Конец XIX века: власть и народ

Первую террористическую акцию стали разрабатывать после того, как Софья Перовская через свою мать узнала, что в ноябре 1879 года Александр с семьей проедет из Ливадии в Петербург через Одессу, Харьков и Москву. Было решено взорвать царский поезд в одном из пунктов на пути его следования. Террористы рассчитали, что из Ливадии царь непременно поедет или через Одессу, если изберет маршрут Крым – Одесса морем, а затем Одесса – Москва поездом, или только по железной дороге, если отправится в Москву из Симферополя. Чтобы действовать наверняка, минные засады следовало учинить в Одессе, в заштатном городишке Александровске (между Курском и Белгородом) и в Москве. Рассчитывали, что успех должен быть обязательно, хотя бы в одном из трех мест смерть неминуемо настигнет Александра.

В сентябре 1879 года в Одессу с грузом динамита приехала Вера Фигнер, затем с дополнительным грузом взрывчатки прибыл Николай Кибальчич. Изобразив супружескую пару, они на имя Иваницких сняли квартиру в доме № 66 по Екатерининской улице и там изготавливали запалы, сушили пироксилин, апробировали аппараты для взрыва. Им помогали народовольцы Н. Колодкевич, М. Фроленко и Т. Лебедева. Вскоре Фроленко и Лебедева образовали еще одну «супружескую» пару и сняли железнодорожную будку. Фроленко устроился железнодорожным сторожем неподалеку от местечка Гниляково. Сюда понемногу стали свозить динамит, и когда его оказалось достаточно для взрыва, вдруг появился народоволец Григорий Гольденберг с поручением Исполнительного комитета передать ему часть взрывчатки для Москвы, где ее не хватало, а шансы на успех считались самыми вероятными. Однако, когда Гольденберг, одетый настоящим денди, нес на одесском вокзале большой и тяжелый чемодан с динамитом, не доверив его носильщику, он вызвал подозрение одного из железнодорожных служащих, который после недолгих размышлений сообщил о нем в полицию. Гольденберга задержали лишь в Елисаветграде. Он попытался бежать, но был схвачен, обезоружен и арестован. При допросах полиция не узнала, где, когда, на кого и кем готовится покушение, но назначение динамита не вызвало у следствия никаких сомнений, и были приняты все меры для обеспечения безопасности царя. Первым делом отменили следование царского поезда через Одессу.

Поняв это, террористы сразу же ликвидировали свою явочную квартиру в Одессе и сосредоточили усилия в Александровске и Москве. Но в Александровске взрыв царского поезда не состоялся. Впоследствии Исполнительный комитет создал специальную комиссию, которая расследовала причины неудачи, и оказалось, что Желябов неправильно соединил провода.

Теперь все надежды народовольцев связывались с Москвой, где действовала еще одна «супружеская пара» – Софья Перовская и Лев Гартман. Выдав себя за мещан Сухоруковых, они сняли небольшой домик неподалеку от Московско-Курской железной дороги. Из домика они начали вести подкоп, в конце которого должны были заложить мощную мину. В доме у них скрытно появлялись и исчезали, чаще всего по ночам, группы помощников-землекопов (А. Михайлов, А. Арончик, Г. Исаев, А. Баранников и Н. Морозов). Работа была грязной и трудной, ибо подкоп был более 20 саженей в длину и его сооружение обошлось в 40 000 рублей, для чего на последнем этапе был даже заложен дом, откуда этот подкоп шел. Работая с раннего утра до позднего вечера по шею в холодной грязи, народовольцы успевали проходить за день от полутора до двух метров. Но к 19 ноября – дню прохода царского поезда – у них все было готово.

Народовольцы знали, что царский поезд состоит из двух составов: в первом ехали чины свиты, основная масса конвоя, слуги и багаж; во втором, собственно «царском», – император, его семья и самое близкое окружение. Причем составы шли не друг за другом, а с интервалом в полчаса, поэтому решено было, пропустив поезд свиты, взорвать царский. По сигналу Перовской «адская машина» сработала, раздался взрыв, вагоны второго поезда налетели друг на друга, а четвертый вагон перевернулся вверх колесами… Террористы видели, что локомотив и многие вагоны искорежены; они слышали крики и стоны раненых, и были уверены, что Александр ранен или убит. Но и на этот раз судьба сохранила императора. Из Симферополя по техническим причинам первым отправили поезд царя, и террористы взорвали поезд свиты.

Взрыв взбудоражил всю Москву. Тотчас же разнесся слух, что это дело рук студентов, и толпы верноподданных москвичей ринулись к университету, но там уже стояла полиция. Тогда толпы отхлынули в Успенский собор, чтобы отслужить благодарственный молебен за здравие и чудесное спасение государя.

