Кому я должен? Часть 2

Та-а-ак! Судя по времени исходящих звонков, прошло минут сорок пять. И что мы имеем? Потраченные сорок пять минут, ни копейки денег, и ни одного должника. Возможно, Консультант зарядил-таки свой телефон и включил его? Звоним – не абонент, еще раз – мимо, третий раз – впустую. Но Дженни – ей же проходили вызовы, она должна была увидеть пропущенный вызов в телефоне и перезвонить мне?! Но не перезвонила. Звоним ей еще раз. Гудки уже не вызывают никаких эпитетов, это просто длинные телефонные гудки. Гудки, звучащие всякий раз, когда ты на фиг никому не нужен и с тобой не хотят разговаривать. Еще раз набираем, еще…

Ну что ж, попробую позвонить им завтра. Или не попробую. Или попробую, но не завтра. А что будет завтра? Или что будет не завтра? Неважно, что будет, важно, что есть сейчас. А есть у меня якобы проблемы, имитируемые финансовые сложности, в решении которых я вроде как нуждаюсь. Нуждаюсь вроде как не завтра, а прямо сейчас. С другой стороны, это всего лишь мой эксперимент, тогда можно и повторить. Ладно, посмотрим.

Но и на следующий день Дженни мне не перезвонила. Я уже начал почему-то переживать и послал ей личное сообщение на том самом форуме, который она так и продолжала регулярно посещать. Чуть-чуть написал про свои дела и поинтересовался ее делами. Она ответила довольно быстро, что все хорошо у нее, что дела тоже хорошо. А мой звонок, а точнее, все мои звонки она не слышала. Мол, в другой комнате была. А перезванивать не стала. Ну поздно уже было… Ну поздно, так поздно.

Глава 2. Мавроди. МММ-2011

Я был на небе рядом с Ним.Я был в раю, но был вторым,Не на престоле.Но миг настал! – Я поднял взор.И пусть изгнания позор!Но Я – на воле.И нет раскаянья во Мне.Лишь сожаления о сне!..Печали привкус.И если б снова всё начать!..Но вам, ничтожным, не понятьНадежды искус.Я волен! Больше Я не раб.Я не смирился, не ослаб,И за свободуЯ, не колеблясь, рай отдал.Но Я не струсил, не предал!И в бездне бродуЯ не искал. И победил,И – проиграв! – хватило силПорвать оковы!И сонмы ангелов за Мной —Лишь за надеждою одной!..Слова не новы.

Это даже не мое стихотворение. Оказывается, есть на свете еще придурки, по сравнению с которыми я – мальчик-пай. Это стихотворение написал Сергей Мавроди, известный всем специалист по одурачиванию человеческих масс. Я думаю, что написать такую фигню много ума не надо. Но вот сколько надо отчаяния и смелости, чтобы выложить это на всеобщее обозрение! На зоне многие становятся поэтами, и этот не исключение. А чего еще там делать? Впрочем, не знаю, не довелось. Оно, может, и к лучшему. А может, и к худшему. Будучи малолетним подростком-романтиком, я был уверен, что обязательно должен отсидеть в тюрьме. Мне не хотелось совершать преступления, но в тюрьму хотелось. Я был уверен, что, пройдя через лишение свободы, я смогу более правильно смотреть на окружающие вещи, понимать ценности и расставлять приоритеты. Не глупая, в общем-то, мысль. У меня вообще в юношестве было много умных мыслей. Помню, как при очередном переезде и улучшении наших жилищных условий я решил больше не перевозить эти пакеты с бумагой: подростковые дневники, стихотворения, прозу, какие-то очерки. Я все это сжег. Бумаги было много, я подкидывал ее небольшими порциями, и, пока прогорала предыдущая партия, я читал отдельные отрывки из того, что держал в руках, приготовив для сожжения. Так вот, там было очень много умных мыслей. Да что там умных – порой просто гениальных. Я жадно вчитывался, стараясь читать как можно быстрее, впитывая все это и запоминая. Не знаю почему, но сожжение этих бумаг мне казалось неизбежным. Я должен был все это сжечь, причем процесс горения должен был быть непрерывным. Я читал страницу, пока горела предыдущая, и, когда огонь начинал стихать, я должен был бросить следующую, независимо от того, сколько я успел там вычитать… В тюрьме я так и не посидел. По крайней мере, пока. Но мысль эта, и даже не просто мысль, а полноценное многостраничное описание возможных преимуществ и недостатков отложилось в моем сознании. Также я хорошо помню, как, будучи годов пятнадцати от роду, приходил в строящееся здание суда, которое по ночам охранял мой брат. На первом этаже там были одиночные камеры. Метр на метр, ну, может, чуть больше. Уже были навешены массивные железные двери с огромным засовом, и у противоположной стены была вмонтирована железная лавка. И был такой у нас прикол – вроде экстрима, – когда один заходил в эту маленькую камеру, а другие снаружи закрывали его на пару минут, не больше. И для всех «правильным» ощущением было ощущение страха. Я, конечно, никому не признался, но отчетливо помню это ощущение безудержной свободы, которое я испытал, будучи закрытым в маленькой камере. Я не должен никому ничего делать, я не должен был никому ничего говорить. Есть только я, Бог, и есть мои мысли, которые в отсутствие внешних раздражителей упорядочивались в моей голове, становились абсолютно светлыми, и, казалось, они даже материализовались в некоторую субстанцию. Я представлял, как могу провести в такой камере день, два, год, жизнь, и меня это очаровывало. Уже одна мысль об этом была способна принести мне прозрение и понимание бесконечности. Но через пару минут меня открывали после вопроса: «Ну как?» – видели лишь мою странную загадочную улыбку…

