Комната бабочек

– О большем я не смел бы и мечтать. – Ник взглянул на нее, чувствуя, как его окатила волна облегчения.

* * *

Лучи дневного солнца струились через незанавешенное окно спальни Тэмми. Оно выходило на красивую террасу на крыше, где зеленели многочисленные цветочные горшки и увитые клематисом шпалеры, в разгар лета оживляемые яркими колокольчатыми цветами. Пора их обильного цветения, естественно, миновала, но Тэмми все равно любила смотреть на свой островок природы в центре города. Этот маленький дом стал ее убежищем, она населила его сокровищами, привезенными из путешествий по миру. Легкие пылинки танцевали в лучах солнечного света, и Тэмми поглядывала на них из-под полуопущенных век, пока Ник нежно ласкал пальцами и губами ее спину. Она испытывала полнейшее умиротворение после двух часов любовного блаженства.

Обычно она побаивалась первой близости с новым любовником. Несмотря на всплеск чувственного возбуждения и новизну ощущений, порожденных слиянием с новым, незнакомым телом, ему неизменно сопутствовало некоторое внутреннее напряжение, вызванное неуверенностью в том, понравятся ли они друг другу.

Однако с Ником все случилось на удивление легко.

Его прекрасное, загоревшее под солнцем Перта тело обладало гармоничной силой, стройностью и мужским атлетизмом. И познавал он ее на редкость нежно, без малейшего намека на неловкость или нерешительность, и шептал так много восхищенных комплиментов, что она полностью расслабилась и свободно, без малейшего смущения откликалась на его ласки.

– Ты совершенно великолепна, – уткнувшись в ее шею, пробормотал Ник. – И я обожаю тебя.

Перевернувшись на спину, Тэмми взглянула на него, погладила по щеке. Он завладел ее пальцами и покрыл их легкими поцелуями.

– Вправе ли я теперь сказать, что мы официально встречаемся? – тихо спросил он.

– То, что я занималась с тобой любовью, еще не означает, что ты стал моим возлюбленным, – игриво рассмеявшись, заявила Тэмми.

– Дьявольщина, как изменился мир, – в тон ей ответил он. – Раньше-то как раз означало.

– Я с удовольствием отправилась бы с тобой на «свидание», – кивнула она. – Но в данный момент предпочитаю оставаться дома.

– Безусловно, я тоже хотел бы оставаться здесь как можно дольше. – Он накрутил на палец волнистую прядь ее тициановских волос. – Кстати, на этих выходных я собираюсь позвонить своей маме, сообщу ей наконец, что вернулся. Она живет в Саффолке, и на следующей неделе я, вероятно, поеду навестить ее. Может, ты хочешь поехать со мной? – невольно вырвалось у него.

– Когда-нибудь я с удовольствием познакомлюсь с твоей матерью, но, вероятно, для начала тебе следует повидаться с ней самому? Тебе же надо о многом с ней поговорить, и я уверена, что первое время по крайней мере ей не захочется ни с кем тебя делить.

– Ты права. – Ник покраснел, устыдившись своего спонтанного приглашения.

– У тебя есть братья или сестры?

– Да, есть. – Лицо Ника помрачнело. – Старший брат, Сэм. К сожалению, по разным причинам, я не могу назвать его любимым братцем. Он – законченный оболтус, и я не собираюсь решать его проблемы.

– Как говорится, друзей ты можешь выбирать, но родственников не выбирают, – заметила Тэмми.

– Увы. В любом случае давай лучше не будем говорить о Сэме. Итак, где же мы назначим сегодня вечером первое официальное свидание? Конечно, если у тебя нет других планов.

