Компас черного капитана

– Светлый Бог, что с тобой приключилось, Эд? – причитала Шэлли, помогая мне раздеться. Я не сопротивлялся: долгий многочасовой переход по снежному городу уничтожил всякую способность действовать самостоятельно.

– Мы все изошлись, когда ты не вернулся. И, видимо, не зря. Что произошло, Эд?

Я что-то промычал невнятное, но слабость и боль в теле тянули меня к кровати, а не к беседам.

– Ой, дедушка разозлится… Но его можно понять: наемный работник – и в таком виде.

Сверху на меня опустилось одеяло.

– Кушать хочешь?

Еле хватило сил, чтобы отрицательно мотнуть головой.

– Спи, давай поспи, – поняла меня Шэлли. Ее белокурая головка качнулась вперед, и я почувствовал, как мягкие губы коснулись моего горящего лба. – Ой, бедняжка ты какой… Как же тебя угораздило? Хотя сам виноват: незачем в Трущобы ходить, когда темнеет. Не дурачок же, знаешь, какая там жизнь.

Она что-то еще говорила, но я проваливался в сон, и потому не скажу точно, о чем там было. Что-то про старика Раска и Фарри. Что-то про их планы… Не помню.

Когда хозяин теплиц вернулся домой, я уже смог выбраться из кровати и максимально привести себя в пригодный вид. Синяков под глазами и ссадин на лице было не скрыть, но хотя бы то, как болело тело, мне удалось скрыть.

Я встретил его за столом, неловко ковыряясь в тушеных овощах с жестким мясом бродуна. Старик пришел не один, что означало отсрочку моей экзекуции. Вместе с ним явился высокий, болезненного вида мужчина с татуированным лицом. Глаза незнакомца лихорадочно горели, и он постоянно двигал челюстью, отчего слышалось тихое похрустывание.

Меня незнакомец не удостоил даже взглядом, сразу уставившись на Шэлли. И взор этот был как у покупателя скота на рынке. Мне сразу не понравился этот человек. Как, впрочем, и белокурой внучке Раска.

– Вот, – сказал старик, едва зима осталась за порогом, вместе со стряхнутым снегом. Он неловко стащил с себя тулуп, помог раздеться гостю, буравившему девушку взглядом.

– Мастер Зоран пришел поговорить с тобой о вступлении в гильдию… – Раск старался не смотреть на внучку – и правильно делал. Грудь девушки гневно вздымалась, глаза сощурились. На гостя она взирала с откровенной злобой.

– Дедушка… – вымолвила Шэлли. – Я говорила тебе о…

– А я настаиваю! – вдруг взорвался старик. Он сел за стол, упершись руками в столешницу. Хрустнули видавшие лучшие годы суставы. – Пока не вернется твой отец, я несу за тебя ответственность. И ты будешь работать, где я скажу!

Я неосознанно сжался, оказавшись зажатым между двумя душевными ураганами и одним холодным штилем мастера Зорана.

– Папа не вернется, дедушка! – почти закричала Шэлли. – Да я лучше в гильдию Услады пойду, чем к этим… к этим…

– Собирателям, девушка, – прошелестел татуированный гильдиец. Он остановился за спиной старика и продолжил щелкать челюстью. Глаза его лихорадочно бегали. – У нас есть имя.

– Твой отец обещал вернуться, и он вернется. Это его теплица тоже, – упрямо пробубнил старик. – И она станет его, и он заберет тебя из гильдии, если на то будет ваша общая воля. Но пока…

– Я не пойду к ним!

– Это не страшно, девушка. Путь чистоты не должен быть настолько неприятен, – покачал головой мастер Зоран. – Это путь веры, путь замысла Светлого Бога. Я понимаю твой гнев и говорю тебе – все уйдет, когда ты встанешь на праведный путь.

– Я никогда не встану…

– Тогда я выгоню тебя на улицу, и иди куда хочешь! – заскрипел Раск. О, я чувствовал его стыд, страх и гнев, смешанные в один коктейль. Я ничего не понимал, но слышал. – Твой отец… Твой отец хотел, чтобы ты шла дорогой Светлого Бога.

– Мой отец сбежал от тебя, старый дурак, – холодно отчеканила Шэлли. – Сбежал от твоих проповедей. Ему ближе холодный лед, чем ты. Как же ты еще не понял этого?!

– Он вернется. Обязательно вернется, – потерянно пробормотал старик.

Я застыл, опасаясь коснуться ложкой края миски и привлечь к себе внимание.

– Ты не отправишь меня к ним.

– Она нам подходит, – вдруг промолвил мастер Зоран и посмотрел на меня. – Мальчик тоже подходит. Как тебя зовут, мальчик?

– Вы мне не подходите! – крикнула ему в лицо Шэлли и удалилась в свою комнату, напоследок оглушительно хлопнув дверью.

– Эд ан Бауди… – просипел я.

– Что у тебя с лицом, Эд? Где ты шлялся всю ночь? – набросился на меня горюющий старик.

– Простите, – твердо прервал его собиратель. – Я хотел бы закончить. Эд ан Бауди, я бы поговорил с тобой. Насчет…

Под проникающим взглядом мастера Зорана я съежился еще больше. Он чувствовал меня. Он видел меня. Он знал мои мысли!

– Насчет твоих… ммм… твоего видения.

Его рука нырнула под одежды, откуда на свет явился жетон.

– Моя гильдия держится особняком от остальных, но мальчик с твоими талантами нам пригодится. Вот, возьми. Приходи в любой день. Стражники укажут тебе дорогу к землям Собирателей. Мы обитаем в районе знати.

Я послушно взял протянутый мне жетон, краем глаза отметив, что это пропуск.

– Просто поговорим, – вкрадчиво отметил сборщик. – Добрый Раск ан Гетер, я, пожалуй, пойду.

– Она точно подходит? – со слабой надеждой спросил старик.

– Да, всецело. Скверна не касалась ее. Надеюсь, вам удастся убедить ее в правильности пути верных сыновей и дочерей Светлого Бога.

Он опять защелкал челюстью.

…Потом, когда мастер Зоран ушел, Раск сорвал на мне весь свой гнев, накопленный в размолвке с внучкой. Я же клятвенно обещал, что никогда впредь не подведу его. Что смогу выйти на работу хоть завтра с утра.

Он не слушал. Ему нужно было выговориться, и Раск облегчал свою душу, проклиная меня и мои таланты. Он знал много ругательств, очень много, но я терпеливо качал головой, напустив на себя самый сокрушенный вид, на который был способен. И наконец его буря утихла. Он поник, сидя на своем месте, опустил голову.

– Ты знаешь что-нибудь о Головаче? – вдруг сказал старик. – О чудовище, сокрушающем порок в нашем городе?

Я промолчал, хотя немало удивился такому определению. Мне вспомнились замерзшие глаза той женщины в переулке.