Концерн

– Значит, во главе угла все же выгода… – Разочарование легко читалось и в облике, и в голосе старшего помощника, вот только осуждения не было.

– Вас это задевает?

– Нет. Просто я всегда считал, что деньги решают далеко не все и далеко не всегда. Вот и Антон Сергеевич со мной одного поля ягода, я в этом уверен.

– А я, стало быть…

– Вы просто другой, Сергей Владимирович, только и всего.

Настроение у Звонарева, когда он сходил на берег, было хуже некуда. Почему так, он и сам не знал. Вроде ничего особенного, никто его ни в чем не обвинял. Высказывание Кузнецова? А что он по большому счету сказал? То, что Сергей из другого теста? Так это он и без него знал. Знали это и окружающие. Но отчего-то на душе было погано. Он сел в пролетку, все еще пребывая в глубокой задумчивости.

– Куда, Сергей Владимирович?

– Домой.

Пролетка резво стронулась с места и покатила в сторону дома Звонарева, мягко покачиваясь на рессорах. Звонарев уже не видел, как «Чукотка» плавно отвалил от причала и начал отдаляться от берега, затем он взял курс на выход из бухты Золотой Рог. Погода была пасмурной, а потому дыма не было видно вовсе – только легкое дрожащее марево над трубами. Пароход уходил в Магадан, где готовился к зимовке «Росич», которому по планам друзей предстояло сыграть одну из ключевых ролей в предстоящей войне. Ничто еще явственно не указывало на войну. Отношения между Японией и Россией все ухудшались, но пока еще не достигли своего пика. Пока. Но осталось совсем немного, и Звонарев знал это совершенно точно.