Конец «Крота»

…Поздний воскресный вечер. Вся семья собралась в просторной гостиной. Плахов в своем глубоком кресле читает книгу, жена и дочь-старшеклассница смотрят телевизионную программу. Он напряжен и следит за временем. Большие настенные часы показывали 23 часа 20 минут. Оставалось еще более получаса до начала радиосеанса ЦРУ…

— Наташа, — обращается Плахов к дочери, — уже поздно. Пора спать, завтра — понедельник, и тебе вставать рано. — Слова отца прозвучали как приказ.

Дочь недовольно проворчала что-то и ушла к себе. Муж и жена остались одни.

— Маша, — теперь необходимо отправить спать жену, — ты меня не жди. Я должен кое-что подготовить к завтрашнему дню. Я, пожалуй, поработаю на кухне.

— Ты все же долго не засиживайся, — супруге не привыкать к поздним бдениям мужа, — завтра рабочий день.

Служебные дела Плахова часто вмешиваются в семейную жизнь. Через несколько минут она, как и дочь, отправилась в спальню. Правда, и телевизионная программа, та, что была на экране в этот вечер, совсем не заслуживала того, чтобы просиживать из-за нее до глубокой ночи. К тому же в понедельник надо рано встать, чтобы проводить мужа на работу, а дочь в школу.

Плахов перешел на кухню. Еще оставалось время, и он приготовил кофе с таким расчетом, чтобы надолго хватило этого отбивающего сон напитка. Из гостиной он принес радиоприемник «Сони» и настроил его на музыкальную ночную волну. Потом он плотно прикрыл дверь кухни и набросил крючок. В квартире уже давно нет кошки, которая научилась открывать закрытую дверь на кухню, но крючок остался, и теперь он очень пригодился Льву Михайловичу.

Ночью время словно останавливается. Тот, кто страдает бессонницей, наверняка знает, как томительны эти часы для полуночников, пока не придет спасительный сон. Плахов не ждал сна — он ждал 12 часов ночи, когда должен начаться сеанс связи с ЦРУ. Приятная ночная музыка его не развлекала — он сосредоточен в напряженном ожидании.

23 часа 40 минут. Плахов подставил стул к кухонной вентиляционной шахте, осторожно отвинтил пластмассовую решетку и достал из колодца шахты подвешенную там матерчатую сумку. Он извлек из нее небольшой прибор и пачку бумаг. Это электронная приставка к радиоприемнику и инструкция по дешифровке телеграмм ЦРУ, которые ему вручили в Бангкоке. Все это он кладет на кухонный стол и прикрывает газетой. Наглухо запаянную в полиэтилен авторучку с вмонтированной в нее ампулой — «чудодейственным лекарством», которую он получил в Бангкоке и спрятал в тайнике вместе с другим снаряжением, он осторожно укладывает назад в сумку.

23 часа 50 минут. Плахов немного успокоился, но по-прежнему весь как-то внутренне напряжен. Он деловито настроил радиоприемник на нужную волну, подключил к нему электронную приставку. Табло на приборе засветилось, сообщая о готовности к работе. Кодовые таблицы, инструкция по их использованию, чистые листы бумаги — все приготовлено и лежит под рукой.

Ровно в 24 часа радиоцентр ЦРУ во Франкфурте-на-Майне врывается в эфир. Женский голос диктует на немецком языке пятизначные группы цифр, сами цифры высвечиваются на табло умного прибора. Первая группа, которую Плахов быстро расшифровал, указывает на то, что передаваемая телеграмма предназначена именно ему.

Плахов сосредоточенно вслушивался в немецкую речь женщины, диктующей цифры, всматриваясь в светящуюся картинку на экране прибора-приставки к радиоприемнику «Сони». «Пилигрим» оказался прилежным учеником, он отлично усвоил уроки, которые ему преподали в Бангкоке.

На экране продолжали появляться цифры. Они ложились ровными, длинными рядами, по пять цифр в каждой группе, заполняя весь экран. Потом картинка словно проваливается — уходит в электронную память прибора. Возникает и плывет по экрану новый ряд цифровых групп. Их возникновение и исчезновение длится долго, пока на экране не загорается слово «over», означающее конец радиограммы. Дама из радиоцентра ЦРУ еще дважды продиктует длинный ряд цифр, но теперь уже нет необходимости следить за ними — они надежно зафиксированы в электронной памяти прибора.

