Конан "Классическая сага"

Белеза удивленно наблюдала за превращениями облачной массы. В прошлый год в это время здесь не было штормов, и такой пугающей тучи, как рождавшаяся перед её взором, она никогда не видала.

Чёрная туча приближалась с края мира гигантской массой непрерывно пульсирующей черноты, пронизываемой голубыми всполохами молний. Казалось, что ветер вспучил самое её нутро. Взрывающийся гром заставлял содрогаться воздух, который вибрировал, порождая нервозность, беспокойство и угрозу.

Потом к ужасным громовым раскатам примешался другой, не менее ужасный звук — завывание ветра, мчавшегося к берегу, вместе с торопящейся массой облаков.

Чернильно-чёрный горизонт непрерывно разрывали всполохи молний, придавая окружающему миру искаженные, гротескные очертания. Она разглядела как далеко в море вздымаются волны, гребни которых венчали пенные короны. Она слышала жуткий грохот, который по мере приближения тучи становился оглушающим.

Однако на берегу бухты ещё сохранялась тишина, царило спокойствие. Не чувствовалось ветра. Духота стояла чудовищная. Каким-то таинственным образом разница между надвигающимся буйством природы, её невероятных сил, и давящей тишиной здесь, на берегу, казалась совершенно нереальной. Внизу в доме с хлопаньем закрывали ставни, и какая-то женщина высоким голосом вскрикнула от страха. Однако большинство людей в форте, было похоже, спали и совершенно не замечали приближающегося шторма.

Как ни странно, но загадочный грохот барабана в лесу все ещё продолжал рвать утреннее спокойствие на побережье.

Белеза посмотрела на тёмный лес и почувствовала, как у нее по спине побежали липкие мурашки. Она ничего там не видела, кромку леса ничто не нарушало, однако перед её мысленным взором появилась ужасная чёрная фигура, которая, присев под тёмными деревьями и бормоча странные заклинания, била в причудливый барабан.

Белеза отогнала эту призрачную картину разыгравшегося воображения и снова посмотрела в сторону моря, где разрезающие небо молнии чертили свои наэлектризованные символы сине-голубым цветом. В их коротких ослепительных вспышках она видела мачты корабля Зароно, палатки корсаров на берегу, песчаный гребень южного рога бухты и мрачнеющие с приближением шторма скалы северного рога. Все это было видно как при солнечном свете.

Завывание ветра становилось все сильнее и громче. Настало время и теперь проснулись люди в главном доме. По лестнице затопали ноги, и в громком голосе, принадлежащем Зароно, слышались нотки страха.

Распахнулись двери и пирату ответил Валенсо. Он должен был реветь, чтобы его можно было расслышать и понять.

— Почему меня не предупредили об этом шторме, надвигающемся с западного направления? — злобно проорал корсар. — В такой свистопляске все может случиться. Если сорвет с якоря…

— В это время года с западного направления ещё никогда не приходили штормы! — проревел в ответ Валенсо, выскакивая из своей комнаты с побелевшим лицом, хаотично растрепанными волосами и в одной ночной рубашке. Это работа… — следующие слова были заглушены дробным топотом ног, когда он взбегал по лестнице в обзорную башню. Корсар, не отставая спешил за ним по пятам.

Белеза испуганно присела на стул у своего окна. Рёв ветра становился все сильнее, пока, наконец, не заглушил все другие звуки, кроме сумасшедшего грохота неведомого барабана в пугающем лесу. Казалось, что дробный звук барабана словно поднялся на тон выше и стал триумфальным.

Шторм с тяжелым гулом обрушился на песчаный берег, пригнав перед собой высокий вспененный гребень мощной волны длиной в милю. А потом на берегу разразился самый настоящий ад. Спокойствие и тишина ещё минуту назад умиротворенного сонного берега превратились в бурлящую преисподнюю.

Ливень хлестал по берегу. Гремел гром, а взбесившийся ветер с рёвом налетал на деревянные строения форта. Все вокруг содрогнулось под натиском стихии. Волны мгновенно накатились на прибрежную полосу песка, сметая все на своем пути, и залили большой лагерный костер к корсаров.

В блеске сверкающих молний, пробивающих плотную завесу ливня, Белеза увидела, как палатка моряков была резко сорвана и в одно мгновение унесена прочь, а сами люди, с огромным трудом, прикладывая огромные усилия, потому что бушующий шторм норовил швырнуть их на землю, медленно побрели в направлении форта, словно в нагруженные большим грузом.

В свете вспышки следующей молнии девушка увидела, что корабль Зароно сорвало с якоря и с чудовищной силой сначала расплющило, а потом разорвало об испещренные трещинами береговые утесы.

5. Человек из глуши

Шторм утих, и утреннее солнце показалось на ясном, голубом, вымытом дождём небе. Пестрые птицы, оживившись и вылетев из своих неизвестных убежищ, перелетали с ветки на ветку и пели свои утренние приветственные песни, а на свежих зелёных листьях, мягко колышущихся под легким бризом, как бриллианты блестели капли дождя.

У ручейка, извивавшегося по пробитому руслу к морю, за кустами и последними деревьями на краю леса, пригнулся человек, чтобы вымыть руки в чистой ключевой воде. Он занимался утренним туалетом так же, как и другие его сородичи, брызгаясь и полоща горло, словно буйвол.

Затем прекратив полоскаться, он внезапно поднял голову. Вода сбегала по его мокрым волосам и тоненькими ручейками стекала между его мощными плечами. Он напряженно прислушался и схватился за меч. Он стал пристально вглядываться вглубь суши.

Неизвестный мужчина, даже ещё крупнее и сильное, чем он сам, направлялся, взметая песок, прямо к нему. Глаза светловолосого пирата расширились, когда он увидел плотно облегающие ноги штаны, высокие сапоги с широкими длинными отворотами, развевающийся плащ и головной убор, какие были в моде около ста лет назад. В руке приближающегося человека была широкая сабля, которой он и замахнулся.

Узнав мужчину, пират побледнел.

— Ты! — не веря своим глазам, выдохнул он. — Во имя Митры, ты!

Проклятье сорвалось с его искаженных губ, когда он выдернул меч. При звоне клинков пестрые птицы испуганно и непрерывно вереща взлетели с ветвей освеженных деревьев. Когда клинки ударились друг о друга, посыпались голубые искры, и песок захрустел, завихрился под каблуками сапог вступивших в схватку. Потом металлический звон стали завершился глухим ударом, и мужчина, захрипев, опустился на колени. Рукоятка меча выскользнула из его ослабевшей руки, и он рухнул на окрасившийся в красное песок.

В последнем усилии он пошарил рукой, ощупал свой пояс и что-то вытащил из него. Он попытался поднести это что-то к губам, но в тот самый момент по телу его пробежала дрожь, и пальцы его разжались.

Победитель нагнулся над вытянувшимся телом и высвободил из сведенных судорогой пальцев то, что в них было зажато.

Зароно и Валенсо стояли на берегу и мрачно смотрели на обломки дерева, которое уныло собирали их люди. Жалкие остатки мачт и разбитые доски. Шторм с такой силой раздробил корабль Зароно о прибрежные скалы, что нигде не осталось ни одной целой доски, ни одного неповрежденного бруса или распорки.