Коммунизм в мире средневекового фэнтези

Много жизней унесла эта битва. 1034 муравья и 634 зверей сложили свои головы. Недели напролет работали мясницкие мастерские, кровь текла рекой. Поле гранитных могил возникло, словно огромный памятник, сохраняя память об погибших и их жертве на века.

Глава 16

Почему среди подземелий редко можно встретить обладателей больше четырех базовых элементов и одного дополнительно? Причина этому – сложность освоения нового элемента. Для нас, магов, каждый новый элемент привносит очень сильный раздор в наши магические органы. Нам известен случай, когда земляной маг 7 круга начал освоение элемента пространства. Его магические каналы смешали ману двух элементов в той пропорции, какая являлась критической для его тела, магическое ядро разделилось на две части, усугубив положение еще больше. Слуги до сих пор с ужасом вспоминают его крики. У подземелий магические органы совершенно другие, более приспособленные к многоэлементальности. Но от этого им намного сложнее уловить элемент, выцепить его из магических потоков. Если у обычного мага это занимает до трех лет, то у подземелий этот срок увеличивается до десяти, чаще до двадцати лет. Каждый день подземелье должно погружаться в магические потоки. Это создает большую нагрузку на разум подземелья, даже если оно действует лишь на инстинктах. Поэтому очень редко можно увидеть больше пяти элементов у одного подземелья. У кого же есть дополнительный элемент, или элементы, то их интеллектуальное развитие сильно замедляется и очень часто происходит со значительными отклонениями.

Дар Ветр, «Особенности интеллектуального развития подземелий», том 1

– Александр Дмитриевич, здравствуй. Ты видел погоду на улице? Солнце только-только встало, тебе следует на восход. Сегодня он особенно красив.

– Здравствуйте, товарищ Семен. Что я там не видел, - все внимание Александра было на бумагах, словно сканеры его глаза перебирали десятки цифр. – На нашем веку столько таких восходов будет.

– Это ты зря, Александр Дмитриевич, очень зря. Восходов много, но такого ты никогда не увидишь.

Дмитрий повернул лист в сторону Семена. Быстро пробежавшись глазами по цифрам, Семен удовлетворенно кивнул.

– Подвижек в проекте не наблюдается? – Этот вопрос Черненко задавал каждый раз, когда приходил в этот кабинет.

– Никакого существенного движения не наблюдаем. – Также привычно спросил Дмитрий. – Основные показатели находятся в пределах нормы, численность испытуемых увеличилась на одну особь, никто не пытался сбежать.

– Родила третья самка?

– Нет, четвертая.

– Необычно, - призадумавшись, ответил Семен. – Она же на две недели раньше забеременела, чем третья самка. Каково состояние плода?

– На данный момент состояние стабильное, но сразу после родов мы думали, что он не выживет. Плод явно не доношен, еще и мать не особо старалась заботится о нем.

– Даже в деле материнского инстинкта гоблины выделились, - с презрением сказал Черненко. – Ладно, заканчивайте с бумагами и идите на улицу. Хороших выходных.

– Спасибо, товарищ Черненко!

Похлопав по туловищу Дмитрия, Семен пошел к большому смотровому окну. К нему вел коридор, состоявший из простых дубовых столов, за которыми сидели несколько муравьев и сосредоточенно писали отчеты. Ночная смена заканчивала свою работу, и готовилась передать свою ношу дневным волкам. Здороваясь, Семен дошел до обзорного пункта.

Грязное стекло с одной стороны мешало наблюдать за подопытными, но с другой стороны мешало им смотреть на исследователей. Панорамные окна выходили на испытательную зону №1. Большая пещера, освещаемая светящимися грибами, была заполнена гоблинами. Привычно скользнув взглядом по бумажным полоскам, которые показывали выход чистого воздуха в зону, Черненко обратил внимание на гоблинов. В его глазах от презрения не осталось ни капли, лишь холодный профессионализм и четкий незамутненный взгляд.

Соломенные дома смотрелись чужеродно на фоне монолитного камня. Любопытная деталь – температура внутри испытательной зоны держалась на постоянном комфортном для гоблинов уровне. Располагались постройки хаотично, а их вид был таким, словно они готовы развалиться от любого дуновения ветра. Но, что также интересно, при внешней отсталости и хлипкости постройки гоблинов были довольно прочными.

Десятки гоблинов занимались своими делами. Кто-то носил вещи, кто-то ел, кто-то пробовал на вкус камень, а кто-то сношался прямо у главного дома. При первом заселении количество гоблинов находилось в районе 60 особей. Но как только ученные заходили в зону, то под улюлюкание гоблины набрасывались на них. Пока им удалось наладить дистанционные поставки еды и материалов, количество гоблинов уменьшилось до 36 особей. Раны, драки, конкуренция уменьшили численность гоблинов до 25 особей, после чего установилась устойчивая иерархия в племени.

Общество гоблинов, если его так можно назвать, в пределах одного племени делилось на 3 группы. Первая группа – «сливки общества». Вождь, шаман, дети от женщин других рас, телохранители элит. Группа элиты располагалась в самых просторных и прочных домах, получала самую лучшую еду и женщин, помыкали остальными гоблинами.

За элитой шла группа «середняков». Это была основа племени. В нее входили воины, охотники, рабочие, строители, надзиратели. Обычные гоблины, ничем не отличающиеся от своих собратьев.

Если гоблин не выполнил поставленную вождем задачу, как-то провинился, выступил против уважаемых гоблинов, или еще каким-то образом унизил себя, то он становился отбросом. Обычно отбросы долго не жили: два – три месяца, и неудачливый гоблин умирал от голода, побоев, замерзал до смерти, или становился высохшим трупом. Такие гоблины служили грушами для битья, а в одной из испытательных зон ученые наблюдали, как вождь племени заставил драться отбросов между собой на свое веселье. Можно сказать, что эти гоблины были живыми трупами.

Внимание Черненко привлек один из таких отбросов. Он выходил из тоннеля, несся с собой несколько булыжников. Какой-то конфликт с одним из телохранителей и вот, он не представляет из себя ничего. Это было в начале эксперимента, и, хотя прошло несколько месяцев, но этот гоблин и не думает умирать. Наоборот – он значительно прибавил в весе, мышцы налились силой, а по ночам он уединяется с одной из самок. Это относительная роскошь для обычных гоблинов, не говоря про самого низшего гоблина.

Задачей первой испытательной зоны является проведение опытов по «окультуриванию» гоблинов посредством физического труда. Они находятся глубоко под землей, свободного доступа к еде у племени нет, как и доступа к строительным материалам. На самом минимальном уровне им выдают припасы, которые сразу уходят к элитам и их приближенным. Видно, что гоблины привыкли к голоду и они могут жить даже на таком пайке, но у отбросов нет даже этого.

Такие неудачливые гоблины либо сдохли, либо выкрутились. Получить дополнительную еду можно работой в шахте. Долбишь камень, относишь его к специальной плите, и за камень тебе выдается паек. Очень простая схема, но кроме двадцать седьмого и еще нескольких гоблинов до этого никто не додумался.

Сперва исследователи пытались показать гоблинам схему получения еды, но быстро прекратили всякие попытки. Что же, гоблинов на просторах леса много, хватит еще на несколько испытательных зон.

Тем временем двадцать седьмой обменял камень на еду и, спрятав ее, ушел в свой дом. Выдолбленная неприметная ниша в скале, где он спал и жрал. Черненко приметил, что в этот раз он принес намного меньше камня. Его силы на исходе? Или что-то должно произойти? В основном лагере началось бурление, и лидер местного «товарищества» начал идти к двадцать седьмому.