Конец всех времён

Возбуждённое состояние монарха передалось Мелу, и после недолгих колебаний начальник лаборатории ответил:

– Хорошо. Мы останемся и примем участие в предстоящем торжестве. Я свяжусь с центром и сообщу им о возникших сложностях, требующих нашего присутствия на Цериусе вплоть до прибытия земного флота.

На лице короля появилась довольная улыбка. Пожалуй, Джонд Двадцать девятый стал первым человеком, кого обрадовало известие о приближающемся семимильными шагами конце света. Ведь именно в этот роковой для всего человечества час он обрёл, казалось бы, навеки утраченную любовь к жизни и иными глазами посмотрел на мир, ещё вчера не вызывавший в нём никаких эмоций.

Остаток дня прошёл в переговорах с Советом безопасности, желавшим получить полную картину происходящего на планете. В конце концов, сам председатель СБ велел Джонду сохранить в строжайшей тайне сделанное открытие и ни под каким предлогом не позволить команде Мела покинуть Цериус. Посланники Земли намеревались прибыть в район бедствия через десять дней, и в течение всего этого срока главе Девятнадцатого королевства предписывалось делать всё возможное, чтобы не вызывать лишнего подозрения у подчинённых. Таким образом, выглядевшая неделю назад невероятной идея о пышном торжестве во дворце одинокого правителя обрела вполне реальные очертания. Уже вечером гонцы отправились к соседям, чтобы вручить им официальные приглашения на устраиваемый Джондом приём, а владыки отдалённых земель были проинформированы о грядущем событии с помощью более прогрессивных средств связи. Слуги принялись за работу, чтобы привести в надлежащий вид многочисленные комнаты для гостей, а прибывшие на планету учёные с изумлением наблюдали за этим средневековым маскарадом, о котором ходили легенды по всей вселенной.

Только один человек вёл себя так, словно его не интересовало намечающееся гуляние. Подобно призрачной тени облачённый в чёрное он бродил по коридорам, распугивая своим видом молоденьких служанок и вызывая священный трепет у стражников, считавших его великим колдуном, едва ли не вернувшимся с того света. Самого Фера мало волновала реакция окружающих – лишённый былого могущества он чувствовал себя беспомощным посреди доживающего последние годы мира и упивался слабой надеждой на то, что какому-нибудь гению удастся остановить разрушение пространства.

Ближе к полуночи, на два часа позже обычного, в гостиной подали обед на восемь персон, и в первый раз за много лет Джонд оказался за столом в компании нескольких незнакомцев, среди которых были допотопный старец и целых две женщины. Кроме Барбары в состав исследовательской группы Мела входила Леа – длинноволосая застенчивая брюнетка, выбравшая карьеру физика скорее по велению отца, нежели по собственному желанию. Её родная планета Анмирия находилась в стороне от основных межгалактических магистралей и была весьма скудна на природные ресурсы. Главным источником дохода этого крохотного субъекта Империи являлась добыча алюминия, в изобилии встречающегося на крупных астероидах, образующих пояс вроде того, что находится в Солнечной Системе между Марсом и Юпитером. Родители Леа служили на одном из геологических кораблей и несколько месяцев в году проводили в космосе, занимаясь разработкой очередного месторождения всё ещё ценного металла, девяносто девять процентов которого тут же отправлялось на экспорт. Они не были удовлетворены своей жизнью, но иной сносно оплачиваемой работы на Анмирии просто не было. Когда Леа исполнилось пятнадцать и на горизонте замаячила необходимость выбирать жизненную дорогу, отец предложил ей покинуть родину сразу же после окончания школы и попытать своего счастья на вступительных экзаменах в какой-нибудь более-менее престижный университет. Скопленных родителями денег должно было хватить на билет до планеты, расположенной в центре галактики, и на несколько лет беззаботного студенчества, после чего девушке предстояло обустраиваться с нуля в новом для себя месте среди незнакомых людей и непривычных обычаев. Она не хотела покидать семью, но выбора у неё не оставалось – будущее на Анмирии выглядело чересчур угнетающим и никак не увязывалось с юношескими амбициями девушки, мечтавшей покорить вселенную. Перебравшись на Данбес, Леа благополучно завалила три вступительных экзамена и смогла поступить лишь на физфак, к которому с самого начала испытывала плохо скрываемое отвращение. Возможно, при других обстоятельствах она забрала бы свои документы назад, но, чувствуя себя обязанной перед предками, молча стиснула зубы и с головой окунулась в мир науки. Постепенно ненависть к выбранной профессии сошла на нет, и девушка смирилась с карьерой физика как с неизбежностью на ближайшие десятилетия. Ёё соседки по общежитию не слишком налегали на учёбу – в случае неудачи на выпускных экзаменах они собирались вернуться домой, где у каждой из них были прекрасные возможности устроиться на непыльную работу в компаниях, принадлежавших богатым родственникам. Неудивительно, что на заключительном испытании прилежно проучившаяся все эти годы Леа набрала самый высокий балл на потоке и получила возможность устроиться младшим сотрудником в научно-исследовательский центр, где работала вот уже шесть с половиной лет. По меркам Анмирии она получала весьма солидную зарплату и несколько раз в составе различных экспедиций уже летала на другие планеты, вызывая восторг у родителей во время еженедельных пятиминутных сеансов связи с родиной. На этот раз девушка была особенно взволнована, так как давным-давно мечтала о путешествии на Цериус, и едва не лишилась сознания, когда узнала, что летит в мир своих детских грёз.

