Концерн

В правоте слов Варлама все убедились уже на следующий день. Вроде в трактире и было-то не больше полутора десятков, что обступили Варлама, но поутру, едва забрезжил рассвет, к «Светлане» потянулись люди. Много людей. Александровск – небольшой городишко, так что на одном конце чихнешь – на другом здоровья пожелают, поэтому откуда тот давешний деловой взялся, особым секретом не было. С другой стороны, связываться с деловыми – оно может и себе дороже стать, да только ведь шанс на Большую землю вырваться из этих богом забытых мест. Отсюда даже Владивосток казался землей обетованной.

Капитан шхуны, разбуженный вахтенным, увидев такое паломничество, не на шутку разволновался и поспешил разбудить Антона Сергеевича. Тот поднялся на палубу вместе с Варламом.

– Что я говорил, Антон Сергеевич. Погодите, еще денек – и из окрест народ подтянется.

– А по-моему, их и так достаточно, и даже больше, чем надо.

– И что, даже выбирать не будем?

– Удержать в узде сможете?

– Это ж мужики. Не проблема.

– Тогда греби всех подряд. Начнем выбирать благонадежных – и десятка не наберем, а время потеряем.

Отбор необходимого количества людей закончили уже к обеду. Варлам брал всех подряд, завернув только душегубов: ни к чему они в тех глухих краях, тем паче что к пристани собралось не меньше семидесяти человек. Среди отобранных нашлось и с десяток ссыльных поселенцев, которые уже отбыли свой срок. Люди решили воспользоваться своим шансом вырваться с этого острова. Конечно, их могли и обмануть – сомнения были, не без того, – вот только шанса упускать не хотелось.

Глава 3 Прииск

Антон весь путь хмурился, опасаясь того, что Гижигинская губа окажется забитой льдами, которые могли продержаться там до самого июня, – такие неприветливые места, ничего с этим не поделаешь. Капитан «Светланы» разделял опасения Песчанина. Он даже предлагал переждать хотя бы неделю в Александровске, тем более что Антон и предполагал провести там ничуть не меньше времени: ну не рассчитывал он на то, что необходимое количество людей наберется меньше чем за сутки. Дольше оставаться не имело смысла, да и опасно. Все бы ничего, вот только не поощрялось правительством спаивание инородцев, а спиртного на шхуне было предостаточно, о винтовках, хотя и снятых с вооружения, но от этого не переставших быть боевым оружием, и говорить нечего. Нет, без необходимости задерживаться на Сахалине было не резон.

Местные власти задержали их только до утра, тщательно перепроверяя всех изъявивших желание отправиться в экспедицию. Вызывало интерес то, что в поисковую экспедицию набирают такое количество людей, что впору открывать прииск, но, как говорится, хочется человеку тратить свои деньги – так никто ему в этом мешать и не будет.

То, как их встретили, вселило в набранных рабочих оптимизм, что не обманут и рассчитаются честь по чести. Как объявил Антон Сергеевич, старший в экспедиции, выданная им одежда и котловое довольствие полностью за счет работодателя, свое жалованье они будут получать отдельно и будут вольны распоряжаться им как захотят. Правда, с оплатой было не все так безоблачно и просто, как расписывал Варлам. Бездельников никто поощрять не думает, но за честную работу и оплата честная. Повздыхали, поохали, но вынуждены были согласиться, – и то: кто же за просто так положит такое жалованье – чай, не в сказку попали.

От всей старой одежды избавились просто и незатейливо: выбросили за борт от греха подальше. Здесь же, на палубе, на небольшом клочке, огороженном парусиной, устроили помывку: нечего паразитов плодить. Пришлось померзнуть, зябко ежась под свежим весенним ветерком, но с другой стороны, быть в чистом и без уже приевшихся соседей было куда приятнее. А волосы? Волосы еще отрастут.

