Конец карманного оракула
Шрифт:
– Не снимут. Через полгода замдиректора института будет.
– Цены на сахар повысятся?
– Ни на копейку.
– 0-о! Зачем же я набрал-то его столько!
Петр
– Ну хорошо. Выберут меня на будущий год председателем дачного кооператива?
– Не выберут. Все знают, что ты только о своем водопроводе заботишься, а до других тебе дела нет. Аверьяна Михайловича выберут.
– Опять Аверьяна!
– заорал Петр Егорович.
– А мне опять шиш! Ах, ты...
Он выскочил из сарая и, продолжая держать шарик на вытянутой ладони, словно тот и вправду жег ему руку, побежал к колодцу, оставшемуся на участке еще от прежних, деревенских, хозяев.
– Я тебе покажу Аверьяна!
– Ты погоди горячиться, - уговаривал его, подлетая при каждом шаге, шарик.
– Ты еще что-нибудь спроси. Для человечества.
–
Для человечества!– совсем уже ужасающе взревел Петр Егорович и швырнул шарик в квадратную дыру колодца.
Он успел еще склониться над срубом, придерживаясь за гнилые бревна, и заглянуть внутрь, прежде чем шарик достиг глубокой воды. Икринкой мелькнул он в почти черной толще, блеснул напоследок серебристой искоркой и пропал из виду. Лишь только четкие правильные круги разбегались далеко внизу, лишь только холодом и сыростью тянуло в лицо Петру Егоровичу.
Мгновение спустя до него дошло, что он натворил. Петр Егорович схватил резко брякнувшее при этом цинковое ведро, занес руку над колодцем, чтобы сбросить ведро в глубину, подхватить говорящий шарик и вытащить его наверх, но вдруг передумал, спокойно поставил ведро не землю и пошел к дому. При этом он бубнил себе под нос:
– Эх, про соседских пчел не спросил. Сдохнут они, наконец, или нет?