– Боюсь, придется ограничиться местной едой. Перед выходными мне еще надо подштопать пару платьев для моей палатки. Господи, не могу дождаться, когда найду нормальное помещение и я смогу нанять швею себе в помощь. У меня скопилась куча бусин, ожидающих, когда их пришьют искусные ручки. – Тэмми махнула рукой в сторону пластиковых контейнеров, громоздившихся в углу комнаты, которую она использовала в качестве гардеробной. – Бог ты мой, уже почти шесть часов. Прости, милый, но мне действительно необходимо вставать и приниматься за дела.

– Ладно. Ты хочешь, чтобы я ушел?

– Нет, вовсе нет, если ты не против развлекать меня, пока я буду работать и бегать за карри, – с улыбкой ответила Тэмми.

– Естественно, я готов.

– Может, тогда ты даже готов сходить и купить его? А то я проголодалась.

– О женщина, да ты одержима едой, – усмехнулся Ник, глядя, как она выбирается из постели.

По пути за карри Ник вдруг испытал эйфорию. К добру или к худу, но сегодня днем он принял решение. Решил остаться и рискнуть начать новую жизнь в Лондоне. Новую жизнь с Тэмми.

Поузи Адмирал-хаус

Голубянка орион (Phengaris arion (лат.))

Декабрь 1944

Меня немного огорчило, что маман больше не выглядела расстроенной, когда мы, задохнувшись от морозца декабрьского утра, забрались в двуколку, запряженную малорослой лошадкой, и выехали на подъездную аллею. Хотя еще не было и семи утра, маман успела облачиться в красивое платье и подкрасила губы красной помадой.

– Сегодня вы выглядите очень элегантно, – заметила я, когда она вышла из парадной двери и спустилась к нам по ступенькам крыльца.

– Спасибо, ch'erie, но ведь скоро уже Рождество, и мы все должны постараться выглядеть как можно лучше. – Пожав плечами, она приподнялась на носочки и поцеловала меня в щеку. – Итак, надеюсь, ты будешь хорошо себя вести у бабушки?

– Да. Счастливого Рождества, маман, – сказала я, когда Бенсон слегка хлестнул по боку лошадь, готовясь к выезду. – До встречи в новом году, – добавила я, когда наша малорослая лошадка побежала от дома по подъездной аллее.

Однако маман, отвернувшись, уже поднималась по ступеням крыльца обратно в дом.

На самом деле Рождество получилось совсем не таким скучным, как я себе представляла. Для начала, за день до Рождественского сочельника выпал снег. Живя вблизи моря, я за всю свою жизнь удостоилась радости видеть всего три или четыре снежных дня, да и то снежное покрывало белело на земле всего несколько часов, а потом смывалось дождем. Здесь, на склонах Бодмин-мур, выпавший снег напоминал огромные кучи сахарной пудры и, похоже, ничуть не собирался таять. Он лежал снаружи на подоконниках, а внутри в каминах мерцали языки огня и колебалось пламя свечей Адвента. Билл, молодой парень, выполнявший разные поручения бабушки и приносивший дрова для камина, подарил мне свои старые санки, на которых в детстве катался зимой. Я шла за ним, по колено утопая в снегу, а его указательный палец показывал мне на какую-то снежную горку. Я видела, как по склону на всевозможных скользящих приспособлениях, начиная с жестяных подносов и кончая старыми деревянными досками, неслись вниз какие-то маленькие, разноцветные свертки.

Он довел меня до подножия склона и познакомил с маленькой фигуркой, чье лицо практически скрывалось под розовой вязаной шапочкой и шарфом, я смогла разглядеть лишь пару сияющих голубых глаз.

– Это моя крестница, Кэти, – промурлыкал Билл с явным местным акцентом, мелодичным и тягучим, как сливки тех коров, что паслись на здешних пастбищах. – Она поможет вам.

И она действительно помогла. Хотя девочка едва доставала мне до плеча, оказалось, мы с Кэти однолетки, и она пользовалась в этом провинциальном сообществе некоторым авторитетом. Мы полезли вверх по склону, и по пути Кэти махала рукой и что-то кричала своим приятелям.