Концерт

Она отходит.

— Что с ней, Лисенок? — Не знаю. Совсем не знаю…

Я провожаю Иришку взглядом. Вот она доходит до первого ряда стендов, к ней подходит Сладкоголосый, что-то начинает оживленно объяснять. Она беспомощно пожимает плечами…

— Странник! — Ау? — Что ты там увидел? — Иришка и… Умелец. — Кто?… А, поняла. Почему ты его всегда называешь безличными именами? — Не знаю. Привык. И… Вы же знаете, я его не люблю. — С тех пор? — С тех пор.

…беспомощно пожимает плечами и утыкается лицом ему в грудь. Он какое-то мгновение остается недвижным, а затем обнимает ее и прижимает к себе, поглаживая по волосам. Она поворачивает лицо ко мне, и я замечаю…

— Странник, что с тобой?

… замечаю влажные дорожки слез на ее щеках…

Она плачет? Почему?

… ее щеках. Потом она поднимает голову, так знакомым мне движением чуть запрокидывая ее назад…

Нет. Не верю!

… назад и Сладкоголосый целует ее в чуть приоткрытые губы.

Нет!

— Странник!

…Я прихожу в себя только в артистической, и осознаю, что я сижу и глупо глажу гриф гитары. Распорядитель что-то мне говорит… Что? На сцену? Ах да — второе отделение…. Сейчас. Будет вам второе отделение… Всем вам будет… Что будет?

Звук.

Второе отделение

— Дамы и господа! Я вынужден сообщить вам несколько неприятное известие: второе отделение концерта пройдет несколько не так, как планировалось. То есть, я предполагал, что оно будет, как и первое, сбалансированным на предмет песен, выражаясь приземленно, откровенно грустных и песен, грустных слегка. Теперь же, в силе некоторых обстоятельств, я должен вас предупредить: веселых песен не будет. Я, в общем-то, никогда не умел их писать. А сейчас еще и разучился их петь. Простите.

Сейчас, чтобы как-то начать, я спою песню, написанную мной летом 1997 года, когда я уехал в Юрмалу… Это в чем-то мое кредо. Итак, "Блюз в ми-миноре".

По прокуренным кухням чужих квартир, По пыльным дорогам из трактира в трактир, По асфальту шоссе ты меняешь город на город. Шесть серебряных нитей к шести колкам Словно мост к тому дому — да через века Словно голоса звук, что тебя по ночам все тревожит. Время — как сон. Тянется вновь под ногами перегон. Что столетья тебе — лишь пригоршня песка, Да только топчется в сердце глухая тоска, Превращая час в век, разрывая виски тупой болью. Ты кричишь, что ты в норме — наивная ложь. На лице капли — слезы? — да нет, просто дождь. Отчего же их вкус горчит во рту морской солью? Время — как сон. Тянется вновь под ногами перегон.

Соло. С трудом поднимаю глаза.

Она в зале.

И что? Что — теперь?

Он рядом.

Как — теперь?

Танец пальцев по струнам; изломанный блюз, Скрытый от вдохновенья, забывший про муз, Рожденный лишь памятью короткого прикосновенья. Над умолкнувшем звуком спускается ночь, Снова пытка бессоницы — кто в силах помочь? Тебе известен ответ. Он плывет в стекле застывших мгновений. Имя — как сон. Тянется вновь под ногами перегон.

Финальное соло. Кода.

Тридцать секунд молчания. Потом — робкие аплодисменты.

— Не надо. Не надо. На поминках не чокаются.

В зале — тишина.

Поминки… Кого поминаем?

— Что это ты в черном?

— Траур.

— По кому?

— По мне.

Откуда? Не помню… Может быть, из меня…

Все снова: текст, вступление, песня, кода. Тишина. И опять…

Зал качается перед глазами. Я играю… Что я играю? Впрочем, не важно. Я отдался на волю пальцев и струн — и не важно, что будет потом. Терять мне уже нечего…

— Одна из двух песен, спетых мной на моем первом публичном выступлении — это был менестрельник в Фор-Меносе осенью 1997 года. песня посвящается…

Запрокидываю голову, вспоминаю…

— "Той, чье имя с одного древнего и почти уже забытого языка переводится как "солнечный луч", а с другого, более сейчас известного, — как "воздух"". Я тогда очень любил подобные загадки — и не разлюбил их до сих пор. А в качестве подсказки… Та, кому я посвятил эту песню, сейчас сидит в этом зале.

Рука в руке Распахнута душа Рука к руке Последние слова Рука к руке Текут чертой года Рука к руке Границей навсегда Целых три года. Три года. Всего три года. Всего… Разве это так много? Рука в руке Теперь — последний раз Рука к руке Прошу, не лги — хотя бы сейчас Рука к руке Надежная стеклянная стена Рука к руке Не рухнет ни от яви, ни от сна Рука в руке Пора… Прости… Прощай Рука к руке Тебе любовь, ему печаль Прощание. Прощение. Прошение. Разве я так много просил? Прости… Рука к руке Через далекий путь Рука к руке Рук не соприкоснуть

Вот я опять что-то говорю… Зачем? Кому? Разве кто-то поймет?

— Знаете, я не верю в бога. Я не умею молиться. Но одну молитву я все же знаю наизусть. Молитву моей возлюбленной. Молитву в стиле blues.

Amen… Гортанный колокол Излился в бездонное небо Разбился в бездомной полночи Ересь… Любовь… Все — небыль… Из полыни да из ветра Сплети мне венок Венок горький, венок погребальный… Боги, боги, которых нет, как слова-то к месту… Ты укрой меня воздухом, Вспыхни надо мной солнцем в небе Научи меня жить без Тебя… Я ни в чем не виноват перед Тобой Отпусти меня…

Она поднимает глаза, и наши взгляды встречаются — через полумрак зала, через ряды кресел… Это невозможно — но есть день, когда преступаются все грани…

Словно струна…

Так вот, милая…

Зачем, Странник?

Я люблю Вас…

Это не повод.

Не повод — для чего?

Так распинаться на сцене, делать из всего жизненную трагедию.

Я не делаю — так есть. Простите. Я так и не научился просто любить.

Он тормошит ее за плечи, потом притягивает к себе и она прячет голову у него на груди.

Струна тянется. Оборот колка, еще один…

Нет!

Милая, пожалейте меня.

Отпусти меня, девочка…

Она поворачивает голову ко мне.

Я тебя не держу. Иди куда хочешь…

Перехватывает сердце.

От-пус-ти!

Он чуть ли не силком прижимает ее к себе.

Струна не выдерживает.

Воздуха! Воздуха! Мне душно, я задыхаюсь! Воздуха!

Мне кажется, я кричу, но губы отказываются что-либо произносить.

Зал вдруг меркнет передо мной и сразу же вспыхивает маревом огней. Крыша… Что это? Я смотрю вверх?… А где же небо…

Воздуха…

Губ — не разомкнуть.

Воздуха!

В последний миг, будто в насмешку, губы выталкивают, словно забыв русский:

Aire… [1]

В последний миг… Перед чем?

Тьма накрывает меня, милосердно спасая от ответа…

Эпилог

…21 января 2003 года, в возрасте 21 года, во время выступления на сцене Центрального Дома Художника, от сердечного приступа скончался… большей части фэндома известный под именем Странник…

1

Aire — по-испански "воздух"