Я не помню точно, каким образом я наткнулся на голимые произведения Мавроди в интернете. Наверное, в это время мне совсем нечего было почитать или хотелось чего-нибудь абсолютно свежего и необычного. Но, прочитав его «Карцер, репортаж из ада», я уже намеренно искал в поисковиках его произведения. Как продолжением послужили «Тюремные дневники». По прошествии времени, вспоминая эти произведения (если их так можно назвать), я абсолютно не могу вспомнить чего-либо, чем эти произведения мне запомнились и чем они меня привлекли. Полублатной полулитературный стиль с частым использованием грубой ненормативной лексики, описание этакой тюремной романтики с изложением всех тюремных правил, обычаев и законов. Ну и, конечно же, шизофреническое описание себя любимого, высоко возвышающегося над всем этим и затмевающего своим порочным гением всех самых матерых воров, убийц и извращенцев. Хотя, конечно, была в этом и здравая мысль. Он наконец-то поставил себя в один ряд с теми, кем являлся на самом деле. Была в этих произведениях некая особая искренность, чем он гордился и постоянно подчеркивал. Да, это вовсе не литературное произведение, и Мавроди даже не старался сделать его таковым. Просто выплеск мыслей – день за днем. Какие-то стишки, описание окружающих явлений и процессов, экскурс в историю его предыдущей жизни и деятельности. И все это, приправленное изощренным матов. Кстати, я узнал, оттуда много новых матерных слов, и, пожалуй, это было единственное полезное, что я сумел извлечь.

Потом я прочитал еще несколько его произведений, оформленных уже, пожалуй, в литературном стиле. Я прочитал, наверное, все его творчество на тот период – по крайней мере, все, что удалось найти в интернете. Забывалось все это так же быстро, как и читалось. О чем были произведения, я не мог вспомнить уже через пару месяцев. В сознании почему-то остался только какой-то эротический рассказ, или новелла, как называл ее сам Мавроди. По-моему, она называлась «Сон». Не знаю, почему мне запомнилось именно эротическое произведение, возможно, в то время я долго был в командировке и страдал от воздержания.

