Компьютерра PDA N180 (30.06.2012-06.07.2012)
Шрифт:
КТ: Вы уже решили, какой софт будет прилагаться к образовательной версии?
Маллинс: Да, у нас есть список того, что можно было бы включить в поставку. Вот, к примеру, визуальный язык программирования Scratch, разработанный в MIT. Ещё обязательно будет Python, возможно, получится включить Greenfoot - он похож на Scratch, но в нём помимо готовых блоков есть возможность программировать на Java. Ещё есть штука под названием GeoGebra - это очень популярная программа для математических экспериментов. У Raspberry Pi очень неплохие порты ввода-вывода, так что было бы интересно использовать его в опытах, чтобы можно было получать графики прямо во время лабораторных экспериментов. Ещё мы думаем о том, чтобы поставлять вместе с компьютером
Алекс снова отвлекается от разговора, с тем чтобы запустить на Raspberry Pi трёхмерное демо.
Брэдбери: Трёхмерная картинка обсчитывается в режиме реального времени. Графическое ядро у Raspberry Pi достаточно мощное, чтобы показывать видео в разрешении 1080p. У нас есть несколько симпатичных демонстраций игр. Я надеюсь, что, когда люди начнут получать заказанные платы, станут появляться трёхмерные обучающие программы для детей. Сейчас это направление исследовано очень слабо. Были проекты вроде Microsoft Kodu для Xbox 360, но это, пожалуй, и всё. Raspberry Pi может стать стандартной платформой, точно такой же, как игровые приставки. Можно оптимизировать код трёхмерного приложения для одной платформы, и он будет работать на всех машинах.
КТ: Как вы думаете, коммерческие фирмы заинтересуются этой платформой? Если будет способ зарабатывать, то сперва наверняка появятся мелкие игры, а потом что-нибудь покрупнее...
Маллинс: Одна из вещей, которые мы, наверное, хотели бы сделать, это что-то вроде... я пытаюсь не сказать App Store...
КТ: Репозитория?
Маллинс: Да. Можно вообразить репозиторий с бесплатными обучающими программами, но могут быть и платные, и какая-то часть их цены будет идти на благотворительные цели. Было бы неплохо сделать что-нибудь в этом роде.
КТ: Как вы считаете, интерфейс с традиционным рабочим столом подходит для использования на телевизоре? Сидеть с клавиатурой на коленках неудобно, даже если клавиатура беспроводная. Почему бы не сделать интерфейс, подходящий для большого экрана?
Маллинс: В этом направлении кое-что делается. В частности, плату тестируют с разными видами телевизоров.
Брэдбери: Решение понадобится, только если окажется, что многие дети будут подключать Raspberry Pi к телевизору в гостиной.
Маллинс: Но современные ЖК-телевизоры не так плохи. Не знаю, сколько лет вам, но у меня в детстве был маленький домашний компьютер, который нужно было подключать к телевизору. Дети, которым девять-десять лет, привыкли заниматься разными вещами, лёжа на полу.
КТ: Конечно, у меня тоже был такой компьютер - клон ZX Spectrum.
Маллинс: Интересно, кстати, какие вещи нам позволяет сделать закон Мура и технический прогресс в целом. ZX Spectrum в Англии стоил 125 фунтов. Для ребёнка это немало. Теперь же мы можем продавать в тысячи раз более мощный компьютер, чем те машины, лишь за малую долю тех денег. Даже без учёта инфляции выходит на порядок дешевле! Кстати, наверняка появятся и SD-карты, позволяющие на Raspberry Pi эмулировать ZX Spectrum или Commodore 64. Плата даже достаточно миниатюрна, чтобы вставлять её в корпуса старых компьютеров.
КТ: Да, многие ностальгируют по старым машинам. К тому же для одного только ZX Spectrum есть что-то около 14 тысяч игр.
