Конец игры

– Патрон, вы в порядке?

– К-ка… кой на…

– Патрон, выпейте кофе. Вам нужно прийти в себя. Команда в панике, вас уже несколько часов пытаются вызвать…

– П-пош-ли!.. На!..

Я укоризненно покачал головой – все-таки придется силком вливать лекарство – и шагнул было к родному начальству, но в этот момент взгляд Пьера остановился на исходящей паром кружке и стал более-менее осмысленным. Скользнул с нее на высокий стакан с водой, и рука шефа неуверенно потянулась к емкости.

Я облегченно выдохнул – оклемается как пить дать! – и плюхнулся в ближайшее гостевое кресло. Нечего на начальство, пребывающее в таком непотребном состоянии, глазеть – деликатность не самая плохая человеческая черта, главное, вспоминать о ней периодически. Глядишь, и зачтется в будущем. Все мы люди, у всех слабости.

Впрочем, совсем уж безучастным остаться не получилось – слишком уж непривычно выглядел всегда уверенный в себе Пьер. Хотя… похоже, именно в эту минуту он настоящий – алкогольное отупение прошло, но и восстановился он еще не полностью, несмотря на хорошую порцию «антиалка». Да и не начал еще препарат толком действовать – вон руки трясутся и движения неуверенные. А ведь шеф сейчас, именно сейчас, практически беззащитен – инстинкты уже отключились, а разум пока не проснулся в полной мере. Маску еще не успел нацепить.

Торопясь и обливаясь, Виньерон залпом замахнул стакан воды, со стуком поставил его на столешницу и потянулся к кофе. Зашипел, обжегшись, и уже куда осторожнее поднес кружку к лицу. Хлебнул и откинулся на спинку кресла, блаженно прикрыв глаза.

– Спасибо, Паша, – нарушил через пару минут молчание Пьер, взбодрившись еще одним глотком. – Черт, башка раскалывается…

– Патрон, может, обезболивающего?

– Не надо, – помотал головой шеф, сразу же болезненно скривившись. – Не поможет. Я себя знаю.

– Может, перекусить? Вы давно ели?

– Потом. Сигару дай, вон там, в шкафчике. Открыто должно быть.

Вожделенная соска и впрямь отыскалась в указанном месте, причем в компании целой коробки своих сестер. Правда, сам прикурить шеф не смог, пришлось ему чуть подсобить с зажигалкой. Зато, привычно выпустив клуб дыма, господин Виньерон стал куда больше похож на себя прежнего, чем несколько минут назад. На меня он старался не смотреть, хоть и отдал должное сваренному мной кофе, а я и не настаивал – снова устроился в кресле и довольно долго ничем о себе не напоминал. Потом все же поинтересовался:

– Патрон, вы это из-за Гюнтера?

Пьер ожег меня острым взглядом поверх кружки, едва не подавившись последним глотком, и я мысленно себя обругал – вот олух-то, а еще про деликатность что-то плел! Однако капитан нашел в себе силы кивнуть, подтверждая мою правоту.

Сюрприз? Еще какой! Я, наивный, его привык ходячим куском базальта считать – с его-то непоколебимой уверенностью в себе и чудовищным самообладанием, а он, оказывается, и волю чувствам дать способен. Хотя… проглядывали всплески эмоций периодически, это да. Но чтобы вот так… это что-то новенькое. И однозначно достойное внимания.

Поддавшись внезапному порыву, я извлек из кармана КПК и активировал «аську». Набил пару строк в диалоговом окне пользователя с ником Кэнди и отложил девайс в сторону.

– Патрон, вы Гюнтера давно знали?

– Очень давно, – после длительной паузы все же ответил шеф. Оживал он прямо на глазах, но все еще не превратился в старого доброго (загнул, ага!) капитана Виньерона. Так что нужно ловить момент, пока у него кошки на душе скребут. – Ты даже не представляешь, Пашка, как давно. И тем… неожиданней… да, именно так!.. тем неожиданней его поступок.

– Вы разочарованы?

