Конец игры

Подключившись к каналу, Сухов услышал, как мужской голос зачитывает шифрованную тарабарщину, состоящую из цифр и отдельных букв латинского алфавита. Прошло около минуты, и радиопередача закончилась, ещё больше запутав капитана.

– Вадим, а может мы попали в момент после нападения альянса? Или это совсем другая реальность? – неуверенно проговорила Валя.

– Даже не знаю, радиационный фон в норме, летательных аппаратов в воздухе не замечено, сетей цифровой передачи данных не обнаружено. Единственное что могу утверждать точно, судя по снегу и тому что лес ещё не промёрз до конца, сейчас начало зимы. Да в принципе, чего гадать, надо идти на разведку. Доберёмся до ближайшего населенного пункта или дороги, там всё узнаем.

На том и порешили. Девушки и тяжелораненый прапорщик остались с детьми, в надувном армейском боксе со встроенным обогревателем. Одноногий сержант вызвался патрулировать, а Сухов с бойцом в ратнике, отправились на разведку, ориентируясь на звук канонады.

Через пол часа начало светать, и вышедшие к опушке леса разведчики оказались на обочине грунтовой дороги, с видневшимся вдалеке медленно продвигающийся грузовичком.

– Товарищ капитан, это же полуторка. Откуда она сделал? – удивлённо спросил боец.

– Сейчас узнаем – ответил Сухов, уже понимая, что ответ на этот вопрос ему может совсем не понравиться.

Углубившись в лес, они заняли позиции у входящей в него дороги, и принялись ждать рычащий грузовичок. Через несколько минут он их догнал, и замер перед бойцом в ратнике, замершим посреди дороги.

Сухов тут же подскочил сбоку, и едва взглянув на лежавших в кузове раненых красноармейцев, распахнул дверцу, и вырвал из рук шофёра длинную трёхлинейку. Взглянув в его немного раскосые глаза, он откинул бронированное забрало шлема.

– Какой сейчас год и месяц? – стараясь говорить медленно, спросил он.

Молодой шофёр, явно удивился, и вместо ответа, расстегнул ворот фуфайки. Стащив с лысой головы шапку ушанку, он вытер пот, и что-то сказал на казахском.

– Это Абай, он казах из степных, и на русском почти не говорит. – Женский голос раздался сбоку, и повернув голову, Сухов увидел в кузове молоденькую симпатичную девчушку в фуфайке.

– А ты кто?

– Я Маша, медсестра.

– Ну тогда ты ответь – грозно потребовал Сухов.

Девушка нахмурилась, и уставилась на побитую пулями красную звезду, нанесённую на кирасу бронекостюма ратник.

– А вы вообще кто такие? – вместо ответа спросила она.

– «ОСНАЗ НКВД» – ответил Сухов, вспомнив аббревиатуру, увиденную в книгах про войну, обозначающую подразделения диверсантов.

– Ну тогда ясно, а то я уж подумала, что вы фашисты – проговорила девушка, но как показалось Сухову не совсем искренне.

– Так какой сейчас год? – настойчиво переспросил он.

– Сорок первый, шестнадцатое ноября – ответила девушка.

– Где мы сейчас находимся?

Услышав вопрос, медсестра ненадолго задумалась.

– В лесу – наконец заговорив, уклончиво ответила она.

– Да ё-моё, знаю я что в лесу. Что за область? Район? Какой населённый пункт находится рядом?

Вместо ответа, девушка посмотрела на застонавшего раненого, и прикусила губу.

– Я не скажу – неожиданно буркнула она и насупилась.

Да мля – буркнул про себя Сухов, и в слушающий миг сенсорный комплекс экзоскелета сообщил о подозрительных звуках за спиной. Резко развернувшись, капитан захлопнул забрало, и активировал устройство дополненной реальности, показывающее все доступные ему ориентиры.

Мгновенно оценив обстановку, он опустил ствол пулемёта и снова открыл забрало.

– Хромоногий, да какого лешего ты то припёрся! – выпалил Сухов, и в следующий миг увидел одноногого сержанта, ловко кондыбающего при помощи костыля в их сторону.

– Сухой, так ты же меня с собой не взял – спокойно ответил сержант.

Подойдя ближе, он с любопытством заглянул за низенький борт и осмотрел прикрытых брезентом тяжелораненых. Затем сержант распахнул камуфлированных бушлат и достал из подсумка пачку одноразовых инъекторов.

– Эй красавица, пользоваться умеешь? – спросил он, и показал медсестре, один из цилиндриков с пластиковым колпачком прикрывающем иглу и кнопкой на другом конце.

– Смогу. А что там? – опасливо поинтересовалась она.

– Это реаниматор. Коктейль из обезболивающего, обеззараживающего, и целого комплекса восстанавливающих здоровье препаратов. Да ты подруга не бойся. Если вколешь каждому по одной дозе, то все бойцы сто процентов доживут до операционного стола – в подтверждении своих слов, сержант растянул ворот тельняшки, и вколол себе содержимое инъектора в татуированное плечо.

Медсестра на несколько секунд призадумалась, а затем достав один из цилиндриков, ввела препарат в огрызок ампутированной руки сильно стонущего бойца. Как только реаниматор попал в мышцу, парень закатил глаза, затем обмяк и мерно засопел.

– Химия своё дело знает – проговорил сержант ВДВ, и указал на раненого, прикрытого шинелью с погонами майора.

После этого медсестра обошла всех, и через минуту стороны перестали доноситься из кузова.

– Ну а теперь красавица не жлобись, и ответь на вопросы капитана – попросил сержант.

Медсестра тяжко вздохнула, и на её щёчках появился румянец.

– Вон там город Волоколамск – сказала она и указала немного правее дороги по которой приехал грузовичок. – Но туда не пробиться, немцы перекрыли все пути.

Услышав знаковое название населенного пункта, Сухов быстро подгрузил трехмерную карту Московской области, в информационное поле, и определил их примерное местоположение.

– Значит вон там железная дорога, и станция Дубосеково? – уверенно проговорил капитан ВДВ, указав на дорогу.

– Да – подтвердила медсестра.

– А сегодня шестнадцатое число – пробурчал Сухов, не вполне доверяя самому себе.

– Сухой, что такое? – поинтересовался сержант, почувствовав его смятение.

– Да то что сегодня днём, шестнадцатого ноября, один из батальонов Панфиловский дивизии, даст под станцией Дубосеково бой и сожжёт пару десятков танков и бронетранспортёров, замедлив продвижение массивной танковой группы.

– Подвиг двадцати восьми панфиловцев – ошарашенно проговорил сержант.