Конец одиночеству

И я кусал его в ответ, затягивал в поцелуи, прижимался к его коже.

От страсти темнело в глазах, воздух вокруг был словно раскален, я плыл на волнах блаженства, теперь лишь изредка перехватывая инициативу, все чаще позволяя вертеть себя, как любимому будет удобно.

И тихий шепот у уха, опаливший кожу, разлил тепло в сердце, притупив боль, что резко вклинилась в мое тело вместе с его частицей:

– Люблю…

Обжигающая боль на шее, в которую он вцепился зубами, вновь прокусывая кожу, казалась незначительной по сравнению с болью внизу.

Но сильнее был откат от созерцания его аристократичного лица, которое исказилось от страсти. Постепенно боль чуть стихла, и теперь прежде незамеченные волны удовольствия накрывали все сильнее.

Это продолжалось вновь и вновь, пока особенно глубокий толчок не заставил меня выгнуться, накрывая сильнейшей волной удовольствия.

Уже засыпая, я слышал ласковый шепот Алекса, легкие поцелуи. Но сильнее всего ощущалась горячая жидкость внутри меня, что так резко контрастировала с его прохладной кожей, к которой я прижался, постепенно остывая и, впервые за долгое время, проваливаясь в спокойный сон.

====== Глава 10. Кто я теперь? ======

В темной мрачной комнате с тяжелыми шторами, что не пускали солнечные лучи в комнату, не давая разогнать им тьму, сидел молодой парень. Он мог бы показаться прекрасным божеством, если бы не холодная отталкивающая маска, что застыла на его лице. Маска страха, маска боли и печали. Немного растерянности. И безысходность, тоска. И все это пряталось в ней, не выражающей ничего, и в то же время, передающей столь многое.

Некогда яркие глаза поблекли и словно выцвели, утаскивая за собой последний свет из комнаты.

Тишина царила в комнате, прерываемая лишь тихим дыханием, настолько редким, что человек вряд ли бы смог выжить.

Но это и не был человек. Теперь не был...

– Кто же я теперь? – хриплый шепот разорвал тишину. Но ответа не было.

Тихий смех, постепенно скатывающийся в истерику, напугал самого парня. Подскочив, он с ужасом оглядел комнату, нервно оборачиваясь, и случайно уронил стул. Это и послужило спусковым крючком. Он начал крушить все, что было в комнате, все, что попадалось под руку, выплескивая через ярость свою боль.

На грохот в комнату ворвался Ксандр и, мгновенно оценив ситуацию, прижал упирающегося парня к себе. Дернувшись еще несколько раз, брюнет внезапно всхлипнул и затрясся, явно пытаясь сдержать рыдания, пока его успокаивающе поглаживали по спине, по-прежнему не выпуская из крепких объятий.

– Что ты со мной сделал? – голос говорившего был надломлен, как и его спокойствие.

– Я не хочу тебя потерять. Только не тебя. Ты мой свет, мой воздух, моя жизнь. Был бы я человеком, я бы сказал тебе, что люблю тебя больше всего на этом свете, который без тебя мне ни к чему. Но я не человек, поэтому скажу, как это называем мы. Ты – моя Пара.

Вампир подхватил парня на руки и быстро переместился в другую комнату. Присев в кресло, он притянул Михаэля на колени, прижимая к себе, и лишь после этого продолжил:

– Я не смогу больше без тебя. Но если ты не можешь находиться рядом, я уйду, – в голосе блондина скользила неприкрытая боль. – Пойми, я желаю тебе лишь счастья. Твоя радость – моя радость. Но я не смогу жить, зная, что ты рядом с кем-то другим. Пожалуйста, не бросай меня... Я выполню что угодно, совершу все, что потребуется, только останься...

Паренек в его руках был в растерянности. Он запутался в своих чувствах, в чужих эмоциях. Все это совершенно не вписывалось в его представления о жутком монстре, что силой его удерживал тут.

– Давай, я уложу тебя. Сейчас ты отдохнешь, а завтра мы обо всем поговорим, – вампир перенес Пару на кровать и уложил, аккуратно прикрывая одеялом. Истощенный и морально, и физически, парень мгновенно закрыл глаза, проваливаясь в темноту сна.

Ксандр застыл возле кровати, наблюдая за расслабившимся во сне лицом Михаэля.

Лишь недавно оттаявшее сердце вновь окутало холодком, что тонкой струйкой сочился внутрь от осознания, что его мальчик его не любит.

К вечеру Михаэль проснулся. Тогда же, сидя в креслах у горящего камина, искры от которого периодически вспыхивали в опасной близости от нас, мы начали разговор, который был так необходим.

– Кто ты?

– Ксандр.

– Кто же теперь я? – усталый голос Пары бередил раны на моем сердце.

– Моя Пара, – на недоуменный взгляд парня я продолжил, – Я – вампир. У нашего народа понятия возлюбленного не существует. У нас есть лишь тот, кто согреет, кто отгонит могильных холод земли от наших тел. Это носитель нашей души. Знаешь, обращенные без чувств и рожденные без своей души, как я, например, не отражаются в зеркалах, потому что зеркало отражает саму нашу суть, а ее у таких существ нет. А теперь я вижу себя. И чувствую тебя, как никого другого. Теперь ты – мой мир, мой свет...

Голос постепенно становился все тише, глаза отражали блики огня, задумчиво мерцая.

– И все-таки, почему я?

– Не знаю... Ты предназначен мне свыше. Я не выбирал тебя, просто ожидал столетия. И вот наконец ты пришел. Это настоящее счастье для меня…

Долгое время мы молчали, осмысливая сказанное, любуясь танцем огня. Вспоминали прошлое, оценивали будущее, старались запомнить настоящее. Наконец, Михаэль вновь первым разорвал уютную тишину:

– Что ты сделал со мной? Я... изменился? – вопросительные нотки в его голосе звучали мелодично, отвлекая меня от самого вопроса.

– Да. В момент нашего... соединения я напоил тебя своей кровью, смешав ее с твоей. Но я не инициировал тебя. Ты по-прежнему во многом человек.

– Насколько?

– Половина... Теперь лишь половина.

– И что это означает? – взгляд Михаэля стал рассеянным, выдавая его смятение.

– Теперь ты неуязвим для большей части существ. Внешность немного изменилась, как ты уже заметил. Мышцы налились той силой, что никогда не получить человеку, сердце бьется, чего никогда не будет у вампира. Ты совершенен. И теперь я живу, пока жизнь бьется в тебе… Ты не погибнешь от старости или болезней, твои раны будут мгновенно заживать, но ты смертен. Поэтому я буду рядом. Прошу, не прогоняй... Подумай над моими словами. Я не буду торопить тебя.

Ксандр поднялся с кресла, и кивнув напоследок парню, покинул комнату. Его мальчик действительно изменился: прежде просто голубые глаза теперь наполнились цветом, стали синее неба перед рассветом, насытились морской глубиной, загорелись огнем чужой жизни, его волосы чуть отросли, стали мягче, красиво обрамляя его чуть побледневшее лицо. Мышцы окрепли, но тело похудело. Теперь он выглядел достойно для младшего супруга. Чуть меньше Ксандра, но это не значит, что он менее смертоносен. А еще он больше не боялся вампира – это чувствовалось очень хорошо.