Конец Рублевки

Бред. Замкнутый круг. Лабиринт, в котором не спроектировали выхода.

Сытые чайки горланили с издевательским равнодушием. Порывистый ветер пробирался под рубашку. Пахло ракушками, водорослями и солью.

Замкнутый круг. Лабиринт, в котором не спроектировали…

Телефонная трель вывела Сашку из депрессивной задумчивости. Звонила брюнетка.

– Вот скажи мне, Агеев. Чем ты сию секунду занимаешься? – вместо приветствия спросила она.

– Гуляю по берегу.

– Опиши мне подробно, где именно, и что ты видишь вокруг. Я хочу вообразить, будто гуляю вместе с тобой.

Парень улыбнулся:

– Это живописное место называется бухта Нагаева. Позади меня, на невысоком обрыве – белый маяк. Он установлен прямо на набережной бухты, между жилых домов. Справа…

Сашка не упускал ни одной детали, надеясь, что девушке будет легче представить окружающий его пейзаж. Марина сосредоточенно слушала, словно запоминала каждое предложение. Когда собеседник закончил описание, она помолчала мгновение, затем поинтересовалась:

– Ты фотографируешь там?

– В данный момент нет. Слоняюсь без дела.

– И долго еще будешь слоняться?

– Час- два. Пока не начнется прилив. Почему ты спрашиваешь?

– Любопытно. Я часто пытаюсь угадать, что ты делаешь в ту или иную минуту…

Похоже, брюнетка куда-то спешила. Быстро попрощалась и торопливо оборвала соединение.

…выхода. Бред. Замкнутый круг. Лабиринт, в котором не спроектировали…

Этим летом в бухте появилась очередная «достопримечательность» – нос «Профессора Моисеева». Судно ушло на дно, когда сотрудники морского торгового порта попытались оттащить его на кладбище кораблей. (Оно дало крен и грозилось перегородить часть причала). Не получилось. «Профессор» немым укором засел посреди бухты. Когда уберут его – неизвестно. В газетах писали: мероприятие хлопотное, затратное. Хозяин так и не объявился – не хочет раскошеливаться на спасательную операцию. Стоимость работ не окупит даже сдача судна на металлолом.

Сашка копил деньги на поездку на Камчатку и на Таймыр. Придется повременить. У него появилась более важная цель. Если он в ближайшие недели не увидит брюнетку, то сойдет с ума. Черт. Она нужна ему. Опровергнуть этот факт – задача непосильная.

Мимо торчащего «носа» сновали рыбачьи катера. Летом бойко идет ловля нерки, кеты, крабов и камбалы. Последней особенно много. В местных магазинах ее продают за сущие копейки.

Вчера звонили из журнала «National Geograthic». Говорили, что рассмотрели присланные снимки и могут поместить их в ближайшем номере, где планируется статья про Колыму.

Жизнь налаживалась, подбрасывала поводы для радости.

Но радости не было.

Из окна номера виднелась площадь автовокзала и уходящая за холмистый горизонт трасса. Марина переоделась в джинсы и легкий свитер и покинула гостиницу «Центральная». Остановила такси:

– Я не знаю точного адреса, но могу подробно описать место, – призналась шоферу. Тот задорно подмигнул:

– Не переживайте! Если в пределах города, найдем моментально.

Уехать оказалось гораздо проще, чем она предполагала. Уволиться, продать машину, позвонить маме, купить билет, собрать чемодан и распрощаться с укладом жизни, которым некогда дорожила – все это заняло чуть больше недели. О том, куда улетает, сообщила лишь узкому кругу лиц. Самым близким друзьям. Вечер перед отъездом Летова провела в компании Алины. Подруга принесла бутылку красного вина и сама же всю и вылакала. Потом расплакалась на плече у приятельницы, утирая слезы.

