"Комплекс Супермена"
Шрифт:
Например, когда люди борются с осами или термитами, они вовсе не давят тех сапогами, и не стреляют в каждую осу из пистолетов. Нет, работники санэпидемстанций просто окружают гнездовище пластиковой плёнкой, и запускают внутрь газ. Отравляющий. Ну, или пар. До сих пор ни одной «суперосы», или «супертермита», спасающих свои гнездовья, замечено не было. Равно, как не удавалось обычным осам и термитам спасти свои гнездовья от тотальной, гарантированной учёными-энтомологами, зачистки. Не наблюдалось и желающих вступить в переговоры. А если даже осы и термиты и пытались — кто же станет их слушать?! Ведь мы считаем их — неразумными!
То, что теперь считают «отсталыми» и «неразумными» нас — разумеется, тоже больно бьёт по
И не помогут нам никакие, пусть и замечательно хорошо придуманные, супергерои. И сверхбомбы. Голая и жестокая реальность внесла конкретные коррективы в наше самомнение: теперь исходить нужно только из объективных предпосылок и фактов.
Вера в свои силы, в свои способности проконтролировать любую нештатную ситуацию, до сих пор вбивается наивными комиксами и дешёвой пропагандой из СМИ в сознание подрастающего поколения систематически — теперь же с этими поделками и инсинуациями нужно покончить раз и навсегда! Потому что вера мальчика, а затем и мужчины — в то, что люди всегда правы, и по-любому победят — сейчас подорвана. С абсолютной однозначностью.
Да, нам пора повзрослеть, и преодолеть и отринуть достаточно давно известный феномен, носящий название «Комплекс Супермена». Он хорошо известен подростковым психиатрам. И полиции: это когда этот комплекс начинает проявляться в крайних формах, то есть, когда вообразивший себя супергероем, имеющим право всё и за всех решать, подросток, пытается действительно — всё и за всех решить. Всех котят и жертв ограбления, или сексуального насилия - спасти. Или даже берёт на себя функции «высшей справедливости», игнорируя или вовсе отрицая роль полиции и нормы поведения в социуме и акты официального законодательства.
В таких случаях мы, медики, говорим, что комплекс перешёл грань разумного, и стал навязчивым. И опасным для Общества.
С точки зрения наших противников мы сейчас — как раз в роли такого наивного, накачанного пропагандой, и упрямого самовлюблённого мальчишки.
И у нас только два основных пути: укреплять уверенность противника в своей неразумности и незрелости и дальше, пробуя традиционные, «силовые», методы…
Или — хотя бы попытаться перестать изображать из себя самых сильных, «крутых», всезнающих, и имеющих право решать всё и за всех!»
Доктор Рота снова перелистал исписанные страницы к началу. Просмотрел внимательней. Исправил несколько запятых. Убрал однокоренные слова.
Порядок. Можно передавать очередную «Пояснительную записку» на рассмотрение руководству. Поскольку генерала Коруниса до сих пор официально не отстранили от должности, пусть-ка прочтёт. Может, пару-тройку мыслей и найдёт интересными.
Написана бумага, разумеется, в популистском и эмоциональном ключе — чтоб при необходимости и остальному Флотскому начальству было понятней.
А если добавить специфических медицинских терминов, и убрать те самые «ненаучные» эмоциональные всплески, отличная выйдет статья для «Медикал Ревью».
На заседании Комитета Объединённых Штабов как всегда царила атмосфера сосредоточенной деловитости: за спинами высших чиновников Совета, генералов и адмиралов, сновали клерки с документами. Слабо колыхались раздуваемые искусственным ветерком от кондиционеров и систем воздухопровода знамёна планет-колоний. Мигали экраны перед членами Комитета, сидевшими сейчас вокруг огромного круглого стола, занимавшего всю середину гигантского зала:
к месту событий прибыл наконец лайнер-транспортник Объединённого Совета независимых миров, и последнюю неделю всем, кто входил в Комиссию по расследованию, работать было комфортно и удобно.Корунис, войдя, как всегда остановился на какое-то время у порога: осмотреться. И проникнуться атмосферой должной деловитости, и серьёзностью обстановки. Собственно, он и не предполагал, что сейчас кто-то начнёт шутить или смеяться — не тот случай.
