Концерт для нервов со скандалом в тональности форс-мажор

* * *

Дарт Вейдер привычно занял место возле окна. Повернувшись спиной к хозяину кабинета, задумчиво рассматривал парк вокруг поместья клана Таркин. Парк хорош, но смотреть на то, как Лея и Джинн пытаются учить местного павлина летать, интереснее. Павлин к столь панибратскому отношению не привык, отчего громко орал, но крыльями махать пытался.

«Девочки, вам не скучно?» — мысленно связался со спутницами Вейдер.

«Нет, что вы, милорд! Прикольно! А еще тут есть пруд с золотыми рыбками! Сейчас пойдем глядеть».

«Идите. Только без детонатора!»

«Ах, что вы такое говорите, милорд!»

Лея повернулась к безошибочно определенному окну и помахала рукой. Вейдера охватила волна озорного тепла. За спиной завозился, не выдержав затянувшегося молчания, Таркин.

— Что-то плохо выглядите, гранд-мофф. А еще несколько дней назад самолично возглавляли комиссию по расследованию. Я понимаю, Айсарду в кабинете не сиделось. Но вас-то чего понесло? Не жалеете вы себя, Таркин. Ох, не жалеете…

— Я всего лишь исполнял волю императора! — чуть излишне нервно отозвался хозяин кабинета.

Он вообще реагировал на гостя чуть излишне: чуть выше необходимого, чтобы выглядеть горделиво, задран подбородок, чуть более поспешно, чем требуют приличия, отослал вышедшую поприветствовать «дорогого гостя» жену, чуть театрально изображает недоумение по поводу внезапного визита. В общем, политические игроки этого уровня так ошибаются только в случае, если поняли, что проиграли. Мало того, если внутренне уже признали свое поражение.

— Хм… Императора? Разве, его величество озвучивал вам свою волю?

Таркин не ответил. Пауза вновь затягивалась. На этот раз хозяин кабинета заговорил первым.

— Не тяните банту за хобот, милорд. Приступайте к делу.

— Рассказывайте.

— К чему попусту сотрясать воздух. Как же ваши колдовские штучки?

— Допустим, лень.

Таркин презрительно хмыкнул, но тут же скривился от боли. Нет, пытаться пробить созданную исаламири защиту Вейдер не стал. Зачем? С боевыми единоборствами, да и просто с ОФП гранд-мофф очевидно не дружит. Значит, противопоставить хуку справа ему нечего.

— Рассказывайте уже, — дождавшийся, пока собеседник вернется из нокаута, ситх уселся, наконец, в кресло и принялся ласково поглаживать выпущенную из клетки и живо вспрыгнувшую ему на колени исаламири. Молодая, любопытная ящерица лезла уродливой мордочкой едва ли не в сетку вокодера. Но киборг не возражал. — Наш гранд-ящерозаводчик уже на птичьем рынке ящерятами торговать начал, или ваши люди зверушку у Трауна просто сперли?

Тем временем ящерица принялась пробовать на зуб железный палец киборга. Чем вызвала восторг Вейдера.

— Ути-пути! Дракончик недокормленный! Жалко, не огнедышащий! Кстати, Таркин, а чем это у вас так воняет?

— Что б ты сдох, тварь цельнометаллическая!

— Как может издохнуть цельнометаллическая тварь? Вы и с логикой не дружите, гранд-мофф.

— Как? От руки императора, например. Стоит задержать ваше прибытие на зов его величества, и его гнев мог стать фатальным даже для вас.

— Вы для этого подослали мне ваш шатл с хамским требованием немедленно явиться в Центр Империи?

— Так сработало же. Вы ожидаемо уперлись как упрямый шаак и лишних три дня просидели у Дагобы.

— Врете, Таркин.

Подкреплять свое недовольство Силой ситх не стал, но взявший было себя в руки чиновник безвольно опустил плечи.

— Правильно. Про такое вслух говорить — ох, как страшно. Только говорить придется. Не здесь, так в подвалах у Айсарда.

— Хорошо…

Едва слышно произнесший это человек снова замолк, упершись невидящим взглядом в привычное великолепие вида за окном.

— Пойдемте-ка в парк, что ли. У вас тут, действительно, словно крайт-дракон насрал.

Оживший Таркин бестолково заметался. Сообразить, каким образом прихватить с собой исаламири, никак не получалось. А прихватить надо. Гранд-мофф подозревал, что неприятный запах — всего лишь предлог. Сам Таркин, в конце концов, уже принюхался. Просто ситх хочет вернуть возможность использовать заблокированную Силу. Шиш ему, а не Сила. Только как эту заразу чешуйчатую тащить-то? Клетка слишком большая. Поводка нет. У Трауна они на плече сидят. Но эта — слишком молодая и спокойно сидеть не желает. Пришлось нести, посадив на грудь и придерживая обеими руками. Коготки вцепились в ткань мундира, неприятно щекоча кожу.

Свежий воздух ударил в голову как вино. Аж в глазах замельтешило. Хорошо, шли по аллее совсем нетипичным для Вейдера прогулочным шагом. По идее вид ухоженного парка вокруг должен успокаивать. Обычно так и бывало. Начало осени на Эриаду Таркин любил. Буйная летняя зелень постепенно теряет свою яркость. В отличие от многих других миров, которые осеннее увядание отмечают неистовым буйством красок, здесь все чинно и умиротворенно. Только темный пурпур, насыщенное, неяркое золото и почти прозрачная едва уловимая, словно в воздухе растворенная, зелень. Баланс спокойной солидности и ускользающей легкости.

Только сейчас и этот привычный вид вызывал тревогу. Ясное, бесконечно прозрачное небо загораживает видимый даже днем ИЗР. О том, зачем его ситх приволок, лучше не думать. Безопасней забить голову расчетом числа стандартных парковочных мест на орбите, которые занимает эта "крошка". Смех зачем-то привезенных Вейдером с собой девчонок перебивал спокойное журчание воды. На дорожках то тут, то там мелькают мундиры офицеров «Опустошителя». Вон, к примеру, капитан Пиетт сразу трем таркиновским племянницам глазки строит. Развлекает девушек байками про столичные нравы или собственные подвиги под чутким руководством лорда Вейдера. А заодно ненавязчиво демонстрирует хозяину дома, что он здесь уже не хозяин.

Что из всего этого окончательно доломало волю Таркина, не важно. Но Вейдер почувствовал, что клиент дозрел, и заговорил.

— Осенняя природа средней полосы Эриаду, действительно, хороша. Только корчить рожу страдальца, прощающегося с Родиной, а заодно и с жизнью, не надо. Хотел убить, уже убил бы. Но не буду: мне душевный покой моего ребенка дороже. Так что будем договариваться.

— Что?…

— Прибывшая со мной Лея Органа — моя дочь. Как и виденный вами на «Опустошителе» мальчик Люк. Информирую, памятуя о вашей склонности генерировать всякие дурацкие идеи. Если с ними что случится, скажем, по вашей вине, то из клана Таркин вы умрете последним. Но убивать при детях я стану только в совсем крайнем случае. Они восприимчивы к Силе и почувствуют эту смерть. А они на Дагобе и так видели много лишнего.