Компьютерра PDA N136 (17.09.2011-23.09.2011)

Изучение метеоритов, комет, космических туманностей и т.п. показывает широкое распространение такой органики. Успешно решается и любимая креационистами проблема хиральности аминокислот и сахаров. Усилия исследователей абиогенного синтеза сейчас направлены не на обоснование его возможности, а на изучение влияния на его ход условий среды.

Вопросы, оставшиеся открытыми, шаг за шагом находят ответы. Вот один из многих примеров. Как казалось раньше, одно из важных для абиогенеза соединений - рибонуклеотид цитидин не мог образоваться в условиях ранней Земли. Креационисты возопили бы, что синтез цитидина — чудо; химики разобрались, какой путь синтеза цитидина работает в таких условиях.

"Синий" путь синтеза цитидина не мог обеспечить его появления на ранней Земле. Крах теории абиогенеза? Нет. Просто химики не знали о "зелёном" пути.

А как с последующими из перечисленных этапов? Сообщаю: мне есть что сказать по их поводу. Кое-что об этом для "Компьютерры" я уже писал. Если вы, уважаемые читатели, захотите, я подробнее расскажу о добиологическом отборе в другой колонке. Поверьте, научная версия не просто доказательнее - она ещё и намного интереснее, чем сказки о чудесах!

Здесь скажу лишь, что естественный отбор намного старше жизни. На самых ранних этапах земной истории на ней запустились геохимические круговороты. Одни и те же органические соединения то синтезировались, то распадались... Некоторые реакции, которые обеспечивали такие переходы, были автокаталитическими, то есть самоусиливающимися. Примером такой реакции является реакция Бутлерова, синтез сахаров из формальдегида. Поскольку разные автокаталитические реакции конкурировали за один и тот же субстрат, тут включался естественный отбор - тот самый процесс, который, как мы помним из прошлой колонки, способен кирпичик за кирпичиком собирать сложнейшие системы!

Пора заканчивать. Я отношусь к аргументу Хойла хуже, чем к аргументу Пейли. Во времена Пейли наука не имела удовлетворительных объяснений целесообразности организмов. Хойл, который высчитывал вероятность возникновения клетки одним скачком, легко мог узнать (и, вероятно, знал), что наука давно отвергла такую возможность. Почему Хойл и Викрамасингхе спорили не со своими современниками, а со старыми выдумками? Думаю, причина этого вненаучна. Они так хотели скомпрометировать взгляды своих противников, что не побрезговали интеллектуальной "ловкостью рук" - подменой аргументов оппонирующей стороны. Для учёных это, конечно, стыдно.

Впрочем, аргумент Хойла надо лишь чуть-чуть модифицировать, чтобы под ним могли уверенно подписаться и мы с вами.

Скорее ураган, проносящийся по кладбищу старых самолётов, соберёт новёхонький суперлайнер из кусков лома, чем в результате однократного случайного события возникнет из своих компонентов жизнь.

Понятное дело: жизнь-то возникла в результате долгой цепочки событий, направляемых естественным отбором!

Александр Бондарь (ИЯФ СО РАН) о megascience-проектах

Автор: Алла Аршинова

Опубликовано 20 сентября 2011 года

Этим летом Министерство образования и науки РФ выбрало шесть научных установок, претендующих на государственную поддержку в финансировании. Все они условно называются "мегапроектами", то есть проектами очень крупных установок на базе международных исследовательских центров. Классический пример объединения, созданного по такой схеме, - Большой адронный коллайдер.

В список претендентов вошли: токамак "Игнитор" (Троицкий институт инновационных и термоядерных исследований "Росатома", Троицк); высокопоточный пучковый исследовательский реактор ПИК (Петербургский институт ядерной физики НИЦ "Курчатовский институт", Гатчина); источник специализированного синхротронного излучения четвёртого поколения; комплекс сверхпроводящих колец на встречных пучках тяжёлых ионов NICA; международный центр исследований экстремальных световых полей на основе лазерного комплекса субэксаваттной мощности (Институт прикладной физики РАН, Нижний Новгород); ускорительный комплекс со встречными электрон-позитронными пучками "Супер c-тау фабрика" (Институт ядерной физики им. Г.И. Будкера СО РАН, Новосибирск). Последняя получила поддержку нобелевского лауреата Мартина Перла: он написал письмо "профессору Фурсенко", как учёный называет министра образования и науки РФ, в котором обращает его внимание на преимущества новосибирского проекта.

Александр Бондарь, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий научно-исследовательской лабораторией ИЯФ СО РАН, член-корреспондент РАН, декан физического факультета Новосибирского государственного университета рассказывает о "Супер Чарм-тау фабрике" и перспективах, которые откроет её строительство для научного сообщества.

– Александр Евгеньевич, как и кем отбирались работы, которые вошли в список шести megascience-проектов? Кто и по каким критериям будет выбирать "победителя"?

– Предварительный отбор проектов проводился межведомственной рабочей группой, созданной по решению правительства Российской Федерации. В состав группы вошли известные учёные-академики РАН, руководители НИИ. В результате проведённой экспертизы группой были отобраны шесть проектов. В начале июля, во время совещания, проходившего в Объединённом институте ядерных исследований (г. Дубна), где планируется реализация одного из отобранных проектов, премьер-министр России В. Путин поручил разработать "дорожную карту" по каждому из предлагаемых проектов, провести эти проекты через тщательную международную экспертизу, организовать широкое обсуждение в научном сообществе. "Нам необходимо хорошо понимать, что принесёт стране и российской [а от себя добавлю: "и мировой!" - А.Б.] науке реализация того или другого проекта, будет ли к ним реальный интерес со стороны участников из других стран, насколько эффективно и с какой отдачей будут вложены государственные деньги. Всё нужно просчитать и до деталей продумать. Это как раз тот случай, когда спешка абсолютно неуместна", - отметил премьер. Мы сейчас завершаем подготовку "дорожной карты" нашего проекта "Супер Чарм/тау-фабрика", в ближайшее время этот комплект документов будет направлен в Правительство РФ, где этой осенью планируется очередное рассмотрение вопроса о российских проектах megascience.

– В последнее время в политике научного, технологического и инновационного развития страны всё чаще фигурируют слова "окупаемость", "конкурентоспособность", "коммерциализация". Как это соотносится с инициативой создания megascience-установки, ведь она предназначена в первую очередь для ответов на вопросы фундаментальной науки?

– Противопоставлять фундаментальную науку и наукоёмкий бизнес не следует. Наоборот. Передовая фундаментальная наука совершенно необходима для развития наукоёмкой экономики. История показывает, что все прорывные технические идеи рождались в чисто научных исследованиях. Не надо далеко ходить за примерами. Вспомним ядерную энергетику. Часто приходится слышать, что открытость современной науки позволяет использовать чужие открытия для развития наукоёмкой экономики. Это заблуждение.

Фундаментальная наука создает среду, способствующую рождению и коммерческому освоению новых идей. Среда эта представляет собой не только инфраструктуру уникальных исследовательских установок, но и систему подготовки высококвалифицированных кадров, и "пояс" высокотехнологичных компаний, обеспечивающих создание установок для научных исследований и прикладных применений. Одно без другого не сможет нормально развиваться. Поэтому "окупаемость" фундаментальных исследований надо рассматривать в широком смысле, принимая во внимание всю последовательность шагов от зарождения идеи до её практической реализации с последующим коммерческим использованием. Опыт показывает, что вложение средств в фундаментальную науку рано или поздно даёт эффективную отдачу.

Яркие примеры этому имеются и у нас, в ИЯФе. За всю историю существования Института нами было разработано и изготовлено около десятка ускорительных комплексов для фундаментальных научных исследований. В то же время нашим первым директором, академиком Г.И. Будкером, и его коллегами было очень быстро осознано, что мощные ускорители электронов имеют широкий спектр применения для прикладных задач, и за несколько десятков лет Институт разработал и изготовил около двухсот промышленных ускорителей электронов для промышленности и сферы услуг, которые сегодня активно используются за рубежом и в России. Другой хорошо известный пример - наши малодозовые рентгеновские установки для цифровой рентгенографии МЦРУ "Сибирь" и системы безопасности СРК "Сибскан". Их основу составляют системы регистрации излучений, разработанные и успешно применяемые для экспериментов в области фундаментальной физики элементарных частиц.