– Разочарован? – задумался Пьер и покачал головой. – Нет, не разочарован. Это трудно объяснить, но… я одновременно и потрясен – не каждый день предают друзья; и в то же время… горд, черт возьми!

Н-да, верно говорят – чужая душа потемки.

– Чего как смотришь?! – перехватил мой недоуменный взгляд дражайший шеф. – Да, горд! Гюнтер – тот Гюнтер, которого я знал, – не смог бы поступить иначе. Его не сломили обстоятельства, он совершенно сознательно шел против меня, выгораживая Юми. Он сделал свой выбор, когда принял сторону любимой девушки. И тут я его даже не виню – он остался верен. Верен своим чувствам, своему самому дорогому человеку. И так ли уж важен тот факт, что при этом он предал меня?

– Даже и не знаю, что сказать, патрон.

– Не важно, – отмахнулся шеф. – Просто выслушай. Я ведь тебя и для этого нанимал, не забыл еще? Отрабатывай жалованье, Паша. На чем я остановился?.. Да. Я горд. Гюнтер ненавидел проигрывать, он всегда и во всем стремился идти до конца. Знал бы ты, каких трудов мне иногда стоило отговорить его от опрометчивых шагов! Но я справлялся. Потому что он уважал меня. Как и я его. Я был ему должен. Жизнь – ни много ни мало. Он однажды вытащил меня из очень глубокой задницы… впрочем, не важно. Суть в том, что на этот раз его некому было остановить. И он проиграл. Проиграл все, чем дорожил, но не отступил. И отказался признавать поражение. Вернее, не пожелал с ним мириться. Думаешь, я стал бы его убивать? Вот уж нет. И он это прекрасно понимал. Так же прекрасно, как и то, что сам не сможет жить в долг. А рассчитаться ему просто нечем. Поэтому он разнес себе башку, мать его!!! Просто чтобы не смотреть мне в глаза! И не выглядеть побитой собакой!!!

Прищурившись от гнева, Пьер вскочил на ноги, швырнул кружку в роскошный шкаф, забитый переплетенными в кожу фолиантами, и снова рухнул в кресло под звон осколков. Вспышка гнева прошла так же внезапно, как и возникла, но еще некоторое время шеф сидел, успокаивая дыхание. Потом снова глянул на меня:

– Понимаешь, Паша? Он не пожелал жить в долг! Помнишь, я сказал Юми, что Гюнтер застрелился от стыда? Так вот, это так и есть. Ему было стыдно. Не перед кем-то, перед самим собой. И он остался верен себе! Не кому-то! Вот поэтому я и горд, хоть мне и невероятно горько…

– Вы справились, патрон.

– Нет, я дал слабину, – упрямо помотал головой тот. – И мое нынешнее состояние лучшее тому доказательство! Все, хватит! Пора закругляться. Можешь идти, Паша. Я в норме.

– Точно? Я могу еще чем-то помочь?

– Просто скройся с глаз.

– Да, патрон.

Однако уйти далеко я не успел – капитан Виньерон наконец вспомнил о своих прямых обязанностях:

– Что с обстановкой?

– Вам в общем и целом или подробней?

– Вкратце давай.

– Жан-Жак на взводе. Главный «мозг» определил текущие координаты, а от вас ни слуху ни духу. Люди хотят знать, что делать.

– Понятно, – кивнул шеф. – Передай Жан-Жаку, что я буду в рубке через сорок минут. Пусть готовит подробный доклад.

– Есть.

– Свободен.

– Э-э-э, патрон?..

– Что еще?

– Отключите, пожалуйста, систему безопасности.

– А?.. Да, сейчас. Кстати, Паша…

– Я внимательно слушаю.

– Придется тебе пока поработать главным админом. Справишься? – Пьер вопросительно заломил бровь, но тут же сам себе и ответил: – Кого я спрашиваю? Ломануть охранный контур – это надо умудриться. Короче, возражения не принимаются. Приступай к выполнению новых обязанностей. На подготовку тебе пять часов. И заблокируй Тарасову расширенный доступ. Себе можешь оставить.