Маллинс: Вообще говоря, мы надеемся на все применения Raspberry Pi, о которых мы говорили: обучение детей программированию, возможность использовать его для любых экспериментов, в том числе для воссоздания старых компьютеров. Но главная цель для нас - это дать детям возможность познакомиться с компьютерами и сопутствующими им науками и действительно
вникнуть в суть дела. Нужно всего лишь немного знаний, чтобы Raspberry Pi стал невероятно полезным творческим инструментом, играть с которым - одно удовольствие.Дмитрий Шабанов: Судьба точек роста в системе декоративного образования
Автор: Дмитрий Шабанов
Опубликовано 05 июля 2012 года
Ф-ф-ф-у-у-у-х! Учебная практика на биостанции, где я провёл последний месяц, закончилась. Прощальный момент был таков: начальник практики сфотографировал два автобуса, увозившие студентов в город, чтобы убедиться: таки уехали! В автобусах сидело большинство из 130 проходивших практику студентов; ещё за кем-то приехали на персональных машинах родители, ещё кто-то отпросился и уехал сам. Многие отбыли в слезах - не хотели уезжать. Некоторые отчаливали в обиде: на практике их лишали привычного комфорта, забивали головы никому не нужными растениями и животными, а под конец ещё и оскорбили, оценив ниже, чем тех, кто работал с душой.
Когда собираются выпускники, закончившие наш факультет 10-20-30-40 лет назад, больше всего они вспоминают практику на биостанции. Это наша гордость; вероятно, наша биостанция - лучшая в стране. В черезследующем году ей будет 100 лет; в одной из своих колонок я рассказывал кое-что об её создании. В последние годы практика изменилась; некое представление о её нынешнем характере можно получить по этому фотоотчёту.
И успехи, и неудачи на этой практике проявились особенно ярко. С одной стороны, по её результатам я ожидаю пару статей в научных журналах (в авторах на первых позициях - студенты, в конце - преподаватели) и не менее десятка добротных студенческих работ рангом пониже. С другой - некоторые студенты выпали из общей работы. В местах отдыха широких масс появились оскорбительные надписи о моей персоне; кто-то, вероятно, пожалуется на низкие оценки и притеснения с моей стороны по начальству (пожалуйста-пожалуйста, весьма полезная процедура). Но главная проблема, которая меня беспокоит, - не недовольство бездельников.
Мое беспокойство связано со студентами, охотно принимавшими предлагаемые правила игры. Они сидели по ночам в учебной лаборатории, с энтузиазмом делали доклады, сейчас готовят свои первые научные публикации. Проблема в том, что всё это, по большому счёту, не нужно никому, кроме них самих. Сегодня они реализуют ценности, которые им привили в их семьях, ведутся на подначки преподавателей, зарабатывают красные дипломы, пишут статьи. А что завтра?
Я убеждён, что качественное университетское образование можно получить, лишь занимаясь исследовательской деятельностью. Но мой взгляд - взгляд человека, находящегося в системе образования на определённом месте. Если она является единым целым, работа её частей должна определяться целеполаганием всей системы. И каково же оно?
Давайте я попытаюсь понять, какие цели реально решает система высшего образования. Да-да, я говорю о ситуации в Украине. Российские читатели могут радоваться - в их стране всё, типа, иначе.
Итак, задачи:
• зарабатывание денег на оказании платных услуг;
• снабжение широких масс дипломами, якобы дающими право заниматься определённой деятельностью;
• обеспечение званиями докторов-профессоров, а также научными пенсиями элиты нашего государства;
• удержание в состоянии приемлемой стабильности избыточно грамотной части общества;
• получение достойными персонами выгоды от финансирования государством различных реформ;
• политическая капитализация деятелей, призывающих кардинально улучшить работу системы;
• усыпление электората разговорами о том, что государство заботится о будущем;
• реализация карьерных и ценностных устремлений людей, находящихся внутри системы (это, к примеру, мой случай).
Предоставление отдельным гражданам возможности получить для себя или для своих детей то, что они по старой памяти считают настоящим образованием, как мне кажется, не является целью системы. Получается - и ладно, нет - не беда.