– Как же я тебе завидую, Марисабель, – запричитала она. – Так романтично: все бросить и умчаться на край земли к любимому человеку…

– Допустим, я пока не уверена, любимый человек или не любимый, – улыбнулась Марина. – Да и не это главное. Понимаешь, мне захотелось вернуться к тому, что я однажды перечеркнула. Воскресить свою мечту и попробовать осуществить ее, пусть и с огромным опозданием. Не знаю, принесет ли мне это удовлетворение. Но веришь, – плевать. Я ничего не потеряю, а только приобрету. Эмоции. Впечатления. Ощущение того, что распоряжаюсь жизнью по собственному усмотрению, без оглядки на стереотипы, – хозяйка протянула гостье носовой платок. Та громко высморкалась и подняла пьяные глаза:

– Как же я тебе завидую!

– Ты уже говорила это минуту назад.

– И еще сто раз повторю. Я так никогда не смогу: раз, и отрезала, – Аля резко взмахнула рукой.

– Сможешь, если захочешь. Поступки вытекают из желаний. Если ты чего-то не делаешь, значит, оно тебе не сильно нужно.

– Ты туда надолго?

– Как получится. Не хочу ничего планировать. Все будет зависеть оттого, насколько интересно мне там будет, – Летова мечтательно улыбнулась. Она не сомневалась: будет интересно.

Подруга смахнула слезу:

– Если решишь там поселиться на века, не забудешь иногда наведываться в опостылевшую Москву?

– Конечно. И тебя в гости стану приглашать, за колымским загаром.

– Ха-ха.

– Зря смеешься. Мне Агеев рассказывал, у них есть волшебное местечко, называется Снежная долина. Там зимой люди катаются на лыжах в купальниках, представляешь? Тепло, а снег не тает. И загар не хуже южного получается.

– Снежный пляж? Круто. Экзотика.

Проболтали всю ночь, заснув лишь под утро. В обед Алина подскочила на диване, заорала, как резанная:

– Марисабель, мать твою! У тебя самолет скоро! Подъем!

Марина смеялась, торопливо подводя глаза черным карандашом для век. Линия получалась кривой, что вызывало новый приступ хохота. Кое-как справилась с макияжем. Аля расцеловала приятельницу в обе щеки и поехала на работу, безбожно опаздывая. В аэропорт провожал Вадим.

В своем излюбленном неформальном прикиде – потертых джинсах, зеленой футболке и красных кедах – он казался школьником, или, максимум, выпускником. Но Летова знала, какое недетское упорство проявлял и будет проявлять парень, чтобы добиться цели. Пожалуй, девушка не зря столько лет проработала в шоу-бизнесе: она помогла пробиться ребятам из «Арктики». Этот поступок был в ее карьере одним из немногих, которым можно гордиться.

Вероятно, помогая ребятам осуществить их мечту, она тем самым заполняла пустоту в своей душе. Пустоту, образовавшуюся давным-давно, когда собственная мечта была вырвана с корнем и выкинута на помойку. Марина только сейчас осознала: мечта не сорняк. Ее нельзя выдернуть с корнем. Как бы ты ни усердствовал, орудуя тяпкой, хотя бы один крохотный росточек все равно останется. И годами будет ждать удобного случая, чтобы пустить побег.

Вадим сказал, что договорился о выступлении в двух столичных клубах. Заплатят по полторы тысячи. С гонораром за выездной концерт в Сочи получится как раз пять тысяч долларов, которых не хватало для запуска видео-клипа на музыкальном телеканале.

– Пришли sms-ку, когда ролик выйдет в эфир. Обязательно посмотрю. Оценю, – попросила Летова. – Да, и еще. «Удальцов и К» жаждут дополнительное соглашение подписать на допечатку вашего альбома. Я объяснила Стеблину, как следует изменить условия договора, он все обставит в лучшем виде. Как говорится, передаю вас из рук в руки. Стеблин профессионал. Ни лейбл, ни артистов не обидит.

Вадим собирался произнести длинную трогательную речь, но от переизбытка эмоций так и не вымолвил ни слова. Молча обнял девушку, надеясь, что та поймет его чувства. Поняла. Ущипнула его за локоть: