Конец эпохи "Благоденствия"

Причина такого спокойствия выяснилась, как это часто бывает, внезапно. Когда до окраин городка осталось буквально несколько десятков локтей, воздух вокруг поселения пошел рябью, и.. конница вылетела на девственно чистое поле. Ни домов, ни людей, ни повозок, ни такой забавной ратуши. Ничего. Поле, трава и все.

– Колдовство, магия, - послышались крики.

– Это был мираж, я такие в оркской степи два раза видел, - предложил свою версию опытный старый воин.

Рыцари, простые дружинники, обозники, слуги бессмысленно метались по полю, пытаясь понять, что же такое произошло, и где тот городок, который они собирались сначала пограбить, а потом в нем расположиться с комфортом в ожидании штурма стены королевства.

Спокойным оставался только Корвус. Он внимательно огляделся по сторонам, а потом прислушался и оглушительно крикнул: «Заткнулись все! Тихо!». После чего заставил своего жеребца замереть на месте и еще раз прислушался.

Примеру сенешаля с интересом последовали и остальные.

Нет, город, его жители, лошади и даже петухи и куры этих жителей, рынок и все остальное было не месте. Здесь, прямо среди них. Только никого не было видно, и никого и ничего нельзя было схватить или хотя бы пощупать. Но зато в тишине были слышны все те звуки, которые так характерны для любого города в полдень. Вот на рынке какая-то баба торгуется с покупателем, вот мужик ругает свою упирающуюся лошадь, вот уже кто-то кричит на этого мужика за то, что своей телегой перегородил улицу, вот два, видимо, почтенных торговца обсуждают, по какой цене будут продавать на следующей ярмарке зеркала и почему Юргасу их досталось десять, а им только по восемь. И так далее и тому подобное. Город продолжал жить своей жизнью, но только его больше не было видно. Но было слышно.

Воины оторопело переглядывались, некоторые осеняли себя знаками Единого, слуги и обозники опасливо поспешили покинуть поле и теперь жались у подножия холма.

– И мы испугаемся этой жалкой магии?! – воскликнул Дормель, горделиво поглаживая рукоять своего меча. – Завтра гномы сломают стену, мы ворвемся в Закрытое королевство и спросим у его хозяина, что это за шутки он посмел с нами шутить. Рыцари мы или пугающиеся всего простолюдины?

Это высказывание самого высокородного, если не считать Эльмиры, участника похода сразу разрядило обстановку.

– Ладно. Действительно, пусть бормочут в своем призрачном городе, что хотят, - согласился и Корвус. – В конце концов, нам это ничем не мешает. Ставим шатры прямо на этом поле. У них на головах, - пошутил он. – Пусть послушают, как мы пируем в преддверии завтрашней победы!

Вскоре картина в лагере армии приобрела свой обычный вид. Кони были расседланы и отведены на луг, шатры расставлены, рыцари под кубок вина обсуждали, как завтра пойдут в бой, а слуги суетились рядом с котлами, готовя своим господам обед и лишь изредка обмениваясь фразами:

– А свинина у них дешевле. Слышал? Полтора статима за полть. У нас просят два, а то и два с половиной, - говорил один, разводивший костер на краю призрачной рыночной площади и в паузах между работой с любопытством прислушивавшийся к тому, что происходило в городе-призраке.

– Зато овощи, кажется, дороже, - отвечал ему другой.

Глава 4. Осада. Таинственные события.

Первое таинственное событие за день произошло часа через два после полудня, но вызвало оно у ставших его свидетелями не испуг, а смех.