Мавроди подкупил меня своей, с одной стороны, простотой и в чем-то даже искренностью, с другой стороны, абсолютной масштабностью и максимализмом. Кто-то видел в нем гения, кто-то – просто сумасшедшего. Мне трудно присоединиться к любой из позиций, поскольку ощутимой разницы в этих категориях я не наблюдаю. Суть одна: человека невозможно просчитать, невозможно понять и тем более оценить его мысли, невозможно предугадать его следующий шаг, потому что его действия, а главное, его мотивация не укладываются в привычную логику. Мне все равно, как его называли: гений, злодей или добродетель. Для меня это был человек, живущий по своим правилам. И неважно, насколько эти правила были адекватны и соответствовали общепринятым устоям. И неважно, сколько людей должны были пострадать или возвыситься при этом. Он хотел жить так. И главный парадокс заключается в том, что, создав громадную финансовую пирамиду, он совершенно не думал о личных деньгах и собственном обогащении. Деньги ему были абсолютно не нужны, ну разве что на кефир, как он сам выражался. Конечно, я могу ошибаться, конечно, мои доводы основываются на описаниях его жизнедеятельности, составленных им самим, но я верил. Я четко выделял по тексту его книг моменты преувеличения, позирования на публику и игры. Но он даже не старался выделить главное – то, что засело в голову мне: ему не нужны деньги. Не были нужны, когда он только задумывал теорию всенародного обмана; не были нужны, когда на него сыпались угрозы и погибали его близкие; не были нужны, когда он сидел в тюрьме, расплачиваясь за содеянное. Все это был процесс, это была просто его жизнь, он просто жил и просто управлял этим процессом. Конечно, многие пострадали от этого: пострадали не только финансово, но и морально, и даже физически. Я слышал о случаях суицида, хотя не уверен, что все это не раздуто прессой. Но масштаб!.. Кто может ради своих личных убеждений достичь такого масштаба? Тысячи и миллионы людей в один момент сделать счастливыми и заставить их поверить в чудо! И в сотни раз большее количество людей обворовать и сделать их несчастными, многих лишив дома и средств к существованию, а главное – навсегда лишив мечты! Другой вопрос, о чем были эти мечты и стоило ли об этом вообще мечтать, но сейчас даже не об этом. Мавроди существенным образом, в корне изменил жизнь миллионов людей, заставил их себя любить или ненавидеть, заставил по-другому смотреть на жизнь и проходящие рядом процессы, изменил ценности и мировоззрение людей. Зачем? Что получил он для себя или планировал получить? Ничего. Совсем ничего. Ничего такого, что можно было бы объяснить обычным людям обычным языком. Безусловно, были цели, были мотивы, но какие мотивы могут быть у сумасшедшего? Для нас – никаких. Какие могут быть мотивы, если он не стремился даже к простому обогащению? Какие могут быть мотивы, если он жертвовал жизнями своих близких, не позволяя разрушить созданную им финансовую империю? Вот это масштаб!.. Я не уверен, что кто-либо из современных руководителей государств, имея полномочия и так называемый административный ресурс, способны так масштабно повлиять на судьбы стольких людей. Меняются главы государств, но в жизни жителей мало что изменяется или не меняется ничего абсолютно. А Мавроди взял и поменял. Не имея полномочий, не имея никакого ресурса или какой-либо поддержки, взял и поменял жизнь и мировоззрение полутора десятка миллионов людей.

Не стоит думать, что я ему симпатизирую. Вряд ли. Но и особого отвращения к нему я тоже не испытываю. Кто знает, может, все это потому, что ни меня лично, ни кого-либо из моих близких его детище – МММ – никоим образом не затронуло, поэтому я могу выступать просто сторонним наблюдателем. Возможно, потеряв очень много или даже все на его афере, я мыслил бы по-другому. Хотя вряд ли. Ведь речь всего лишь о деньгах. А денег я уже терял в жизни много. Очень много. Просто все. Мешало ли мне это жить дальше? Особо нет, хотя, безусловно, некоторые выводы я делал. А так, в общем-то, за прожитые годы (о да, тридцать лет – это уже мудрый старик, хотя, может, я живу уже много жизней, как та девка с форума) я научился философски относиться к любым потерям. Любая потеря, сколь бы ощутимой она ни была, всегда соразмерна приобретаемому опыту. Поэтому потери как таковой и быть не может. Просто некая субстанция переходит из одной формы в другую. Вот потерял ты деньги, много денег потерял, но, с другой стороны, чем больше потерял, тем больше приобрел опыта и мудрости. Бывает и наоборот: в одночасье люди приобретают себе много денег и богатств, пусть и не самым честным путем. Хорошо ли это? Вроде бы неплохо. Но, с другой стороны, и потери будут соразмерны этим материальным благам. Человек теряет при этом чувства, совесть, престает понимать суть и реальные жизненные ценности. И это работает, абсолютно точно. Немножко запутанно, может, и не понятны пропорции потери совести при большом накоплении материальных благ или, напротив, получении благодати при потере денег. Вот если субстанция не сильно изменяется, то становится все более понятно. Как вариант, потеря и приобретение тех же материальных благ. Зачастую потеря денег (для простоты возьму деньги как явный пример материального блага) сопровождается их очень скорым приобретением с совершенно неожиданной стороны. Только параллели тут мало кто способен провести, и, оставаясь при тех же самых деньгах или даже при существенно больших, люди продолжают убиваться по поводу минувшей потери. Потерь не бывает. Это точно. Любая потеря сопровождается гораздо большим приобретением. Просто нужно понять свою выгоду, нужно увидеть и правильно соотнести потерянное и приобретенное.

