Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

А ближе к утру Свиридову дали адрес места, где планировался эксперимент по осуществлению контролируемого ядерного взрыва малой мощности.

Переместиться в указанное место не составило труда и Свиридов оказался в богато оснащенной физической лаборатории, где все разговаривали на китайском языке.

Вслушавшись Свиридов быстро вник в существо дела – в рядом расположенном бункере предполагалось взорвать специальный небольшой ядерный заряд с оригинальным запалом.

Все управление процессом было сосредоточено здесь, в этой комнате.

Свиридов быстро освоился с оборудованием для дистанционного управления.

«Ну, вывести из строя эту аппаратуру труда не составляет. Но это не управление самим взрывом. Интересно, а что там?»

В массивном бункере в полукилометре от комнаты с системой управления размещался заряд. Порция изотопа плутония помещалась внутри массивного цилиндра, к торцу которого примыкал канал запала. «Рассмотрев» внутренности запала Свиридов удивился – принцип действия этого устройства ему был совершенно непонятен.

«Ну, дела … А нет ли у них тут описания или схемы?»

Переместившись обратно в комнату с аппаратурой Свиридов «остановил время» – чтобы разобраться в куче документации на китайском и английском языках. Наконец в сейфе ему попалась красная папка с описанием и схемами узлов ядерного заряда включая запал.

Минут пять еще ему потребовалось, чтобы разобраться в схемах и понять принцип действия запала – этот запал был придуман потрясающе оригинально и не имел – по мнению Свиридова – аналогов в известных ему устройствах подобного назначения.

Положив папку в сумку, висящую на плече, он снова переместился в бункер, и мысленным приказом собрался устроить замыкание в задуманном участке микросхемы. Он мысленно уже представил себе нужный участок схемы …

«Но тогда мне нечего будет предотвращать!»

Он осмотрелся и увидел на стеллаже у стены дубликат взрывного блока – он специально «посмотрел» внутренности и убедился в идентичности блоков. Единственным отличием блока, лежащего на стеллаже, было отсутствие приставки радиоуправления.

«Это несущественно!» – решил Свиридов и сунул блок в сумку.

Теперь оставалось ждать, и он ждал, оставаясь внутри кокона виртуальности и наблюдая за работой запального блока.

Вот электроны во входном контуре радиоприемника забегали, на микросхеме сформировался управляющий сигнал и запальное устройство выдало импульс на взрыв …

Свиридов мысленно убрал поток нейтронов и вывел его в пространство, предотвращая спонтанное деление, и взрыва не произошло.

«И это все?!» – подумал Свиридов и переместился в помещение управления.

Там царила растерянность и суматоха – операторы снова и снова безуспешно подавали сигнал на взрыв.

Свиридов вынул из сумки две гранаты (американского производства) и выдернул кольца.

Выбрав места наибольшего поражения он бросил гранаты и подождал двойного взрыва, разметавшего людей и оборудование.

Убедившись, что никого в живых не осталось, Свиридов перенесся в свой кабинет и сбросил виртуальность.

– Мари, ко мне Потаповича, Скворцова, Баранова и Лопаткина. Срочно.

Потаповичу он передал принесенные схемы, а для остальных стал переводить с листа описание заряда.

Ученые дружно открыли рты, затем выдохнули традиционное российское трехсложное присловье не для дам, и стали записывать в своих блокнотах…

#Докладываю – эксперимент прошел успешно!

# Мы наблюдали за тобой. Ты молодец! Успеха тебе.

#А образец ядерного вещества ты взял на анализ?

Свиридову пришлось вернуться в бункер, забрать оттуда цилиндр.

Для анализа этот материал был передан в Курчатовский институт.

Полученный отчет для Свиридова неожиданностью не был, а обо всем произошедшим им был написан подробный отчет.

Коллеги удивленно покачали головами.

И в который раз ужаснулись безграничными возможностями Свиридова …

ЗАРОДЫШИ РАСТУТ БЫСТРО

Еженедельный доклад Белосевича становился напряженным – женщины в сознание не приходили, хотя жизненные показатели были близки к норме.

А вот плоды у этих женщин развивались даже быстрее, чем положено.

Просмотр на УЗИ показывал, что у женщин должны родиться как мальчики, так и девочки, и показатели жизнедеятельности плодов сомнений не вызывали.

А у Свиридова все происходящее вызывало большое сомнение в правильности происходящего – тем более, что Тоня пока еще ничего не знала.

Иванищева настояла на более подробном анализе состояния плодов у женщин вплоть до развернутого анализа крови. И этот анализ показал то, чего первичные анализы не показывали – наличие в крови матерей сильных мутагенных ядов неизвестного происхождения.

Изучение материалов, привезенных Свиридовым с уничтоженного объекта, дало кое-какую информацию, но там, на объекте, вырабатывали целую гамму биологических ядов, и почти все они обладали сильнейшими мутагенными свойствами.

Из-за этого Умаров и Иванищева высказывали сомнение в рождении полноценных детей, и Белосевич их в этом поддерживал. Зародыши развивались и врачи предполагали преждевременные роды.

И при этом за жизнь родившихся не отвечали.

И дети рождались мертвыми, и после родов умирали женщины.

Запустить сердца матерей и детей не удалось, о чем сразу сообщили Свиридову.

#Вызываю на связь, вызываю на связь …

#Слушаем тебя.

#Женщины и дети умерли. Вы этого не предвидели?

#Мы не имели достаточных данных о ядах, производимых в этой лаборатории.

#И что теперь?

#Попробуй провести полный химический и биохимический анализ материалов …

Развернутый анализ ДНК показал серьезные повреждения генной структуры, что и вызвало смерть женщин и новорожденных …