Генерал прошёл к своему месту.
Сел. Поздоровался с соседями: генералом Доллем и адмиралом Ришаром. Снял с руки портативный кардиостимулятор, и засунул в карман кителя: плевать на «ценные» указания дока: эта штуковина здорово мешала сосредоточиться. Да и остальные участники заседания иногда поглядывали на неё и на самого генерала словно с сочувствием. А такого сочувствия Корунис не хотел. Долль усмехнулся:
— Что, Джордж? Доктор опять хлопотал над тобой, словно курица над цыплятами?
— Скорее уж, как лиса. Над цыплятами.
— Ладно, не переживай. Все они борются за наше здоровье. Ну, это по их версии.
— Точно. Кстати, извини: в тот раз не успел спросить: как там Ганс? Закончил?
— Нет, Джордж, ещё целый семестр. Полгода.
— На стажировку возьмёшь к себе?
— Вот уж нет. Потому что у меня «под крылышком» он никогда не проникнется в должной степени чувством ответственности. И дисциплиной. Собственно, я собирался навязать его тебе. Ты же у нас — принципиальный: суровый и требовательный командир. Но ещё при этом и «отец солдатам». Добрый, всепонимающий и всезнающий.
— Ещё один прикол в таком духе, и твой сынуля не вылезет у меня с камбуза.
— Ладно-ладно, шучу.
— Вот именно. — Корунис через силу ухмыльнулся — понимал, конечно, что сокурсник по Академии пытается просто поднять ему настроение перед началом экзекуции, — Потому что вероятность того, что меня сейчас не турнут в запас, или вообще — не разжалуют, примерно полпроцента. Так что у «Дуайта» скоро будет новый хозяин.
Долль открыл было рот, явно собираясь возразить, но из динамиков трансляции, и в наушниках членов Комиссии вдруг раздалось:
— Внимание, господа! Объявляю третье заседание Особой Комиссии по расследованию обстоятельств факта гибели двух боевых кораблей Космофлота, открытым. Микрофоны включены. Прошу придерживаться Протокола. — голос секретаря Комиссии казался спокойным, но Коруниса это не обмануло: не секретаря же сейчас начнут терзать каверзными вопросами, и не его судьба решается на протяжении уже третьей недели!
Корунис кивнул Доллю, и развернулся лицом к Председателю Комиссии — его кресло было как раз напротив. Верховный чиновник, являющийся ещё и заместителем Председателя Совета Содружества независимых колоний, как раз смотрел на Коруниса. И, что странно, в его взгляде вовсе не было почти неприкрытых неприязни и подозрительности, как на двух предыдущих заседаниях. Увидев, что Корунис смотрит на него, чиновник нажал клавишу у своего микрофона:
— Добрый день, господа офицеры, добрый день, господа. Если никто не возражает, я предлагаю прежде чем приступить к продолжению беседы с генералом Корунисом, познакомиться с заключением экспертов нашего Совета. Это представляется мне… Важным. — Председатель обвёл взглядом четыре десятка людей, собравшихся сейчас за столом. Возражений не последовало, и он продолжил, — Профессор Мак Мёрдо. Прошу вас.
Профессора Корунис знал неплохо: однажды пересекались во время расследования крушения крейсера «Пако Рабан». Тогда Мак Мёрдо произвёл на генерала вполне благоприятное впечатление: без сомнения компетентен. Выдержан. Отличный аналитик. Способен сделать правильные предварительные выводы даже по косвенным уликам — и их обычно подтверждают и добытые позже факты.