Помимо благ материальных и не материальных, к коим я относил знания, опыт, мудрость и прочее, есть еще и человеческое здоровье. Конечно, сложно бывает оценить здоровье приобретенное, если оно, в общем-то, не давало особых поводов для беспокойства, но здоровье неожиданно потерянное оценить несложно, а уж тем более сопоставить его с материальными благами, приобретенными быстро и непропорционально приложенным усилиям. Как высшую точку потерянного или приобретенного здоровья можно рассматривать человеческую жизнь. Тут как-то для меня все еще запутанно, но я где-то на пути к истине и когда-нибудь пойму. Связь есть во всем. И смерть, и рождение тоже не случайны. Я очень долго думал об этом, когда умер отец. Он был совсем не стар, не злоупотреблял земными благами, не имел каких-либо материальных накоплений. Но он потерял свою жизнь. Зачем так произошло? Что он приобрел? Что получил он взамен? Я долго бился над этим вопросом, но ответа на него не было. Но, когда вскоре после этого у меня родился долгожданный сын, ответ пришел сам собой.

* * *

Даже в новостях на центральных каналах периодически появлялись новости о Сергее Мавроди. С опозданием в несколько месяцев говорилось о том, что он наконец-то выходит на свободу, цитировались какие-то рваные кадры непонятного видео, в котором обязательно крупным планом давалось тупое лицо Мавроди с неизменными большими очками в роговой оправе, затем камера обязательно должна сфокусироваться на надетых наручниках или какой-нибудь металлической решетке, пусть даже и не имеющей никакого отношения к происходящему. Безусловно, упоминалась статистика, скольких людей он обманул, сколько исков к нему предъявлено, какую сумму должен и – самое интересное – сколько людей покончило жизнь самоубийством, будучи не в состоянии справиться со стрессом и смириться с возникшими потерями. Говорилось о зарытых сокровищах Мавроди, которые по выходе из тюрьмы он сможет откопать и все вернуть людям. Упоминались в репортажах его тюремные записки, в связи с чем ему пророчилось великое литературное будущее. Сопоставляя все эти новости, я рисовал в голове образ эдакого романтика с большой дороги, имеющего несусветные сокровища и занимающегося литературой. Да если из его литературы выкинуть все матерные слова, останется меньше половины. Тоже мне, нашли литератора!

Спустя несколько месяцев после его освобождения репортажи о самом его освобождении вроде бы сошли на нет, но персонаж все еще был интересен обывателю, а посему в новостях на телеэкранах и в интернет-просторах продолжали мелькать эти огромные невзрачные очки. Новости о Мавроди-литераторе тоже быстро потеряли актуальность, поскольку те, кто хоть сколько-нибудь увлекался литературой, без труда могли за несколько часов прочитать великое литературное наследие и, даже не задумываясь о написании критической статьи по этому поводу, просто подытожить: «Чушь». А может, и не подытоживая. Чтобы подводить итог, тоже ведь нужна какая-то основа, нужно понимать, под чем необходимо этот итог поводить.