Конец света на нудистском пляже

— А если он сам удерет оттуда, не дождавшись? — ехидно спросил Скотобойников. — Вы об этом подумали?

— Так точно, товарищ генерал, — ответил Степанов. — Это нам было бы даже на руку. За островом ведется круглосуточное наблюдение с обоих берегов. Наши люди с него глаз не спускают. Всех, кто оттуда будет прибывать на берег, приказано задерживать и выяснять личность.

— Ну и как? — поинтересовался генерал. — Уже выяснили?

— Никак нет. Ни один человек еще остров не покидал.

— Значит, завтра на рассвете? — хмыкнул Скотобойников.

— Самый оптимальный вариант, — убедительно сказал Ватрушин. — Я лично возглавлю операцию.

— Ладно, посмотрим. Теперь скажите мне, что делается для наведения в городе порядка?

На этот вопрос стал отвечать Брылов:

— Все городские силы правопорядка приведены в полную боевую готовность. Рабочий день увеличен до четырнадцати часов, выходные и отгулы отменены. К настоящему моменту движение городского транспорта восстановлено. Пробки на выездах из города ликвидированы. С населением ведется разъяснительная работа, крикунов и паникеров приказано задерживать до выяснения личности.

— Расстреливать бы их на месте, — вздохнул генерал. — А не задерживать. Враз бы паника прекратилась. Эх, была бы моя воля.

Подчиненные кисло улыбнулись и не очень уверенно закивали. Никто не хотел перечить министру, да и каждому было ясно, что говорит он это сгоряча.

Милицейское начальство вновь вернулось к плану утренней операции. Нужно было обсудить детали и уточнить порядок действий.

В десять часов вечера план был полностью подготовлен и утвержден лично министром внутренних дел области. Ватрушин с капитаном Степановым приступили к его исполнению.

В это же время в бронированной машине в здание городской администрации привезли металлический ящик, в котором аккуратно, пачка к пачке были сложены купюры достоинством в тысячу рублей каждая. Всего в ящике было тридцать миллионов рублей. Ящик принесли лично в кабинет мэра, после чего он был окружен пятью вооруженными инкассаторами в бронежилетах. Также было окружено ОМОНом и само здание городской администрации.

— Что дальше? — спросил Безумнов у Василисы Романовны. — Как же мы ему теперь эти деньги передадим, даже если решим это сделать?

— Наверно, он должен сам сюда позвонить и сказать, где и при каких обстоятельствах он желает получить деньги. Во всяком случае, так всегда террористы делают.

— А разве это террорист? — поинтересовался Безделов. — Что-то я в его действиях не вижу состава преступления.

— Я уверен, что очень скоро в нашей области будет новый главный прокурор, — отрезал Безумнов. — Мне все время кажется, что ты, Безделов, в сговоре с преступником.

— Какой же он преступник? — не сдавался Безделов. — Если он город хочет спасти.

— Так ведь он не просто так хочет спасти город! — взорвался мэр. — А за деньги!

— Кто же в наше время что-то делает просто так? — пожал плечами прокурор.

— Что вы спорите? — набросилась на прокурора Василиса Романовна. — Если бы он просто деньги просил, этот Юрий Дай. Он ведь миллион просит. Долларов. Вот где преступление.

— Можно подумать, дорогуша, — зло прошипел прокурор помощнице мэра чуть ли не в ухо, — вы не бегали к этому астрологу. Небось вам он тоже отвод делал?

Василиса Романовна вздрогнула, но быстро взяла себя в руки и парировала:

— Не путайте личную жизнь с общественной!

Безумнов прервал их перепалку:

— Так что же, мы будем сидеть и ждать, когда он сам объявится?

— А что нам еще остается делать? — хмыкнул прокурор.

— Мне бы хотелось знать, какого характера надо ждать несчастий, — сказал Ворошилов. — Будет ли это стихийное бедствие или техногенная катастрофа?

— Какая разница? — удивился мэр.

— Большая, — ответил Ворошилов. — Если стихийное бедствие, землетрясение там или извержение вулкана, то тут ничего сделать нельзя. Природа. Человек здесь — песчинка.

— Ворошилов, ты чего панику сеешь? — накинулся на него мэр. — Какое у нас может быть землетрясение? Мы же не в горах живем! И вулкана у нас тоже нет.

— У нас даже наводнения быть не может, — заметила Василиса Романовна.

— Тайфуны и ураганы у нас тоже не случаются, — добавил прокурор. — Я уже не говорю о цунами.

— Значит? — многозначительно поднял палец вверх Ворошилов.

— Значит, что-то техногенное, — сказал Безумнов.

— А это исключено, — сказал Ворошилов. — Последние проверки показали, что на всех черноборских предприятиях исключена всякая возможность аварии. Хотя, кто его знает… Как говорил писатель Чехов, стреляет даже незаряженное ружье. Вопрос только в том, в каком месте выстрелит это ружье и где оно висит.

— Может, оно и не выстрелит? — спросил Безделов. — Заплатим деньги, и ничего не будет.

— Куда ни кинь, — проворчал Безумнов, — а все равно получается, что все мы зависим от этого шарлатана. Кто бы мог подумать? И кто только пустил его в мой город? Ладно, будем сидеть здесь и ждать. Больше нам ничего не остается. Увы.

НОЧНОЙ ЗВОНОК

В одиннадцать часов ночи Вера Грач разбудила Марину Азарову, растолкав ее за плечо.

— Что такое? — жалобно сквозь сон простонала Азарова.

— Ник нашелся, — прошептала ей в самое ухо Вера.

— Ну и на здоровье, — Марина повернулась на другой бок.

— Звонит какая-то женщина, говорит, что Ник у нее.

Сон мгновенно слетел с Марины.

— Какая-то женщина? — воскликнула она и вытаращила на Веру глаза.

— Да, какая-то женщина, — Вера тоже была в недоумении.

Марина протерла глаза и спросила:

— А сам он что говорит?

— Сам он ничего не говорит. Она говорит, что он не может говорить.

— Что за бред? Ник не может разговаривать? Я ничего не понимаю. Вера, объясни все толком.