Впрочем, ужин протекал в достаточно мрачной атмосфере, которую лишь усугубляло присутствие Фера, окаменевшим взглядом впившегося в поданный ему бокал с вином. Мел пытался расшевелить собравшихся набором стандартных шуток, но его подчинённые скептически усмехались над потугами начальника, а Джонд витал в облаках, размышляя о завтрашнем дне. Возможно, трапеза и закончилась бы на столь минорной ноте, если бы Барбара с присущим любой женщине любопытством не поинтересовалась у впавшего в меланхолию короля:

– Скажите, а здесь всегда так тихо и печально? Или сегодняшний вечер – дань трагическим новостям, перед которыми бессильны возможности современной науки?

– Когда-то веселье и радость были частыми посетителями моего дворца. Но со смертью жены всё пошло не так, и мне потребовалось немало времени, чтобы осознать, насколько важно не терять присутствие духа даже в самой трагичной ситуации.

– Так вы свободны от уз брака? – в глазах Барбары мелькнул огонёк, но никто не заметил её неподдельного интереса к овдовевшему монарху. – Прошу простить мою дерзость, но я полагала, ваша жена находится в отъезде или по каким-то причинам не желает встречаться с нами.

Только тогда Джонд позволил себе повнимательнее присмотреться к этой молодой, по его меркам, женщине и ощутил участившееся биение сердца, которое в последний раз выделывало подобный фокус во время его первой встречи с Луизой.

– Всё в порядке, – как загипнотизированный проговорил он, не в силах поверить пробудившимся от вечной спячки чувствам. – Вы не могли знать, что мой род постигла такая трагедия…

Остальные не обратили на его слова ни малейшего внимания, тем более что Фер поднялся из-за стола и, не проронив ни слова, направился к двери, приковав к себе взгляды пятерых гостей Цериуса.

– Странный тип, – не выдержал молодой человек по имени Пьер, проработавший под началом Мела лишь неполных одиннадцать месяцев. – Никогда бы не поверил, что он – могущественный волшебник. Я слышал о существовании магов, но всегда думал, что это всего лишь легенда, придуманная безумцами, чтобы поддержать в человечестве веру в чудо.

– Фер утверждает, что в его способностях нет ничего невероятного, – Джонд с трудом отвёл глаза от Барбары. – Вам, как специалистам в области физики, должно быть известно, что в нашем мире возможны практически любые фокусы. Жаль, что теперь его таланты исчезли – иначе вы бы оценили их воочию.

– Надеюсь, у нас будет шанс стать свидетелями волшебства после того, как удастся спасти Цериус, – подвёл итог Мел, отодвигая от себя тарелку. – А теперь, с вашего позволения, я пойду спать.

Джонд нажал кнопку, и в гостиную вошли шесть человек из числа прислуги, готовые развести гостей по их комнатам. Один за другим учёные покинули зал вслед за провожатыми, и только Барбара не тронулась со своего места.

– Если не возражаете, я хотела бы ещё немного посидеть в вашей компании, – вкрадчивым голосом прошептала женщина.

Король заёрзал на стуле, почувствовав бегущие по спине мурашки, и, запинаясь, сдержанно ответил:

– Для меня большая честь провести ещё несколько минут в обществе столь очаровательного создания. Заранее прошу прощения за некоторую неразговорчивость, но я отвык от общения с людьми.

На лице Барбары появилась самодовольная улыбка. Она только раздумывала о том, как бы произвести впечатление на столь важную персону, а их радушный хозяин уже был готов идти за ней хоть на край света. Джонд отпустил последнюю прислугу взмахом руки, и парочка осталась наедине среди гор посуды и полупустых бутылок вина. Улучив момент, женщина пересела поближе к правителю Девятнадцатого королевства и, слегка склонив голову набок, спросила:

– Вы всегда столь любезны с приезжающими в ваш дворец дамами? Я провела здесь всего несколько часов, но уже готова почувствовать себя настоящей принцессой.

– Последняя дама перешагнула порог этой гостиной в тот день, когда мы хоронили Луизу, – вздохнул монарх, высказывая таким образом пренебрежение к девушкам из числа служанок. – Тогда я дал себе клятву не устраивать никаких приёмов до тех пор, пока сюда не явятся незваные гости. Кто бы мог подумать, что они посетят моё заброшенное гнездо при столь драматичных обстоятельствах.