Концепция силы. Юлька

Минуты две он продержался, даже успел перейти из «комнаты для медитаций» в личный кабинет.

Он всего лишь попытался представить силу, которой обладал теперь и которой распоряжался по своему усмотрению, — и его ударило со всех точек. Он упал на колени, свалился ничком и по-звериному заскулил, скалясь в безуспешном старании засмеяться… Вернуть себе обычное бесстрастие не удавалось.

И тогда он дал себе волю.

Корчась в ломающих тело судорогах, он выл, и катался по полу, и наслаждался сорвавшейся с цепи внутренней силой, которой доверился. А отпущенное на волю воображение безжалостно подкидывало топливо — и он горел в сладкой муке пожиравшего его адреналинового пламени…

Всемогущество… Он, жалкий, несовершенный кусок плоти, властвует над силами, представить только которые простому человечку — мгновенно сойти с ума. Неподготовленному. Он-то подготовлен уже одной мечтой, одной жаждой стать владеющим.

Владеющий миром. Владеющий мирами… Ширма этих слов слегка подалась, открывая то, что за ними. И Влад забился в подобии чудовищного оргазма. Отпущенное на бесконтрольную свободу, тело бесновалось до тех пор, пока мышцы не израсходовали впрыснутое в них топливо…

Он лежал на ковре брошенной тряпичной куклой. Оглушённое тело начало робко реагировать не самым приятным образом. И он отключил чувствительность. Сел, мягко опираясь на руки.

Что-то на уровне инстинкта подсказало ему немедленно встать и заглянуть в зеркало. Поднимаясь, он ощутил раздражение на тыльной стороне ладони. Стеклянный журнальный столик, стоявший рядом с письменным столом, был разбит вдребезги. Влад равнодушно вынул из ладони осколок. Снимая на ходу рубашку, пошёл в ванную.

Зеркало отразило жертву осколочной гранаты. Он безразлично смотрел на лицо, на котором подсыхала и смазанная, и потёками кровь, и так жен безразлично мог наконец думать о том, сколь несовершенно тело — вместилище силы, ужасающей воображение… И здесь ему повезло больше, чем обычному человеку: всё, чему он научился, теперь он мог увеличить настолько, чтобы тело легко вернулось к нормальным процессам — и не завтра. Восстановление займёт немного времени.

Он выдавил из плеча глубоко ушедшее в плоть, не замеченное им сразу стекло. И снова загляделся в зеркало.

Пока он не выбрал достойной цели, ради которой мог бы употребить доставшуюся ему мощь. Он будет искать. И — ощущать себя серым кардиналом. Тенью. Он будет вести обычную жизнь. Он будет терпеливо нянчиться с теми, кто приходит к нему. Он будет очень осторожен, а значит — продолжит изучать дисциплины, так или иначе связанные с силами другого мира. Одна цель у него есть: добраться до той пропасти и стать её полновластным хозяином. Девчонка поможет ему, как помогала до сих пор, сама того не подозревая. Лишь бы только она не обнаружила, чем владеет. Ничего, он всегда будет рядом и поможет ей остаться слепой…

Телефонный звонок прервал мысли, проникнув сквозь двери ванной комнаты.

Влад не шелохнулся. Он мысленно перешёл в «комнату для медитаций», затем в прихожую и слился со сложной светящейся «паутиной».

Юлия. В незнакомой комнате, пустоватой и официальной. Что ей надо? Неужели она откликнулась на мысли о ней? Он попытался пробиться в её информационное поле, но излучение защищающей её пропасти оказалось прочнее обретённой им мощи. Ладно, он перезвонить ей вечером и узнает, в чём дело. А пока займётся своей телесной оболочкой.

… Юлька положила трубку и неуверенно посмотрела на телефон. Позвонить ещё раз? А смысл? Его явно нет дома.

— Ну как? Дозвонились? — спросила вошедшая секретарша.

— Не получилось. Спасибо, — улыбнулась Юлька, покидая директорский «предбанник».

Придётся съездить самой в «Надежду», где несколько лет назад были организованы курсы «Начинающий экстрасенс». Она-то надеялась — Влад кое-что знает о бывшем руководителе курсов. Всё-таки в одной, как говорится, сфере работают. «Ну и лентяйка! Обязательно сначала поискать пути полегче… Но и то, конечно, правда, что Андрея Степановича, возможно, давно нет в городе».

15

Торшер от окна ярко освещал лишь угол комнаты с письменным столом. Сюда, к шкафу у двери, свет от него тоже доходил. Вещи ещё можно разглядеть, но вот, например, книгу почитать нельзя.

Юлька книгу не читала. В зеркальной дверце шкафа неподвижно застыла обалденно роковая женщина. Надменный взгляд исподлобья, слегка пренебрежительно и капризно выпяченные губы, взлохмаченные в беспорядке волосы, скрывающие излишне широкие скулы… Позади Юльки, на кровати, лежал старый женский журнал, со страниц которого она и пыталась скопировать выражение лица и позу фотомодели. «Увидел бы меня такой Олег!», — мечтала она. Интересно было бы посмотреть на его реакцию, когда вместо суетливой растрёпки перед ним предстала бы светская дама, знающая себе цену… Невинная душа, Олег тут же откликнулся на её соображения.

К телефону Юлька подскочила, но трубку взяла спокойно и глубоким голосом проникновенно сказала:

— Да? Я вас внимательно слушаю.

После небольшой паузы Олег с недоумением сказал:

— Здравствуйте. Юлю можно к телефону?

— Не узнал! Богатой буду! — обрадовалась Юлька. — Привет!

— Ничего себе — сказали мы себе… Юля, это правда ты?

— Правда-правда!.. Ну что, ты свободен на вечер?

— Слышу интерес в голосе. Что-то придумала?

— Во-первых, тебе огромная благодарность с занесением в личное дело! От нас, пятерых. Пятеро — это наша компания в школе: два русоведа, два математика и англичанка. Все, кроме меня, были на мели. Я-то думала — аванс поздно привезут, сбегаю в магазин после уроков или пошлю за провизией наших. А тут ты. В общем, мы все жутко сытые и жутко счастливые.

— Да там, в пакете, только на тебя было, — недоверчиво удивился Олег.

— По себе судишь! А мы наелись! Честно!

— А во-вторых?

— А во-вторых, я бессовестный человек. Знакомы мы без году неделя… Хотя ты можешь выбирать, а я могу и одна сходить. Просто у тебя машина, так бы быстрее было.

— Юля, у меня впечатление, что я как-то вдруг перестал понимать русский язык. Попонятней нельзя?

— Мне срочно надо повидать одного человека. Причём я даже не знаю, дома ли он. Его телефонного номера у меня нет.

— Срочно… А надолго?

— Не знаю. Мне бы спросить одну вещь.

— Ну, хорошо. Я подвезу тебя, подожду внизу…

— Никаких подожду! Это тебя тоже касается. То есть твоего отношения ко мне.

— Вот как? Заинтриговала… А шантажировать тебя потом можно будет?

— В смысле — баш на баш? По-моему, ты только этим и занимаешься. Значит, так. Если беседа состоится сегодня, если ты после ней сам не исчезнешь с моих горизонтов, то шантажируй. Но только в разумных пределах.

— Ловко! Успела-таки провести ограничения. Ладно, смотри в окно. Жди. Фарами помигаю — выходи.