Конечно, беременна!
Шрифт:
– Ну, настоящая, и что? – облизываю губы, посылая глазами Аскольду все возможные призывы.
Да. Кажется, во мне стойкости – ни на грош. И я готова поступиться собственным словом. Ну, - чья бы сила воли выдержала, когда он рядом? Обнимает и так одуряющее пахнет? И теперь ноги у меня дрожат совсем не от волнения из-за переговоров…
Что ж он за мужчина такой, Аскольд Крушинин? Стоит провести с ним вот так, в обнимку, несколько минут, - и все. Забываешь обо всем на свете! Может, в него капсюль какой-то вшит, сексуально – подавляющий?
– Лиза! – а вот теперь я реально покачиваюсь на
Который не хотела бы услышать больше никогда в своей жизни.
Освальд.
Мерзавец-Освальд, моя первая любовь и изменщик, из-за которого я так долго заштопывала сердце и после которого решила, что лучше общаться с мужчинами совсем другой ориентации! И, надо сказать, Митька меня еще н и разу не подвел!
=58
Аскольд.
Пока я тут психую по поводу слишком задурманенных взглядов Карамельки в сторону приблудного подкидыша, уже вовсю кипя от предвкушения, как буду вечером чистить его фэйс, - а так таки буду, потому что, судя по ее взгляду, он умудрился все-таки заморочить девушку, - иначе отчего бы ей так на него смотреть? – к нам приближается… Вот такое вот самое настоящее английско-светстское чмо.
Во фраке весь, с прилизанными по пробору волосиками, и в каждом движении – вальяжность, присущая исключительно особям, выросшим на самом английском Олимпе. Золотая, мать его, молодежь, целыми днями катающаяся на яхтах и соревнующаяся, у кого круче бренд часов, кед и остальной никому на хрен не нужной херни. И таки молодежь, - на вид двадцать пять, не больше.
Изящный, прям вот как девочка.
От таких сразу челюсти сводит, как от кислой алычи.
– Лиза! Лизочка! – оооооууууу, сколько приторно-сиропно сахарного восторга в этой слащавой морде! Надо же, руки расставил так, как будто кто-то тут ему мою Карамельку собирается позволить обнять. С каких херов?
– Ты какими судьбами? О, майн лорд, как же я рад тебя видеть!
Его, кажется, вообще не смущает, что дама, на секундочку, не одна! Так и надвигается с этими распахнутыми руками, пытаясь ее стиснуть. Приходится сжать Карамелькину талию еще сильнее и оттащить.
Радует одно, - самаЛиза, кажется, совсем не против такого разворота событий и ее тела.
– Вы кто? – хмурюсь, заталкивая Карамельку себе за спину.
– О, прощу прощения, - и опять такая же улыбка, от которой нужно надевать солнечно защитные очки. Их тут, наверное, клонируют, эти светонеоновые блики, а потом вживляют всяким уродам. Чтобы сразу определить, что перед тобой, - чмо, от которого лучше держаться подальше. У меня, кажется, начинается новая и очень устойчивая аллергия!
– Освальд Грэйс, - расцветая еще шире, оно протягивает мне руку. Которую, увы, я все же вынужден вяло пожать. Надеюсь, тут недалеко есть умывальник…
– Аскольд Крушинин, - нет, все-таки решаю сжать красавчика по-мужски, - и с наслаждением замечаю, как по его лицу проходит судорога, на миг стирая таки это слепящее уродство. Жаль, что наше рукопожатие нельзя потянуть подольше, - все-таки, о приличиях я должен не забывать!
– И, Освальд Грэйс, - вкладываю в ухмылку все мое презрение к выхолощенному красавчику. – Кем вы приходитесь
Елизаветте?Карамелька за моей спиной начинает ворочаться, - но я только сильнее прижимаю ее второй рукой.
– М… А вы уверены, что имеете право задавать такой вопрос? – эта кукла Кен вскидывает бровь, сразу же становясь настоящим английским снобом. Н-да. С голубыми кровями я точно не ошибся! Явно отпрыск какой-нибудь приближенной к королевской семейке. Только они с детства тренируют такой взгляд. Вроде и с улыбкой, зато легко показывая всем окружающим, какое оно для них ничтожество.
Блядь, вот прямо самый настоящий английский лорд в десятом поколении!
Только меня вот так просто одним надменным взглядом не размажешь!
Прекрасно понимаю, что простые бизнесмены для них, да еще и из другой страны, - пыль под ногами, букашка, даже если у самих в карманах одни дыры и они в долгах еще на десять жизней вперед! Но я-то прекрасно знаю, - чего-то может стоить только тот, кто чего-то в этой жизни добился сам! А вот эти вот, - так, на один зубочек! Ничего в них, кроме манер и надменности, которой больше, чем живого веса, нет.
Хотя…
Девочкам, наверное, такие нравятся… Они ж с самых, блядь, пеленок, только о принцах и мечтают! А тут вот передо мной – самый настоящий принц! Только туфельки хрустальной, чтоб перед Карамелькой на колено опустится и примерить, не хватает!
– Если бы не имел права, то не задавал бы, - усмехаюсь, вскидывая бровь еще более надменно. Что, паренек, думаешь, если тебе самому пришлось всю жизнь учиться этим фокусам, то другим их вот прямо и не освоить? С нормальной кровью?
Но голубая кровь меня игнорит.
Даже не глядя, просто обходит и останавливается за Карамелькой.
– Лиза, - блядь, у него сейчас такой интимный голос, как будто бы мы не на приеме, а они – только вдвоем и после пятого оргазма! Сволочь! Всей кожей чувствую, как Карамелька вздрагивает, - и что-то мне говорит, что оргазмы от этого хлыща, как и этот интимный тон, ей совсем не чужды!
Я вообще сюда – сделку века заключать приехал, или напомнить англичанам о том, что мы – исконно лучшие в мире дуэлянты? И, между прочим, - самые бескрышные! И нам плевать на законы гостеприимства, когда речь идет о нашей женщине! Жаль, нет перчатки, бросить в его фальшивую насквозь морду! Зато есть виски, - может, таки плеснуть ему из стакана?
Но приходится сдержаться.
Поймав краем глаза взгляд Арнольда, - блядь, с точно такой же поддернутой бровью над неоновой дискотечной улыбкой, как и у этого павлина, - вспоминаю, что контракт мне все-таки нужен. А морды бить нужно потом.
– Мы в прошлый раз нехорошо расстались, - блядь, просто соблазняет голосом, да еще и руки свои мерзопакостные ей на плечи положил, - вот как будто так и надо, как будто эти плечи вообще принадлежат ему, - и я стискиваю в кулаке стакан, уже почти слыша звон разбитого стекла. Спокойно, Аск! Спокойно! Слышишь же – нехорошо они расстались! Может, Лиза ему по яйцам надавала еще, - она может, кому, как не мне, знать!
– Я… Был неправ, Лизаааа, - блядь, меня это уже бесит окончательно! Как он растягивает ее имя! И как она снова дергается под его руками. И, главное, - молчит и не по чему его не лупит!