Конец прекрасного принца

Со стороны казалось, что принц трепетно обнимает ее плечи, а Надя нежно прижимается к могучей груди.

Наде в этот момент казалось, что она несет выбивать свернутый в рулетик ковер. Или купила огромный рулон линолеума.

Не смотря на простоту движений, женщина в этом танце обязана следить за тем, чтобы партнер не упал. Уронить мужчину на танцполе под душещипательный медляк считалось моветоном.

Еще одним правилом этого танца было — вовремя менять направление «топтания». Когда мужчина зеленеет и надувает щеки.

В этом танце неизменно ведет мужчина. И ведет себя плохо. Он может нежно на ушко прошептать: «Классные сисяндры! Ик!». Или склонится для поцелуя, а потом, поморщившись, выдать: «А где здесь туалет? А то меня что-то мутит! По-ходу я сегодня «перепел»!».

Женщины находят этот танец символичным и сентиментальным. В такие моменты они думают о большой-большой любви и романтике.

— Знаешь, — прошептала Надя, в надежде, что сломанный принц ее услышит. — А было бы здорово, если бы… Если бы все было по настоящему… Ты мне понравился с первого взгляда… Никогда не думала, что такое бывает… И мне очень жаль, что так получилось…

Принц молчал. Надя прижималась к груди принца и слышала глухие удары сего волшебного сердца.

Оно тикало словно бомба замедленного действия с часовым механизмом.

Надя смотрела на плывущие лица придворных, шепотом обсуждающих увиденное, смотрела на приторно-ядовитые улыбки. А потом посмотрела на бледное равнодушное лицо принца.

— Скажи, хоть что-нибудь? — попросила Надя, гладя пальцами кружево на груди принца. — Я знаю, что в глубине души ты меня ненавидишь…

На глазах Нади навернулись слезы. Она старалась не думать об этом. Но сейчас, когда мир вокруг них таял, Надя смотрела на красивое лицо принца, на хищный изгиб бровей, на чуть припухлые губы, ровный классический нос. Посмотреть принцу в глаза Надя не решалась.

Надя прижалась к груди принца, представляя, что ее любят, что она нужна, что ее обнимают по-настоящему.

Скрипки надрывались и рвали струны души.

— Неужели так будет всегда? — спросила Надя, вздыхая. Ее пальцы снова скользнули по тому месту, где тикала бомба замедленного действия.

— Может, дело в твоем сердце? — спросила Надя. — Может, оно просто не умеет любить?

Принц не ответил. Надя опустила глаза.

— Ты любил когда-нибудь? По настоящему? — снова спросила Надя, которую проклятые скрипки настраивали на сентиментальный лад.

— А я любила, — вздохнула Надя. И умолкла, улыбаясь чему-то своему.

Музыка не кончалась.

— Я люблю тебя! — произнес принц, внезапно, словно его осенило.

— Неправда, — поморщилась Надя.

Ей безумно хотелось, чтобы он оценил, заметил, увидел, что она достойна любви. Чтобы вместо стали ненависти в глазах была нежность. И чтобы все было по-настоящему!

Ее руки снова жадно гладили принца по груди. Ключа от этого сердца не существует… И то, что торчит из груди вовсе не обломок ключа. Это чары, магия, колдовство!

Надя смотрела на свою руку, которая выпрашивает нежность и любовь, в этой молчаливой мольбе, скользя по чужой груди.

— Я ведь красивая, — шептала Надя, поднимая глаза на принца.

Глядя на сталь его глаз, Надя, вздохнула:

— Наверное…

Она помолчала, кусая губу.

— Я ведь не самая глупая, — нервно улыбнулась Надя.

Принц смотрел холодом глаз.

— Возможно, — добавила Надя под натиском чужого взгляда. — Ладно, не будем об этом. Это слишком больно.

Танец закончился. Со всех сторон послышались аплодисменты.

Надя улыбалась, кивая всем подряд. Пока они принимали льстивые поздравления, Надя увидела изумительной красоты гарнитур, сверкающий на груди одной вычурной дамы. Он был настолько прекрасен, что Надя даже слегка позавидовала.

Бриллианты переливались от каждого вздоха.

— Изумительно, — впервые за весь вечер заметила Надя, тщательно скрывая следы от слез. — Нет, ну действительно великолепная работа… Ты видел, какая прелесть? Просто как кружево из бриллиантов…

Внезапно принц дернулся.

— Ты куда? — напряглась Надя, отгоняя наваждение.

Через мгновенье принц сдернул с шеи гостьи ожерелье, а потом подошел и протянул его остолбеневшей Наде.

Глава двадцатая

— Ты… Ты зачем это сделал? — прошептала Надя, глядя на драгоценные камни. — Так нельзя делать…

— Но тебе оно понравилось? — произнес принц, пока Надя смотрела на ожерелье, а потом на обескураженную даму. — Все для тебя, любимая…

— Так! — дернулась Надя, пытаясь вырвать у принца ожерелье и вернуть владелице с глубочайшими извинениями.

— Принц немножко пьян, — извинялась Надя, пытаясь вернуть колье владелице. — Нервничал перед балом!

— Пойдем, — прошептала перепуганная Надя, уводя принца из зала в абсолютной тишине.

Дверь в комнату открылась, Надя втащила принца и бросила на кровать.

«Я не знаю, что с ним делать!», — нервничала Надя, кусая губы. — «Он непредсказуем!». Это ее пугало. Если раньше она могла предсказать его с точностью до секунды, то сейчас… Сейчас неизвестно, что взбредет ему в голову!

— Нужен кто-то, кто шарит в волшебных сердцах! — прошептала Надя.

Она вспомнила, что чародеев в государстве больше нет. И расстроилась!

— Ну должен же остаться хоть кто-нибудь, — расхаживала Надя по комнате. — Мало ли, в подполье схоронился?

Она задумчиво повертела обломок ключа на цепочке.

— Моя дорогая девочка! — послышался голос за спиной. Надя вздрогнула. — Я надеюсь, что ты уже наслаждаешься положением принцессы?

— Па… па, — выдавила Надя, до сих пор не веря, что этот чародей — ее настоящий отец. — Я сломала принца! Папа!

— Надеюсь, что скоро ты подаришь принцу наследников! — продолжал чародей, не слыша ее. — И наверняка переживаешь, как принц отнесется к детям! Но даже это я предусмотрел! Он будет любить детей! Я это тоже предусмотрел, чтобы ты не волновалась!

— Ты не предусмотрел только моей косорукости, — вздохнула Надя, глядя на «сломанного принца».

Иллюзия исчезла. Надя посмотрела на то место, где она только что стояла.

— Я знаю, кто может помочь! — внезапно осенило Надю.

Немного прокашлявшись, Надя набрала воздуха в грудь.