Конан Полководец
Шрифт:
Дарвальд напрягся, не зная, как реагировать на очередную дерзость варвара, но Бальдр лишь слегка усмехнулся.
— Не о таких пустяках тебе сейчас надо беспокоиться. Помимо того, что тебе даруется жизнь, еда и крыша над головой, ты будешь получать еще одну золотую драхму каждые две недели, — Барон извлек монету из небольшого кошелька, лежавшего на столе, и бросил ее Конану.
В этот момент занавес из зеленого бархата в задней части комнаты откинулся, и перед взорами присутствующих предстал юный аристократ, немного нетвердой походкой вошедший в комнату.
Это был высокий и мускулистый юноша, одетый в шелковую рубашку и длинную шерстяную юбку, доходившую до его высоких
Юноша прошелся по комнате и, подойдя к столу, оперся о него рукой — то ли, чтобы усилить театральный эффект от своего неожиданного появления, то ли чтобы просто удерживать равновесие.
— Так-так, совещание! Решаются важные государственные дела! — произнес он с пафосом, но при этом таким заплетающимся языком, что всем стало ясно, что молодой Эйнарсон изрядно перебрал. — А почему это меня не пригласили? Почему мне не оказали честь принять участие в столь высоком собрании?
Барон бросил на сына взгляд, полный презрения и горечи:
— Фавиан, когда ты своим поведением докажешь, что достоин принимать участие в решении важных дел, тебя будут приглашать. Но не раньше.
Фавиан выпрямил спину, но все же продолжал опираться рукой о стол.
— А если предмет обсуждения касается непосредственно меня, отец? Я ведь догадываюсь, о чем здесь говорили! — Он злобно взглянул на Конана и неуверенно ткнул в его сторону пальцем. — Этот немытый разбойник с большой дороги будет теперь изображать меня на публике? Или я ошибаюсь?
— Нет, ты не ошибаешься, — холодно отозвался Бальдр. — Ты все правильно понял, пока подслушивал за дверью.
Фавиан дернулся, как от невидимого удара, но ничего не сказал, взглянув на отца с немым укором. Возможно, это обвинение было несправедливым.
— Но ты сделал слишком поспешные выводы, — продолжал барон. — Я не собираюсь покушаться на твои права и привилегии. Я лишь намереваюсь принять чрезвычайные меры, чтобы обеспечить твою безопасность в предстоящем походе. Ты можешь ехать в обозе, Фавиан, и заниматься вопросами снабжения и торговли, а для боя… лучше подойдет варвар.
— Ах вот как! Я ценю заботу о моей жизни, отец, — Фавиан оттолкнулся от стола и пошатываясь двинулся вперед. — Но только достойно ли сыну барона прокатиться через всю провинцию, занимаясь всякой ерундой, в то время как этот бандит, вытащенный из тюрьмы, в полной мере насладится боевой славой! Отец, вы не думаете, что это оскорбительно для меня? — Он сильно качнулся, но сумел удержаться на ногах. Барон протянул руку, чтобы поддержать его, но Фавиан отмахнулся от нее и подошел к Конану. — Я сам могу выполнить свой долг лучше, чем какой-то допотопный дикарь! А ну-ка, варвар, посмотри на меня!
Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, затем Фавиан замахнулся и ткнул кулаком в сторону Конана, метя ему в лицо, но при этом потерял равновесие и снова чуть не упал. Киммериец схватил его руку и, не прикладывая больших усилий, развернул сына барона и отшвырнул его от себя. Фавиан отлетел к креслу и неуклюже плюхнулся в него. Беспомощно вытянув ноги, он начал судорожно шарить в поисках кинжала, но никак не мог его найти.
Зато Дарвальд, Свайнн и Своретта уже обнажили свое оружие и теперь приближались к Конану, который ждал их, приняв боевую стойку и даже готовый схватить тяжелую скамью, чтобы отразить атаку.
