Комсомолец

– Народная дружина, – выдохнул рыжий.

Мужчина показал повязку на рукаве, вынул из кармана с переставшей позвякивать мелочью корочки – продемонстрировал их мне (в закрытом виде). Его напарник не потрудился ничего предъявлять, лишь пытался успокоить дыхание. В этом времени я пока отыгрывал роль наивного юноши, потому не заглянул в документ, не проверил подлинность печати и не сверил фотографии с образцами реальных физиономий дружинников. Только кивнул и вопросительно приподнял брови.

– Чем могу помочь? – спросил я.

– Что в чемодане? – выдохнул черноволосый.

Он наконец сумел выпрямиться, чуть отдышался.

– Это ваш чемодан, гражданин? – спросил рыжий.

Мне вдруг почудилось, что я вновь очутился в Зареченске девяностых годов и встретил милицейский патруль. Вот только тогда грозный вид и тон охранников правопорядка подтверждали автоматы Калашникова. Сейчас же… Я посмотрел на дружинников. Из атакующего арсенала те имели лишь свистки на тонких веревках, а вместо милицейской формы и бронежилетов – красные ленточки на рукавах и значки с изображением серпа и молота, с надписью «Дружинник».

– Конечно, мой, – сказал я. – А чей же еще?

Дружинники переглянулись.

– Раннее утро, и ты тут… с чемоданом, – сказал черноволосый. – На вокзал, что ли, собрался? Или спер его где-то? Что-то мы раньше тебя в нашем районе не видели!

Я вдруг словно увидел себя со стороны: щуплый парень в поношенной одежде (а-ля беспризорник), несущий откуда-то рано утром чемодан. Подозрительная личность.

– И… откуда ты его несешь? – спросил рыжий.

Мужчина шагнул в сторону – отрезал мне путь к ближайшему переулку.

«Твое-то какое дело?!» – хотел возмущенно гаркнуть я: правильно реагировать на подобные наезды в прошлой жизни научился. Но прикусил язык. Вспомнил, что «наивный юноша» обязан был ответить грозным дружинникам совсем иначе.

– От знакомых иду, – проблеял я. – Вещи у них оставлял, перед тем как мы в колхоз на картошку поехали. Вот, теперь забрал, отвезу в общагу.

Мужчины оглядели меня с ног до головы, будто прикидывали, походил ли я на студента.

– И где живут твои знакомые? – спросил черноволосый.

– На Александра Ульянова, – сказал я.

– Да неужели? – встрепенулся рыжий. – И какая у них фамилия?

На его лице появилась торжествующая улыбка.

Я насупился, как и поступил бы на моем месте настоящий первокурсник.

– Вам-то что? – сказал я. – Зачем вам их фамилия? Можно подумать, вы всех жителей в этом городе пофамильно знаете.

Улыбка рыжего дружинника превратилась в ухмылку.

– В городе-то, может, и не знаем, – сказал мужчина. – Но улице Ульянова – всех. Я там родился, вырос и живу, чтоб ты знал. Так от кого ты тащишь вещички?

– От Пимочкиных, – «нехотя» пробормотал я.

– Это которые двадцать пятом доме живут?

– В тридцать втором, – сказал я.

– Точно, – сказал рыжий. – В тридцать втором.

Кивнул своему напарнику.

– И что лежит у тебя в чемодане? – спросил черноволосый.

– Все, что лежит – все мое, – с вызовом сказал я.

При ответе даже умудрился пустить петуха – сорвался на писк: ну точно, как случалось с моим старшим сыном в его семнадцать лет.

– И все-таки, что там? – спросил рыжий.

Он был на полголовы выше меня, явно наслаждался своим превосходством в росте, даже бока руками подпер в знак своей неимоверной важности.

– Одежда. Моя. Кеды. И книга про Павку.

– Про кого?

Рыжий нахмурился.

– Про Павку Корчагина, – сказал я.

– Покажи, – потребовал черноволосый.

«А жирно тебе не будет? – подумал я. – Вы право-то имеете досматривать личные вещи граждан? Что-то я сильно сомневаюсь в ваших полномочиях, господа-товарищи».

Но вместо того, чтобы послать дружинников далеко и надолго, я изобразил «наивного» юношу. Бросил на асфальт газету (та развернулась, явив взорам дружинников изображение футболиста в полосатой футболке). Щелкнул замками, приподнял потертую крышку. И только теперь вдруг вспомнил о лежавшем в чемодане обрезе из винтовки системы Мосина.

– Вот, – сказал я.

Протянул дружинникам лежавшую поверх свертка с обрезом книгу.

– Что это? – спросил рыжий.

– Книга про Павку, – сказал я.

Взгляды дружинником метнулись к обложке книги. Но не задержались на ней, тут же опустились ниже. Потому что увидели нечто более интересное, нежели книга Николая Островского.

– Твоя? – спросил рыжий, провел рукой по усам.

Оба дружинника приблизились ко мне, будто притянутые магнитом. Но не поднимали на меня глаза.

Я заглянул в чемодан, посмотрел на выглядывавший из-под края пледа огрызок винтовочного приклада.

Сказал:

– Моя.

Подумал: «И как я мог позабыть об огнестреле? Интересно, склероз достался мне вместе с телом? Или это мой собственный, старческий?»

Глава 16

«Что там по нынешним законам светит за незаконное хранение оружия?» – промелькнула мысль.

Я прокручивал в голове различные варианты выхода из возникшей ситуации. Остановился на том, что буду косить под дурака: твердить, что нашел обрез и несу сдавать его в милицию. Этот способ решения проблемы пришел на ум одним из первых и показался оптимальным. Листья тополей зашуршали над моей головой, будто изображали смех. Мне и самому хотелось улыбнуться: уж очень нелепая получилась сцена, и слишком серьезными выглядели лица остановивших меня дружинников.

– Свежая, – сказал черноволосый. – Сегодняшняя.

Он переступил с ноги на ногу.

– Еще не прочел? – поинтересовался рыжий.

Стрельнул в меня взглядом.

В моем горле застряли уже мысленно составленные фразы признания о случайной находке ничейного огнестрельного оружия и о стремлении отнести его в милицию, чтобы выполнить долг советского гражданина и комсомольца.

– Кого? – спросил я.

Вытер о ткань футболки вспотевшую ладонь.

– Газету.

Рыжий дружинник показал на лежавший рядом с чемоданом еженедельник «Футбол-Хоккей» (тот приподнял края, будто паруса, грозил сорваться с места при сильном порыве ветра). Продолжал теребить усы, словно вдруг разволновался.

– А!..

Я аккуратно накрыл деревяшку приклада книгой Островского. Сдержал желание немедленно захлопнуть чемодан, щелкнуть замками.

– Так… – сказал я. – Немного почитал. Просмотрел фотографии, заголовки. И турнирную таблицу.

Парни синхронно вздохнули – разочаровано.

Мне почудилось, что их плечи поникли.

– Жаль, – сказал рыжий. – А мы не успели купить. Задержались там… с одними. Ведь знал же, что нужно было первым делом к ларьку идти!..

– Прямо перед нами последнюю забрали! – сообщил его напарник. – Представляешь?