Из леса выехала деревенская телега, груженая капустой, морковью и прочими овощами. Ее хозяин, находясь в блаженном состоянии то ли легкого сна, то ли опьянения, и, видимо, полностью положившись на знание дороги своей лошадкой, не глядя, въехал в воинский лагерь и только, когда вплотную приблизился к границе города, с удивлением увидел окруживших его дружинников. Что случилось бы потом – оставили бы селянина для допроса, отобрали бы телегу с лошадкой или что еще, осталось покрытым мраком неизвестности. Потому что едва дружинники расступились, чтобы дать дорогу своему десятнику, сначала лошадь, потом передняя часть телеги с мужиком, а потом и вся телега скрылись в призрачном городе, буквально растворившись в воздухе.

Десятник в последний момент вытянул руку, чтобы задержать исчезающую телегу, но не успел и смог только выхватить морковь, свисавшую сзади из ее кузова.

Пока окружающие и сам десятник с недоумением разглядывали захваченный трофей, из воздуха появилась рука, выхватила морковь из латной печатки воина и снова скрылась. В призрачной реальности раздалось хрумканье, которое ясно говорило о том, что вернувшийся к владельцу овощ был пожертвован лошади.

Обстоятельства второго необъяснимого события, или точнее конфуза, постигшего гномов, стали известны вечером, когда командиры отрядов собрались на совет в походном шатре Корвуса, разбитом в самом тихом районе города-призрака. Все-таки бормотания его невидимых жителей сенешаля несколько раздражало.

Не успели участники совещания начать распределять роли своих отрядов в завтрашнем штурме, как в шатер ввалился Гурфольс. В одной руки он сжимал огромный молот с отломанной рукоятью, а на ладони другой у него лежал маленький, меньше монетки в один статим, осколок скалы.

– Ну что, Гурфольс, - обратился к предводителю гномов Корвус. – Сколько проломов в стене будет завтра утром? Мы думаем штурмовать тремя отрядами – два из пяти королевств и один твой. Эльфы поддержат нас стрельбой из луков по бойницам и вершине стены. Никто не высунется, и мы легко ворвемся внутрь.

– Сколько будет проломов? – переспросил Гурфольс, топорща свою еще утром ухоженную, а сейчас растрепанную бороду. – А вот это видели? – он аккуратно, как величайшую драгоценность выложил на стол осколок скалы. – Стена укреплена магией! Это – единственный результат нашей работы! – гном кивнул на осколок. – Мы можем долбить эту скалу еще тысячу лет и, может быть, пробьем проход, в который сможет протиснуться самый тощий кролик, - устало завершил он.

Здесь надо отметить, что в кроликах гномы знали толк. Их разведение было единственным родом деятельности, которым подгорные жители занимались, помимо основных - добычи различных металлов и драгоценных камней и изготовления из них оружия, орудий труда и украшений. Места кролики занимали мало, быстро плодились и давали гномам в изобилии нежное мясо и шкурки для теплой одежды, столь необходимой при работе в глубоких штольнях.

– Ничего страшного, - вдруг совершенно не огорчился от такой новости Корвус. – Завтра враги выйдут из-за стены и дадут нам бой. Он все и решит.

Увидев недоуменные взгляды собравшихся, сенешаль пояснил:

– Я посылал слухачей к ратуше. Ну, к тому месту, где она расположена. Послушайте сами. Позовите слухачей! – приказал он слугам.

В шатер неуверенно зашли два воина, которые при виде столь многочисленного благородного собрания сначала немного смутились, но потом встали на вытяжку перед своим командиром, готовые ответить на любые вопросы.

– Итак, что вы услышали? – спросил их сенешаль.

– Как вы и приказали, милорд, - начал один из них. – Мы весь день провели на ратуше. В смысле в ратуше, - тут он опять смутился. – В общем, в том месте, где она расположена.

– Это и так понятно, - прервал докладчика Дормель. – Нас интересует, почему вы уверены, что завтра войска этого проклятого мага выйдут в поле?

– Вот, значит, - подхватил второй разведчик. – Часа два назад у них началось совещание. Обсуждали, что делать дальше, так как мы им мешаем покидать территорию города, а им нужно отправлять людей за сеном, которое уже подсохло в стогах.