Конец

–  Почему закрыли крышку? - спросила малышка Эмми, крепко держа маму за руку.

–  Потому что мы должны помнить не то, каким папа был с виду, - тихо говорила Мэри-Джо, тщательно подбирая слова, - а то, каким он был в жизни. Каким он был веселым, как смеялся, как любил нас.

–  Но я помню, как он меня шлепал.

У Эмми был растерянный вид.

Мэри-Джо кивнула и улыбнулась, впервые за долгое время.

–  Это тоже надо помнить, - сказала она и увела дочку от гроба, обратно в гостиную, где Эмми, еще не понимая всей глубины обрушившейся на нее утраты, весело вскарабкалась на колени к дедушке.

К маме подошел Дэвид, вложил свою руку в ее ладонь и крепко сжал. Он был серьезен, на лице виднелись следы слез. Он уже все понимал.

–  Все будет хорошо, - сказал он.

–  Да, - ответила Мэри-Джо. - Я тоже так думаю.

–  Не знаю, дорогая, где ты берешь силы, чтобы держаться так стойко, - прошептала ей на ухо мать.

Слезы навернулись на глаза Мэри-Джо.

–  Вовсе я не стойкая, - прошептала она в ответ. - Все ради детей. Они ведь полностью зависят от меня. Я не могу позволить себе быть слабой, когда знаю, что они смотрят на меня.

–  Как было бы ужасно, - задумчиво проговорила ее мать, - если бы у вас не было детей.

Марк Тэпуорт, исполнив свою последнюю волю, лежал в гробу и слышал все, что происходит вокруг, но все это больше не удерживалось в его сознании, ибо там теперь царила лишь одна мысль - о согласии. Он достиг полного согласия со своей жизнью, со своей смертью, со всем миром и с вечным отсутствием мира. Потому что теперь есть дети.

– --

Orson Scott Card "Quietus", 1979

Перевод Л. Шведовой