Комната мертвых
Шрифт:
Но даже женскую сумочку нельзя все время носить с собой. А Кендре нужно было нечто такое, что могло бы постоянно находиться при ней.
«Так, и что у нас осталось? Часы и украшения».
Часы уже были обработаны порошком на предмет снятия отпечатков пальцев. Дарби взяла их в руки. Ремешок из черного полиуретана и черный циферблат в обрамлении корпуса из матовой стали. Секундная стрелка бежала по кругу. Серебристые цифры, но название производителя отсутствует.
Дарби перевернула часы. Обратная сторона выглядела вполне нормально, за исключением
— Господи Иисусе… — пробормотал Рзнди. Удивление на его лице сменилось растерянностью. — Я бы никогда не подумал… Я осматривал часы и ничего не заметил.
— Ты и не должен был ничего заметить. Флешка была хорошо спрятана. Я заберу ее с собой. Да, чуть не забыла: сейчас сюда придут люди и будут искать подслушивающие устройства.
— Что здесь происходит?
— Извини, Рэнди, но я ничего тебе не скажу. Приказ комиссара.
— Понятно. Больше можешь ничего не говорить.
А Дарби уже размышляла над своей находкой. Кендра Шеппард собирала сведения в те времена, когда USB-флешек еще не существовало. Это означало, что на ней хранились только копии оригиналов и аудиозаписей. Получается, она уничтожила оригиналы? Или спрятала их в надежном месте?
В своем кабинете Дарби застала Уорнера и двух его подчиненных.
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — сказала она ему.
Уорнер молча указала на дверь. Мужчины кивнули и вышли из комнаты.
Дарби сунула крошечную флешку в разъем своего компьютера.
Дверь у нее за спиной закрылась, раздался голос Уорнера:
— Что случилось?
— Я нашла документы Кендры Шеппард.
Дарби указала на экран монитора, на котором отобразился список аудиофайлов в формате МРЗ и документов.
Уорнер подошел и, достав из кармана очки, склонился над столом. Дарби внимательно изучала список.
«Господи, да их тут не меньше сотни!»
— Судя по размерам файлов, рискну предположить, что это отсканированные документы.
— Вы можете их распечатать?
Она кивнула и щелкнула мышкой по одному из РDF-файлов.
Открылось окно ввода пароля.
Дарби щелкнула по одному из аудиофайлов. С тем же результатом. Программа требовала ввести пароль.
— Проклятье!
— Что такое? — спросил Уорнер. — Не получается?
— Они защищены паролем.
— А вы, случайно, не знаете его?
— Нет. И не просите меня подставлять случайные наборы букв или цифр.
— Почему нет?
— Потому что все может закончиться стиранием файлов. Я позвоню компьютерщикам.
И Дарби потянулась к телефону. Уорнер перехватил ее руку.
— Сначала я должен получить добро от комиссара. Вы имеете на примете кого-то конкретно?
— Джим Байрам, — отозвалась она. — Он лучший.
— О'кей. Если она разрешит, я немедленно посажу его за работу.
— Эти файлы, скорее всего, лишь копии. Кендра или хранила оригиналы в другом месте, или уничтожила их.
Уорнер кивнул.
— Вы уже поговорили с
Купером?— Его здесь нет.
— А где же он?
— Не знаю.
— Ну так найдите его. Найдите и вразумите. И позвоните мне, когда будете возвращаться сюда. Мне понадобится ваша помощь, чтобы разобраться с этими файлами.
Она отодвинула кресло от стола и встала.
— И еще одно, — сказал Уорнер. — Эти люди, которые следили за вами… Если вам хотя бы покажется, что вы что-то заметили, немедленно звоните мне. Не стройте из себя Рэмбо, договорились? Эти парни нужны нам живыми.
Дарби кивнула и вышла, думая о том, куда мог подеваться Куп и как заставить его разговориться.
По дороге она заглянула к баллистикам. У тех не обнаружилось никаких данных о том, что «Глок-18» когда-либо применялся при совершении преступления.
Джейми пришла в себя. В голове вяло роились мысли. Она попробовала открыть глаза, и слабый голос — который почему-то показался ей странно знакомым — протестующе застонал:
«Нет-нет, оставайся здесь, со мной».
Она узнала голос — она спала рядом с ним целых пятнадцать лет.
«Останься со мной, — сказал Дэн. — Останься там, где ты будешь в безопасности».
В безопасности?
Разве ей грозит опасность?
Память медленно возвращалась к Джейми. Отец Хэмфри приехал к ней, чтобы предупредить о Кевине Рейнольдсе.
«Откуда-то он узнал о том, что здесь произошло, и поинтересовался у меня, не живешь ли ты по-прежнему поблизости…»
Это слова Хэмфри. И… и… что дальше? Она побежала в дом, чтобы забрать детей. И Хэмфри перехватил ее, уговаривая успокоиться. Она помнила, что вырвалась. Помнила, как подбежала к лестнице, собираясь крикнуть детям, чтобы они немедленно спускались вниз, и тут ей на голову опустился пластиковый мешок.
«Это сделал отец Хэмфри! — подумала Джейми. — Священник, который крестил моих детей, сидел за столом в моем доме, организовал похороны моего мужа, пока я с детьми лежала в больнице… И этот же человек накинул мне на голову пластиковый мешок».
Она вспомнила, как пластик прилип к ее губам, когда она попыталась сделать вдох. Вспомнила, как сопротивлялась, пытаясь оторвать крепкие, мозолистые руки от своего горла. Вспомнила, как с размаху ударилась лицом о стену и как голова взорвалась острой болью, которую она сейчас — вот странно! — не чувствовала. Сейчас она вообще ничего не чувствовала, и почему-то это было страшнее всего. Она должна…
Чьи-то руки грубо похлопали Джейми по щекам. Чужие пальцы приподняли ей веки, и она увидела лицо отца Хэмфри и его покрасневшие глаза. Очертания комнаты расплывались, как в тумане, но она различала отдельные цвета и предметы: зеленое стеганое одеяло на кровати, задернутые бледно-лиловые занавески на окнах и лампу на дубовом ночном столике.
«Моя спальня. Я в своей спальне и, кажется, сижу. Но почему я не могу пошевелить ни руками, ни ногами?»
Странно, но ей совсем не было страшно. Она ничего не чувствовала.