Конец главы

– Я видел Уолтера.

– Какого Уолтера?

– Министра внутренних дел.

– Это ужасно мило с вашей стороны!

– Да, ужасно. Терпеть его не могу. Не будь волос, голова у него была бы форменное яйцо.

– Что он сказал?

– Юная леди, никто ни в одном официальном учреждении никогда ничего вам не скажет. Там не говорят, а "продумывают вопрос". Так и подобает власти.

– Но он, разумеется, прислушается к тому, что вы говорите. Что же вы сказали?

Ледяные глаза лорда Саксендена, казалось, ответили: "Ну, знаете, это уж слишком!" Но Джин улыбнулась, и они постепенно оттаяли.

– Вы самая непосредственная девушка, с какой я сталкивался. По существу, я сказал ему: "Уолтер, прекрати это!"

– Как чудесно!

– Ему это не понравилось. Он, видите ли, поборник законности.

– Можно мне повидаться с ним?

Лорд Саксенден расхохотался. Он смеялся, как человек, нашедший нечто очень драгоценное.

Джин выждала, пока он успокоится, и сказала:

– Итак, я еду к нему.

Последовавшую за этим паузу заполнила куропатка.

– Послушайте, - неожиданно начал лорд Саксенден, - если уж вы действительно решили это сделать, то есть один человек, который может устроить вам встречу. Это Бобби Ферар. Он работал с Уолтером, когда тот был министром иностранных дел. Я дам вам к нему записку. Сладкого хотите?

– Нет, благодарю. Но я бы выпила кофе. А вот и Хьюберт.

У входа, выскочив из вращающейся двери-клетки, стоял Хьюберт, отыскивая глазами жену.

– Позовите его сюда.

Джин пристально посмотрела на мужа. Лицо его прояснилось, и он направился к ним.

– Ну и взгляд у вас!
– пробормотал лорд Саксенден, поднимаясь. Здравствуйте. Ваша жена - замечательная женщина. Хотите кофе? Здесь недурной бренди.

Пэр вынул карточку и написал на ней четким, аккуратным почерком:

"Роберту Феррару, эсквайру, М. И. Д.

Уайтхолл.

Дорогой Бобби,

Примите моего молодого друга миссис Хьюберт Черрел и, если возможно, устройте ей встречу с Уолтером.

Саксенден".

Затем подал карточку Джин и потребовал счет.

– Хьюберт, покажи лорду Саксендену свой шрам, - распорядилась Джин и, расстегнув манжету, закатала мужу левый рукав. На фоне белой скатерти синевато-багровый рубец выглядел особенно странным и зловещим.

– Н-да!
– выдавил лорд Саксенден.
– Полезный удар!

Хьюберт опустил рукав.

– Джин вечно вольничает, - проворчал он.

Лорд Саксенден уплатил по счету и предложил Хьюберту сигару:

– Простите, мне пора удирать. А вы оставайтесь и допивайте кофе. До свидания, и желаю вам обоим успеха!

Он пожал им руки и стал пробираться между столиками. Молодые люди смотрели ему вслед.

– Странно! Деликатность, насколько мне известно, не относится к числу его слабостей, - удивился Хьюберт.
– Ну как. Джин?

– Что означает М.И.Д.?

– Министерство иностранных дел, моя провинциалочка.

– Допивай бренди, и едем к этому человеку.

У подъезда молодоженов окликнули:

– Кого я вижу! Капитан! Мисс Тесбери!

– Моя жена, профессор.

Халлорсен сжал им руки:

– Ну, не замечательно ли? У меня в кармане каблограмма, капитан. Она вполне заменит свадебный подарок.

Через плечо Хьюберта Джин прочла:

"Реабилитирующие показания Мануэля высылаем почтой тчк Американское консульство Ла Пас".

– Великолепно, профессор. Не хотите ли зайти с нами в министерство иностранных дел? Мы должны повидаться с одним человеком насчет Хьюберта.

– Что за вопрос! Но я не люблю терять время. Возьмем машину.

Сидя в такси напротив молодых, Халлорсен весь излучал изумление и благожелательность.

– Вы действовали с потрясающей быстротой, капитан!

– Это все Джин.

– О да, - сказал Халлорсен, как будто ее и не было в машине, - когда я встретился с ней в Липпингхолле, я сразу увидел, что она - энергичная особа. Ваша сестра довольна?

– Довольна она. Джин?

– Надеюсь.

– Замечательная юная леди! Знаете, в низких зданиях есть что-то приятное. Ваш Уайтхолл вызывает у меня симпатию. Чем больше солнца и звезд можно увидеть с улицы, тем выше моральный уровень народа. Вы венчались в цилиндре, капитан?

– Нет, так, как сейчас.

– Жаль. В нем есть что-то забавное: он похож на символ проигранного дела, водруженный вам на голову. Вы, кажется, тоже из старинной семьи, миссис Черрел? В таких семьях у вас принято из поколения в поколение служить своей стране. Это очень достойный обычай, капитан.

– Я над этим не задумывался.

– В Липпингхолле я беседовал с вашим братом, мэм. Он рассказал, что у вас в семье испокон веков кто-нибудь обязательно служит во флоте. А у вас, капитан, - в армии. Я верю в наследственность. Это и есть министерство иностранных дел?

Халлорсен взглянул на часы.

– Интересно, на месте ли этот парень? У меня сложилось впечатление, что такие люди всю свою работу делают за едой. Пойдем-ка лучше в парк и до трех посмотрим на уток.

– Я только занесу ему эту карточку, - сказала Джин.

Вскоре она вернулась:

– Его ждут с минуты на минуту.

– Значит, он явится не раньше чем через полчаса, - заметил Халлорсен.
– Там есть одна утка. Я хотел бы слышать ваше мнение о ней, капитан.

Пересекая широкую дорожку, ведущую к пруду, они чуть не стали жертвой неожиданного столкновения двух автомобилей, водители которых растерялись в непривычной обстановке. Хьюберт судорожно прижал к себе Джин. Лицо его побелело под загаром. Машины разъехались. Халлорсен, успевший схватить Джин за другую руку, сказал, нарочито растягивая слова:

– Еще немного, и дело кончилось бы плохо.

Джин промолчала.

– Я иногда спрашиваю себя, - снова заговорил американец, когда они подошли к уткам, - окупается ли скорость теми деньгами, которые мы на ней зарабатываем. Что вы думаете, капитан?

Хьюберт пожал плечами:

– Число часов, которые мы теряем, разъезжая в автомобилях вместо поезда, в общем равно тому, которое мы выигрываем с их помощью.

– Верно, - согласился Халлорсен.
– Самолеты - вот что реально экономит время.