— Все-таки электроника — великое изобретение человека, настоящее чудо, — незаметно для себя вслух произнес Плахов, наблюдая, как возникали и исчезали в запоминающем устройстве цифры кодовой телеграммы из Лэнгли.

Плахов приступил к расшифровке. Он взмок за этим трудным занятием и не заметил, сколько прошло времени. Заспанный голос жены заставил его вздрогнуть:

— Левушка, уже очень поздно. Пора ложиться.

Плахов посмотрел на часы: почти два часа ночи. Он успокоил жену, отправил ее спать и начал читать телеграмму Центрального разведывательного управления:

«Пилигриму». Дорогой друг! Мы видели ваш сигнал и положили для вас посылку в месте «Павлин». Сообщаем дополнение к плану связи, который у вас имеется. Мы оставили посылку под той башней электропередачи, которая находится ближе всего к улице академика Павлова, напротив дома с табличкой названия улицы. Это камень серого цвета. Маршрут движения к «Павлину» определите сами. Лучше взять посылку в течение 2-3-х дней в вечернее время, когда там нет людей. Поставьте для нас сигнал об изъятии посылки. Координаты места для этого сигнала вам известны. Ожидаем ваших сообщений на те почтовые адреса, которые указаны в плане связи. Напоминаем наиболее важные темы, по которым ждем от вас информации: операции советской разведки и контрразведки против Соединенных Штатов и их союзников; американцы и другие лица, завербованные специальными службами Советского Союза для работы против Соединенных Штатов и их партнеров; агенты советской разведки в ЦРУ, если возможно, их имена и другие признаки их деятельности; структура и задачи советских специальных служб, особенно действующих против Соединенных Штатов, состав резидентур КГБ в США и в других странах НАТО. С нетерпением ожидаем вашу информацию, она будет для нас очень важной. Ваши заслуги будут по достоинству оценены. Потеря такой информации явилась бы для нас тяжелым ударом.

Ваши друзья».

Телеграмма ЦРУ впечатляет Плахова. Прочитав ее, он делает записи на небольшом листке бумаги и прячет его в верхний карман рубашки. Потом достает футляр с очками, вынимает очки и извлекает план связи из потайного отделения футляра. Он выписал из него на другой листок координаты места постановки сигнала об изъятии тайника «Павлин» и нарисовал схему. Затем и второй листок бумаги отправляется вслед за первым в карман рубашки. Он застегнул кармашек на пуговичку и слегка пригладил рукой.

Водворив на прежнее место в футляре миниатюрные листочки с планом связи, Плахов аккуратно нанес на вскрытый шов подкладки потайного отделения тонкий слой клея и крепко сжал склеенное место пальцами. Футляр с очками он снова положил в карман пиджака. Все, что было на кухонном столе, электронный прибор, инструкции ЦРУ по расшифровке телеграмм, кодовые таблицы, лист с текстом расшифрованной радиограммы он собрал в матерчатую сумку и снова подвесил ее изнутри колодца вентиляционной шахты, прикрыв решеткой. Радиоприемник «Сони», уже со сдвинутой настройкой, одиноко стоял на столе.

Теперь Плахову можно поспать. Утром он вовремя поднимается с кровати к очередному рабочему дню в Ясеневе.

«Крот» выходит из норы

В понедельник, в самом конце августа, Плахов, невыспавшийся и потому раздраженный, быстро собрался на работу. Еще ночью, за расшифровкой радиограммы из Лэнгли, он твердо решил не откладывать свой визит к «Павлину» и ехать за «булыжником» в понедельник, сразу после окончания рабочего дня. Конечно, если не возникнет срочных дел на службе. Он знал район Кунцева, где находится улица академика Павлова, и по карте Москвы наметил свой маршрут. Опытному водителю это не составит труда. Дома он сказал, что немного задержится, но, пожалуй, успеет к ужину. Ну, что же, в семье к его частым задержкам уже давно привыкли и нисколько не удивлялись.