Покушение Степана Халтурина

Неудача не остановила террористов, и они решили перенести место действия прямо в Зимний дворец. Туда устроился на работу красивый и статный молодой столяр Степан Халтурин, который уже во дворце познакомился с одним из жандармов. Он стал ходить к нему домой, понравился его дочери и даже пообещал жениться на ней. Благодаря протекции будущего тестя Халтурину выделили в подвале маленькую комнатку, где он и стал жить. Рядом с ним, но в более просторных казарменных комнатах, жили солдаты лейб-гвардии Финляндского полка, несшие во дворце караульную службу. Днем Халтурин облицовывал стены царского винного погреба, и здесь же хранил пачки динамита, которые приносил из города. Иногда он прятал динамит у себя в комнатке, а порой и спал, обвязанный пакетами, отчего к утру у него от боли разламывалась голова. Так он готовился с середины января и до февраля 1880 года. Оставалось только выбрать момент, когда бы царь оказался над винным погребом…

А в это время полиция и жандармерия утроили усилия по ликвидации «Народной воли». Результаты не замедлили сказаться: были арестованы видные руководители партии – Степан Ширяев и Александр Квятковский, в Саперном переулке в Петербурге обнаружена типография, здание которой полиция брала штурмом. Однако эти операции проходили в спешке и суматохе, и жандармы не прорабатывали до конца всех версий, которые могли бы навести их на след террористов. Так, на квартире народника Богословского при обыске были обнаружены свежие номера газеты «Народная воля», нелегальная литература, револьвер и 3 карандашных плана Зимнего дворца. На плане, рядом с помещениями солдатского караула (под царской столовой) был виден четко нарисованный кружок, но по необъяснимым причинам эта версия не была разработана полицией до конца, и Халтурин продолжил свое дело.

Исполнительный комитет торопил Халтурина, но он действовал наверняка и не спешил. Он прожил в Зимнем дворце уже несколько месяцев, за это время довольно хорошо и подробно изучил его план, и знал, что над погребом находится зал, где обычно обедает и ужинает вся царская семья. То, что при взрыве погибнут женщины, дети, слуги и солдаты, его не смущало. Халтурину нужно было лишь точно выбрать время взрыва, зная наверняка, что царь в столовой. И в центре событий снова оказалась Перовская, опять узнавшая от матери, что 5 февраля к царю пожалуют светлейший князь Александр Баттенбергский с сыном Александром.

Начало ужина было назначено на 6 часов, и Желябов приказал произвести взрыв в двадцать минут седьмого, когда вся царская семья уже будет сидеть за столом. Однако поезд опоздал на 10 минут, к тому же отец и сын Баттенбегские сначала пошли к императрице Марии Александровне, так как она из-за болезни оставалась в своих апартаментах. Обо всем этом дворцовый столяр, разумеется, не знал, и потому никаких поправок в свой план не внес. Взрыв раздался, когда отец и сын Баттенберги сидели у постели больной, император ждал своих гостей в соседнем кабинете, а цесаревич Александр и великие князья и княгини стояли в ожидании гостей в смежном со столовой зале. Погас свет, зазвенели выбитые стекла, посыпалась штукатурка. Никто из членов семьи не пострадал, но были убиты 19 и ранены 48 солдат. Столовая и соседняя с ней «Желтая гостиная» были совершенно разрушены, из подвала валил дым, но Александр, не потеряв самообладания, мгновенно бросился помогать раненым… Но вдруг ужасная мысль молнией ожгла его мозг: не пострадала ли Екатерина Михайловна? И он, почувствовав, как падает сердце, побежал к лестнице, ведущей на третий этаж. Не помня себя, царь в несколько прыжков одолел первый марш и вдруг увидел, как к нему навстречу летит Катенька. Он схватил ее в объятия, они прижались друг к другу и заплакали.

ПОСЛЕДНИЙ ГОД ЖИЗНИ ИМПЕРАТОРА

Последствия взрыва в Зимнем дворце

После этого взрыва Петербург как будто оцепенел. Находившийся тогда в Петербурге французский дипломат и литератор маркиз Эжен-Мельхиор де Вогюэ писал: «Пережившие эти дни могут засвидетельствовать, что нет слов для описания ужаса и растерянности всех слоев общества. Говорили, что 19 февраля, в годовщину отмены крепостного права, будут совершены взрывы в разных частях города. Указывали, где эти взрывы произойдут. Многие семьи меняли квартиры, другие уезжали из города. Полиция, сознавая свою беспомощность, теряла голову. Государственный аппарат действовал лишь рефлекторно. Общество чувствовало это, жаждало новой организации власти, ожидало спасителя».

Несмотря на опасеность нового покушения, Александр через 3 дня после случившегося пошел на похороны солдат, погибших при взрыве. Он шел с высоко поднятой головой, но все видели, как по его щекам текут слезы. И все же горе не сломило царя, и он продолжил решительную борьбу с террористами. Для централизации усилий правительства и местных органов власти уже через неделю после взрыва была создана Верховная распорядительная комиссия по охранению государственного порядка и

общественного спокойствия. Ее начальником стал М. Т. Лорис-Меликов, а в состав комиссии вошли член Государственного совета сенатор К. П. Победоносцев, начальник штаба Петербургского военного округа генерал-адъютант князь А. К. Имеретинский, товарищ управляющего Третьим отделением генерал-майор П. А. Черевин, управляющий делами Комитета министров М. С. Каханов, сенаторы, генералы и чиновники высших рангов, ответственные за сохранение порядка.

Лорис-Меликов получил небывало широкие полномочия и мог бы стать диктатором России, если бы у него была склонность к этому. Но он был человеком совсем иного склада, и когда, как ему показалось, обстановка немного нормализовалась, он просил царя отменить чрезвычайное положение и чрезвычайные законы и вернуться к обычному течению дел. И это несмотря на то, что через 10 дней после того, как Лорис-Меликов стал во главе Комиссии, покушение было совершено и на него. Террорист-народоволец Молодецкий стрелял в «диктатора» на улице, но храбрый 55-летний генерал обезоружил его, свалил на тротуар и передал подоспевшим полицейским. По новому закону террорист был осужден в 24 часа и повешен.