Но снова вмешался барон:
— Стойте! Оставьте его. Мой сын сегодня выпил пару
лишних кубков и сам напросился на неприятности. Северянин всего лишь защищался и кстати показал себя достойным бойцом, за что я ему и плачу. Так что уберите свое оружие.Своретта нахмурился и покачал головой:
— Милорд, неужели вы позволите этому мерзавцу думать, что он может безнаказанно ударить благородного немедийца?
— Хватит! — Бальдр поднял руку, давая присутствующим понять, что разговор окончен. — Я же сказал, что все в порядке. Дело решено, и я уже устал. Своретта, проводите моего сына в его покой, а вы, Дарвальд, позаботьтесь о новичке. И всем отдыхать.
— Спокойной ночи, мой господин, — хором отозвались все, кроме Конана и Фавиана.
Барон Бальдр повернулся, пересек комнату и вышел через дверь, закрытую зеленой бархатной портьерой.
Но не Своретта, а Дарвальд занялся пьяным Фавианом, успокаивая и увещевая его, а глава разведки подошел к Конану, крепко сжимая рукоятку кинжала. Глаза приземистого толстяка недобро поблескивали.
— Вот значит как, варвар? Ты, конечно, думаешь, что сумел втереться в доверие к барону и теперь будешь злоупотреблять им? Не успел вылезти из тюремной камеры, а уже качаешь права! — Своретта зловеще ухмыльнулся, и лицо его исказилось нескрываемой ненавистью. — Но я предупреждаю тебя, что капризы и прихоти в доме барона приходят и уходят, иногда очень быстро. Но только одна вещь в этом доме будет всегда, — последние слова он произнес совсем тихо, почти шепотом, так что его не слышал никто, кроме Конана, — это мое влияние! И — если ты еще раз выкинешь что-либо подобное, то очень сильно пожалеешь об этом, потому что самым легким наказанием для тебя будет вернуться обратно в тюрьму.
Своретта замолчал, глядя Конану в глаза. Его плечо слегка дернулось, как будто он собирался ударить киммерийца, но остановило его, видимо то, с каким спокойствием и равнодушием тот выслушал его угрозы. Пробормотав сквозь зубы грязное ругательство, глава разведки повернулся и быстрым шагом отошел от Конана.
Глава 3. Обучение
Солнце, стоявшее в зените, ярко освещало внутренний двор. Жара, опалявшая весь город, казалась особенно невыносимой именно здесь, в этом замкнутом пространстве между домом и высокой наружной стеной. Взмыленные после утренней тренировки кони были покрыты пылью — и, как казалось Конану, он и сам был весь покрыт пылью, особенно его лицо и запекшиеся, пересохшие губы.
— Так-так, уже лучше, варвар. Но все-таки тебе еще надо научиться прямо сидеть на коне, — Голос Дарвальда был спокойным и бесстрастным. — Ну что ты так гнешься? Мы, немедийские кавалеристы, говорим так: «Сиди высоко и оставь рабам и коням делать всю работу!» — Маршал засмеялся и погладил усы. — Но ты, как я вижу, никогда не достигнешь уровня немедийского простолюдина, не то что аристократа!
— Я слышал, что работа с конем заключается в том, чтобы беречь его силу и скорость, — задыхаясь, пробормотал в ответ Конан. — Но вообще, это седло такое жесткое, а стремена расположены слишком низко.
— Ты оценишь и жесткость седла и то, что стремена зафиксированы на определенной высоте, когда тебе придется размахивать тяжелым оружием в бою, — с усмешкой сказал Дарвальд. — Ну ладно, на сегодня достаточно. Я вполне удовлетворен уже хотя бы тем, что у тебя начинают появляться мозоли, — Дарвальд легко соскочил с коня на землю, не проявляя никаких признаков усталости после многочасовой тренировки. — А теперь пора поесть. После обеда у тебя будет тренировка с мастером фехтования Эвольдом. Надеюсь, он тебя кое-чему научит.