Комната № 13

– Эти без яда, Билл? – веселым голосом спросил он, принимая из его рук бутерброды с сыром.

– Какой смысл нам тебя травить, если мы могли бы тебя просто уморить голодом, а? Если б Джефф был здесь, может, мне бы еще и влетело за то, что я тебя вообще кормлю.

– Так его нет? В тюрьме всегда лучше, когда начальник куда-нибудь уезжает, верно, Билл? А что ты скажешь, – вкрадчиво произнес Джонни, – если я предложу тебе пару сотен настоящих денег?

– За что? – тюремщик остановился у двери. – Если хочешь, чтоб я тебе побег устроил, то это глупо! Ты никуда отсюда не денешься, пока Джефф не решит, что с тобой делать.

Весь день Джонни слышал, точнее даже, чувствовал необычный жужжащий звук, который доносился из какой-то отдаленной части тюрьмы.

– У вас тут электрическое освещение? – как бы между прочим поинтересовался он.

– Да, у нас тут образцовая тюрьма, – пошутил Билл.

– Не сомневаюсь, – посерьезнел Джонни. – А у меня, в моей камере, сегодня электричество будет, или вы все на прессы расходуете? – Он увидел, как у тюремщика дернулось лицо. – Да будет тебе, всем известно, что станки, шлепающие «туфту», здесь стоят. Мой тебе совет, Билл: пока еще есть возможность, уходи отсюда, а не то тебя упрячут в самую что ни на есть настоящую тюрягу, и там тебе так привольно не будет. – Он увидел, что охранник уже разволновался не на шутку, поэтому решил «дожать» его до конца. – Рано или поздно Джеффри сдаст вас всех, потому что такая уж у него натура. У него-то денег полно, чтобы самому улизнуть, Билл. Машины, аэропланы. А у вас этого ничего нет, так что вам придется на своих двоих уходить. Да только не успеешь ты и до половины поля дойти, как тебя фараоны догонят.

– Да заткнись ты! – с тревогой в голосе воскликнул Билл, и разговор, как и утром, закончился захлопыванием двери.

Однако через какое-то время открылся глазок в двери камеры, и голос Билла тихо произнес:

– Как ты догадался, что печатные станки здесь?

– Я не догадался. Я знал это, – уверенным тоном произнес Джонни. – Если хочешь, загляни ко мне вечером. Я назову тебе имена всех, кто здесь работает, расскажу, где стоит каждый пресс и какой срок тебе светит.

Глазок закрылся.

Джеффри уехал, и Джонни это было на руку. Если бы его не было всю ночь… Он очень беспокоился о Марни, и ему пришлось собрать в кулак всю силу воли, чтобы не потерять самообладания.

Билл вернулся через час, на этот раз без вооруженного охранника, но на всякий случай говорил через зарешеченное окошко в двери.

– Ты решил запудрить мне мозги, Джонни Грей? У нас тут есть один парень, который с тобой срок мотал, так он говорит, что такого артиста, как ты, еще поискать надо. Ничего ты не знаешь.

– Я знаю почти все, – не моргнув глазом, солгал Джонни. – К примеру, мне известно, что в камере подо мной вы держите девушку. Как она?

Тюремщик на миг растерялся.

– Кто тебе рассказал? – подозрительно спросил он. – Сюда что, кто-то приходил?

– Сюда никто не приходил, я это и сам знаю. Скажи мне, Билл. Как вы с ней обращаетесь? И не забудь, твоя жизнь зависит от того, каким будет ответ.

– С ней все в порядке, – ответил охранник с таким видом, будто не придал последним словам Джонни значения. – Ее посадили в камеру смертников, с ванной и все такое… С настоящей кроватью, не то что у тебя… Только не надо меня пугать, Грей.

– Что ты, куда уж мне! – отозвался Джонни. – Можешь принести воды?

Однако воды он так и не дождался, и было уже совсем темно, когда тюремщик явился снова. Услышав его шаги издалека, Джонни подошел к двери и прислушался. Билл шел один. Тогда он задрал штанину, под которой были те подвязки, о которых с гордостью упоминал Паркер. Оказалось, что подвязки эти с секретом. С внутренней стороны икры к ноге была пристегнута маленькая кобура. Автоматический пистолет, который в ней находился, имел не больше четырех дюймов в длину, но заряжен был особыми патронами с тупыми пулями, способными уложить человека наповал.

Дверь камеры отворилась, и вошел Билл.

– Вернулся Джефф… – начал он, но договорить не успел.

– Заходи в камеру, и живо! – приказал Джонни. Он выбросил вперед руку, и тюремщик, успевший выхватить свое оружие, замер. – Этот пистолет может показаться не слишком серьезным, но дырку в квадратный дюйм у тебя в сердце он сделает, можешь не сомневаться. И жить тебе с этим будет очень неудобно. – Коротким движением кисти он вывернул из руки Билла его револьвер. – Сядь сюда, – кивнул он на кровать. – В коридоре кто-нибудь есть?

– Ради всего святого, только не попадись на глаза Джеффу! – взмолился трясущийся от страха Билл. – Он убьет меня.

– Очень бы мне этого не хотелось, – произнес Джонни и осторожно выглянул в коридор. Там не было никого, поэтому он снова повернулся к своему пленнику. – Встань рядом со стеной, сейчас мы тебя ощупаем.

Обыск был быстрым, но дал неплохие результаты: в кармане тюремщика он обнаружил общий ключ.

– Послушай, Билл, – сказал Джонни, пряча ключ в свой карман, – не стоит тебе поднимать шум. Утром тебя освободят, и, может быть, я даже замолвлю за тебя доброе словечко на суде в Оксфорде. Понравился ты мне чем-то. Если меня кто-нибудь спросит, что такое наивный жулик, я опишу тебя!

Он вышел из камеры, запер дверь и, держась в тени, быстро пошел по галерее, пока не дошел до лестницы, ведущей вниз.

В коридоре никого не было. Судя по всему, Билл был единственным тюремщиком. Он уже спустился на первый этаж, когда дверь в конце коридора открылась и послышались чьи-то шаги. Джонни вжался в одну из утопленных в стену дверей камер. В коридор вошли двое, и одним из них, как он догадался, был Джефф. Один, два, три, четыре – четвертая дверь от конца. Это была дверь камеры Марни, прямо под его камерой. Он услышал, как остановился Джеффри, как привычно лязгнул замок, после чего его враг исчез внутри камеры, оставив своего помощника у двери.

Если бы Джеффри попытался закрыть за собой дверь, Джонни застрелил бы охранника и дальше стал бы действовать по обстановке, но тот задержался внутри всего на пару минут. Выходя, он сыпал такими угрозами, от которых у Джонни Грея волосы встали дыбом. Но это были всего лишь угрозы.

Наконец Джеффри со своим помощником ушли, и как только за ними закрылась дверь, Джонни бросился к камере № 4. Когда он распахнул дверь, девушка прижалась к стене и закричала:

– Не прикасайся ко мне!

– Марни!

Услышав его голос, она сначала оторопела, а уже в следующий миг смеялась и плакала, прижимаясь к его груди.

– Джонни! Джонни!.. Как ты попал сюда?.. Где ты был?.. Ты не оставишь меня?

Он гладил ее по волосам, по плечам и успокаивал так, как это мог делать только Джонни Грей.

– Не оставлю… Я думаю, этот парень вернется. Если он это сделает, клянусь, он пожалеет об этом!

Джеффри вернулся. И когда сильные руки сомкнулись на его горле, и он услышал ненавистный голос врага, пророчество Джонни сбылось.