Приятно порадовала и кормежка – правда, мясо было вяленое, но с другой стороны, многие уже успели и вкус-то его позабыть, так что желудки с жадностью набрасывались на сытную еду, поддерживая порядком изголодавшиеся тела. Антон смотрел на работников с нескрываемым разочарованием. Доходяги, что с них возьмешь. Много ли они наработают? Но нанятый доктор заверил, что сильно истощенных среди них нет. То, что отощали, не беда: нормальная кормежка, даже в сочетании с тяжелым трудом, пойдет им только на пользу. Хотелось бы верить, а с другой стороны, почему бы и нет.

Опасения Антона оказались напрасными, ибо весна выдалась ранней и ветра все же выдули из губы весь лед. Так что хотя море и выглядело угрюмо и студено, все же было чистым. Будь иначе – пришлось бы пережидать. Перевезти все за один раз нечего и думать – лошадей для этого явно недостаточно, так что придется делать несколько ходок, – поэтому высадиться за пределами губы не имело никакого смысла. Но Господь не попустил: море было чистым и шхуна смело вошла в залив.

Когда суденышко подошло к месту высадки, все уже давно высыпали на палубу, активно мешая команде делать свое дело и взирая на унылый каменистый берег с языком чахлого леса, не шире полуверсты, по берегам небольшой речки, впадающей в море. Господи, да за что же. Этот берег настолько был неприветливее, чем сахалинский, что среди рабочих поднялся ропот:

– Это что это?

– Прибыли, что ли?

– Да здесь людей окрест, поди, и ни души на многие версты.

– Скорее, на сотни верст. – Ага, вот и ссыльные заговорили, они пообразованнее будут – догадываются, что за места.

– Антон Сергеевич, а что это за край? Судя по лесу, не Чукотка, но все остальное не больно-то и отличается. – Еще один из политических ссыльных.

– Правильно мыслите. Это побережье Охотского моря, Гижигинская губа, если это вам о чем-то говорит.

– Говорит. И что мы будем здесь искать? – недоверчиво поинтересовался ссыльный.

– Золото.

– Доводилось мне слышать о колымском золоте, но до Колымы отсюда далековато, я бы даже сказал, очень. Судя по вашим словам, мы сейчас где-то на границе с Камчаткой.

– Все верно, и до Чукотки рукой подать. Ну, чего приуныли, орлы! Места глухие, то верно, но, как говорится, поезд ушел! Конечная!

– А можа, ну его к лешему?! Вертай взад!

Около десятка человек одобрительно загудели, поддерживая эти слова.

– Вот сейчас все бросим – и только тебя слушать и будем, – осадил крикуна Варлам.

И чего он не отсеял этого щербатого? Вон еще не высадились, а он уже пытается мутить. Да чего там непонятного – захотелось ему осадить мужичка, вот и взял. А потом, за ним больше десятка людей тянулось – не хотелось затягивать время. Ну да не беда – был бы человек, а осадить всегда успеть можно.

Люди, которые хотели было поддержать ропот, благоразумно замолчали, те, кто уже поддержал, тоже поспешили замолчать и податься за спины других. А что было делать, если на палубе рядом с Антоном Сергеевичем появились люди с оружием в руках, да на боку у каждого по револьверу, – а ну как шмалять начнут?

– А говорили – без конвоиров? Выходит, каторга?

– Дурак ты, и уши у тебя холодные, – озорно улыбнувшись, парировал Варлам. – А если тебе тигр или мишка хозяйство захочет отгрызть, что – палкой отмахиваться станешь? – Послышались смешки, обстановка разряжалась. Загромыхал якорь. До берега рукой подать. – В общем, так, мужики.

– Мы те не мужики. Ты свои деловые ухватки-то брось. – Щербатый все не унимался, хотя и остался в одиночестве.

– Лады, – легко согласился Варлам. – В общем, так, мужики и бабы… – Толпа, сгрудившаяся на палубе, грохнула дружным хохотом, щербатый густо покраснел, несмотря на смуглое продубевшее лицо. – Ну все, хватит, – отсмеявшись и утирая слезы, продолжил Варлам. – Сейчас боцман и команда начнет объяснять, как и что выгружать в первую очередь. Все. Начинаем отрабатывать жалованье.