Коммунальная квартира
Шрифт:
—Любимая, о чем задумалась?- спросил Робин, нагишом стоя у старого потемневшего зеркала и вытирая хайр тоненьким вафельным полотенцем.
– Что-то ты похудел сильно, милый. Погоди, скажу я этому старому хрычу, чтобы не гонял вас с Гайкой так сильно. А то и уборка на вас, и магазин, и починка техники. Хотя тут недавно появился неплохой мастер. Обещал сегодня прибыть, починить нашу дверь.
– ХЗ, любимый. По-моему, кто-то кого-то опять напугал…
– На Гая непохоже. Кажется, кричала леди.
В дверь гулко замолотили.
– Ладно, пошли! Иначе этот бугай сейчас тут все раздолбает!
На кухне уже обжимались Лерка и шериф. Точнее, Лерка готовила в исполинских размеров сковороде яичницу с помидорами на всю нашу шарагу, а де Рено оказывал моральную поддержку, нежно прижимаясь к любимой женщине сзади и распуская шаловливые ручонки. Мдааа…похоже у нас тут эротическая геопатогенная зона образовалась! Надо бы поменяться местами с ребятками – морячками из соседней шарашки, а то какие-то они слишком уж серьезные и целомудренные.
Лерка удовлетворенно засопела, наградив любимого нежным взглядом, от чего наш смуглый сморчок приосанился и забрался на подоконник, чтобы иметь в поле зрения ВСЮ Лерку.
====== 5. Часть от MademoiselleHiver. Разборки. ======
– Я не хочу с ними общаться!
– Помниться, я говорил тебе, Джулия, что мой братец и вся его компания – шарахнутые на голову чудаки на букву «м». И мы здесь не просто так.
– Мне совершенно плевать на Торши, если ради этого придется ползать в ногах у де Рено и этой хамловатой сучки! – Хотя девушка сейчас орала сиреной, попутно швыряя в шкатулку драгоценности, но румянец с ее щек стал постепенно сползать. Учиться во Франции хотелось. Очень. А пока шериф не подпишет разрешение, коли мама не отпустила, светит ей там только голубая луна и то место, где она зашла. Жопа, в общем-то. А без образования и магистерской мантии сейчас в приличном обществе делать нечего. Подумав, она добавила: – Простите за сквернословие.
– И что ты предлагаешь? Ехать обратно? Я не смогу сделать того, что сделает Роберт.
– Присмыкаться перед ним я не собираюсь!
– Тогда мы застрянем здесь до Страшного Суда, – Хьюго многозначительно поднял бровь. За дверью послышался шум, громкий скрип, стук и ор «Какого х**?!». Орала явно какая-то левая баба – Джулия не узнала голоса.
– Как я полагаю, кратчайший путь – это через постель шерифа. Так пусть утрется, не для того я на свет появилась, чтобы лечь под старого пи…э…вохлеба!
– Отлично. Тогда подумай о своем будущем. И – хорошо выспаться.
Он вышел, осторожно притворив тонкую дверь. Вслед аббату полетела полновесная ваза.
–
Ну, и что это было?!– В каком смысле, Роберт? – по тону можно было понять, что у одного из собеседников, стоявших в темном коридоре, забегали глаза. Второй усмехнулся:
– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Какого хрена я должен подписывать петицию, если это можешь сделать ты?
– Моя подпись не имеет такой власти, как твоя!
– Однако в Торши ее с ней примут! Прекрати дурить леди Хэлсберг голову и другую часть тела! Она, кажется, твердо сказала, что роза не собирается увядать так рано! – сарказмом несло так, что в соседней гостиной Лерка икнула и подавилась куском помидора.
– Кстати, что у вас в очередной раз упало?! – ядовитое шипение подсказало, что второй де Рено явно задет за живое.
– Дверь. В этом доме стоит почти все, кроме нее.
– Кхэм!
– Я имел в виду всего лишь косую табуретку. И, если ты не скажешь ей правду в течении двух недель, это сделаю я и подпишу петицию. Удачи!
– Она не понадобится. Девчонка самолюбива и наивна.
– Не думаю.
Развернувшись на такой многообещающей ноте и оставив братца возмущенно фыркать во тьме коридора, шериф пошел за Гудом. Дверь надо было вырнуть на петли своя. Некстати вспомнилась выступившая из ткани пестрого платья кружевная подвязка Хэлсберг. Зря он отказался, чтобы у Леры были такие же. Но еще, в конечном счете, ничего не потеряно…
(от Диты)
Шериф вернулся на кухню как раз в тот момент, когда туда залетел полтергейст, преследуемый странной парочкой, леди и юным рыжим парнем из соседнего подъезда. Скандал был нехилый. Беллема загняли в угол и в конце концов обрызгали святой водой, от чего по всей коммуналке пронесся странноватый аромат холодных и мокрых подземелий. Но действие святой воды оказалось довольно странным. Беллем внезапно завертелся, вылетел из угла и принялся отплясывать нечто среднее между лезгинкой и гопаком. Охреневшие от удивления зрители наблюдали за незапланированным представлением и даже поаплодировали немножко в конце. Когда все немного успокоились и шерифу удалось кое-как угомонить ошалевшего Беллема, обнаружилось, что яичница, хотя и слегка остывшая, потрясающе вкусна. Утомленный буйством духов (в отдельном данном случае единственного, зато очень шумного полтергейста)народ оккупировал кухоньку, расположившись кто где. Две табуретки достались Робину с Джерри и Гаю с Элькой, сидя на коленях у возлюбленных, дамы завтракали сами и кормили своих джентльменов. Причем джентльмены не только не сопротивлялись, но казалось, были наверху блаженства. Лерка, стоя у подоконника, впихивала в болтающего ножками шерифа очередной пирожок с капустой, оставшийся со вчерашней вечерни.
– Так его нельзя оставлять, – сказала Лерка, когда завтрак был закончен и посуда перемыта. –Мне конечно плевать, но я не люблю, чтобы за мной подсматривали в душе или в туалете. А этот паршивец не признает иных мест засады. Милый, твои предложения?
– Впервые в жизни не знаю, что сказать, – угрюмо признал шериф, зыркая исподлобья на скорчившегося на шкафах Беллема. –Я позвал его с собой в надежде, что эта скотина увидев мир, перестанет так тянуться к своим сокровищам и уступит их нам. Похоже, ему понравилось быть среди людей. Чертов колдун!
Полтергейст скорчил рожу, словно собираясь зареветь. Де Рено показал кулак и Беллем замер, нерешительно поежившись. Всё-таки, шерифа он почему-то слушался.
– А вы…ээээ…не можете отправить его обратно, милорд?
– Гизборн, не мелите ерунды! Если бы я мог, стал бы я терпеть эту мерзость! У меня до сих пор болит почка, по которой вы заехали мне из-за этой призрачной заразы!
– Простите, милорд!
Элька украдкой погладила любимого по головке и он разомлев, ткнулся ей в грудь.