Комната свиданий, или Кодекс поведения блондинки

– Вы думаете, что мужчина, который Нину узнал, связан с ее криминальным прошлым?

– Нет, – дядя Вася нахмурился, раздумывая, – если бы он был связан с криминалом, он не стал бы ее громко окликать. Подошел бы тихонько, поговорил один на один. А скорее – вообще не стал бы к ней подходить, а незаметно проследил бы за Ольгой, выяснил, где она живет, где работает… нет, тут другое! Думаю, тот мужчина познакомился с Ниной на «Жуковском»…

– Ну вот, вас не поймешь. Только что сказали, что убийство связано со встречей на выставке, и тут же берете свои слова назад…

– Ничего я не беру! – возразил он. – Я думаю, вот как было дело. Тот мужчина узнал ее и окликнул. Нина – или Ольга, если тебе привычнее так ее называть, открестилась, сказала, что он обознался. Но кто-то еще присутствовал при встрече, кто-то услышал, как ее назвали Ниной, – и насторожился. Может бьпь, этот кто-то сначала ее не узнал – все же она наверняка изменила не только имя, но и внешность. Но когда тот человек услышал, что ее назвали Ниной, он понял, что это именно она, узнал ее… и именно он и есть основной подозреваемый в ее убийстве!

– Но кто же этот таинственный незнакомец? – спросила я безнадежно. – Про того мужчину, который окликнул Нину, мы знаем хоть что-то со слов Лены Левочкиной. Хотя бы приблизительное внешнее описание. Негусто, но все же. А про вашего незнакомца мы не знаем вообще ничего! Не знаем даже, мужчина он или женщина! Так что нечего и пьпаться найти его среди многочисленных посетителей выставки!

– Нет, тезка, ты не права! – оборвал меня Василий Макарович. – Вспомни, что говорила тебе Левочкина. После встречи с тем человеком Ольга занервничала, но не ушла. А вот после того, как она увидела своего незадачливого знакомого возле… как там его звали?

– Старостина… – машинально подсказала я. – Старостин из фирмы «Эльстрой»…

– Так вот, после того как Ольга увидела человека с «Жуковского» рядом с этим самым Старостиным, она, по словам Левочкиной, переменилась в лице и поспешно покинула выставку. Я подозреваю, что Старостин – это и есть тот самый таинственный незнакомец, каким-то образом связанный с ее прошлым…

– Да что вы! Левочкина сказала, что он – крупный влиятельный бизнесмен…

– Тем более! – Дядя Вася поднял палец, подчеркивая свои слова. – У многих крупных бизнесменов имеется криминальное прошлое! Ну, или какой-то другой скелет в шкафу…

– Так вы что – предлагаете мне последить за Старостиным?

– Ну а почему бы и нет? Ты же вроде когда-то работала бухгалтером?

– Ну, бухгалтером – это громко сказано! – засмущалась я. – Я была на подхвате, так, третьим помощником младшего бухгалтера! Да и я давно уже все забыла, дебет от кредита не отличу!..

– Неважно, все равно – какие-то слова ты знаешь и можешь пойти в фирму «Эльстрой» и попытаться устроиться туда на работу…

– Вряд ли меня возьмут! – усомнилась я. – Без рекомендаций, без послужного списка…

– А тебе и не надо, чтобы взяли. Ты же не собираешься работать у них бухгалтером. Тебе нужен только повод покрутиться в их офисе и приглядеться к Старостину…

– А вы чем будете заниматься? – проворчала я недовольно. – Модельки свои клеить?

– Зачем модельки? Я попытаюсь воспользоваться старыми связями и узнать что-нибудь о прошлом Нины Барсовой. Вот завтра с утра и начнем…

Лариса Сергеевна спала очень плохо: ей снились пауки, змеи и лягушки, а это, как известно, к неприятностям. Поэтому от наступившего дня она ждала любых сюрпризов. Однако к полудню она немного успокоилась и уже собиралась отправиться на обед в соседнее кафе, когда удалится шеф, но тут у нее на столе зазвонил телефон.

Лариса Сергеевна сняла трубку и узнала голос Риммы Аркадьевны – секретаря, а точнее – помощника Дария Кировича Косарева, крупного чиновника из Смольного и непосредственного начальника Верзеева.

– Здравствуйте, Римма Аркадьевна! – залебезила Лариса. – Как ваша Настенька?

Все знали, что Римма недавно стала бабушкой и души не чает в своей внучке, рассказывает всем об ее удивительных успехах в развитии…

– Хорошо, – довольно холодно ответила Римма, – Дарий Кирович твоего срочно вызывает…

– После обеда? – уточнила на всякий случай Лариса Сергеевна.

Холодная интонация Риммы была очень плохим признаком. А также то, что Косарев не позвонил Верзееву по личному телефону, передал вызов через секретаря.

Ох, недаром ей снились сегодня змеи и лягушки!

– Какой обед?! – Римма Аркадьевна повысила голос, что она позволяла себе крайне редко. – Вы что, Лариса, плохо слышите? Я сказала – срочно, значит – срочно! То есть немедленно!

Совсем скверно… пожалуй, надо подыскивать себе новую работу… поговорить кое с кем… ведь если Верзеева снимут – новый начальник придет со своим собственным аппаратом, и в первую очередь – с собственным секретарем… хотя, даже если Верзеева снимут с этой должности – его переведут на другую. Пусть немного пониже, но все-таки руководящую. Ведь Верзеев умеет только руководить, ничего другого он в своей жизни не делал…

– Я поняла, Римма Аркадьевна!.. – проговорила Лариса, но из трубки уже неслись короткие гудки.

Тогда Лариса Сергеевна перевела дыхание, встала и подошла к двери шефа. Конечно, она могла сообщить ему о вызове по переговорному устройству, но существовали особые, неписаные правила, по которым такие важные сообщения следовало передавать лично.

Она постучала в дверь кабинета, дождалась ответа шефа и приоткрыла дверь. Не входя в кабинет, выпалила:

– Андрей Александрович, вас вызывает Дарий Кирович!

– Что? – переспросил Верзеев, подняв на нее глаза и барабаня пальцами по столу. – К какому часу?

– Срочно, – негромко ответила Лариса Сергеевна, – то есть немедленно.

– Вот как… – Верзеев часто заморгал. – Немедленно? Хорошо, распорядитесь насчет машины…

Лариса Сергеевна выскользнула из кабинета, а Верзеев на мгновение задумался.

Что мог значить такой внезапный вызов?

Только неприятности, причем неприятности очень большие.

Никаких плановых встреч с начальством у него на сегодня назначено не было, никаких гостей из Москвы не ожидалось. Конечно, мог неожиданно нагрянуть какой-нибудь проверяющий из самых высоких московских сфер, но в таком случае Косарев сам бы ему позвонил, обрисовал ситуацию, попросил взять с собой какие-то материалы.

Ничего этого не было.

Скверно.

Верзеев взял свой неизменный портфель, потер переносицу, перебрал возможные причины вызова и ни к чему определенному не пришел. Причин было много, и все они были скверные.

Он покинул кабинет, кивнул Ларисе, подумал, что она наверняка что-то знает, но ни за что не скажет.

Спустился по лестнице, прошел мимо вахтера, вытянувшегося по стойке смирно, и вышел на крыльцо.

«Мерседес» уже ждал его. Водитель выскочил, распахнул перед Верзеевым дверцу. Показалось ему или в глазах шофера мелькнула мимолетная насмешка?