Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации

Плевать, что в центре Ричардсон заставил Хэмптона попятиться. Тот просто не хотел нести потери в рукопашной, понимая, что тут скорострельность «спенсеров» перестанет быть такой уж значимой угрозой. И бес с ним, со Слоаном, который в эту рукопашную всё же ввязался, теряя солдат. Всё равно подходящий резерв из «диких», направляемый Уитом и капитаном Байером, должен был выправить положение. Главное было в ином – левый фланг янки смешался, потерял монолитность, на него вот-вот должны были обрушиться с двух сторон, да ещё при поддержке артиллерии и пулемётного огня. Мы нивелировали численное преимущество противника, противопоставив своевременные тактические ходы. Теперь оставалось лишь завершить начатое.

Полчаса. Через это время выдохлось контрнаступление войск Ричардсона в центре. Слоана серьёзно потрепали, но резерв выправил ситуацию. А необстрелянные части просто не могли долго давить на активно сопротивляющегося и метко стреляющего противника. Ветераны, те бы продолжили, но у этих частей просто не было опыта. Аукнулось неправильное формирование бригады вашингтонскими умниками. Ох аукнулось!

Левый фланг янки просто разваливался. Наскоки кавалерии Терри. Паровой каток «диких» Степлтона при поддержке пулемётного огня. Ну и редкие, зато меткие артиллерийские залпы из нарезных орудий Уитворта, куда ж без них. Янки уже не пятились, даже не отступали. Они просто драпали, не помышляя об организованном сопротивлении. А видя это, Ричардсон вынужден был скомандовать отход. Ему надо было сберечь войско, а вовсе не губить его попусту.

Ему это было надо. Нам – совсем нет. А потому командирам нашего правого фланга, то есть Степлтону и Терри, были отданы приказы – не увлекаться преследованием бегущих, а переключиться на всё ещё боеспособные и организованные части бригады Ричардсона.

Драчливый Дик отступал. Понимая, что артиллерию не спасти, он отдал приказ подорвать орудия, что и было исполнено. Мля! Хоть большая их часть и была паршивыми «наполеонами», но и они бы пригодились. Однако не судьба.

– Индейским ротам – преследование!

– Кого?

– Бегущих, Нейтан. На Ричардсона их бросать не стоит, а вот на разбегающихся в разные стороны ополченцев и малые отряды солдат – самое оно. Кто поднимает руки и бросает оружие – вязать и гнать в тыл. Бегущих и тем более отстреливающихся – уничтожать.

Понеслись головорезы из «пяти племён». Это тоже одна из их «фишек» – преследование деморализованного противника. Плюс, услышав их бешеные завывания, у необстрелянных и тем более части не нюхнувших пороху ополченцев душа в пятки уходит.

Подавляющее преимущество в кавалерии. Поддержка бьющих с повозок, то и дело меняющих позицию пулемётов. Меткие выстрелы стрелков, вооружённых «шарпсами» с оптикой и простыми. Ну и просто высокий темп стрельбы с нашей стороны, его тоже стоило учитывать. Патронов не жалеть! Перед сражением вновь прозвучал этот приказ. Один из козырей, то есть высокий темп стрельбы, нельзя было не использовать. А боеприпасы… Их в обозе было не то чтобы очень много по моим меркам, но вполне достаточно. Да и сегодняшнее сражение, оно должно было стать решающим. Сломаем хребет Ричардсону – больше организованно защищать Калифорнию от Конфедерации будет просто некому. Драчливый Дик и так выставил всех, кого смог, включая ополчение. А оно уже разбежалось по лесам и полям.

– Генералу Ричардсону остаётся либо бежать, теряя войско, либо выкидывать белый флаг, сдаваясь.

– Драчливый Дик не сдастся, – покачал я головой. – Я о нём кое-что узнавал. Посчитает это позором, предпочтя погибнуть в бою или вырваться.

– Да? А что это, Виктор? Посмотри, белый флаг!

Твою. Же. Мать. Я поморгал, прежде чем вновь посмотреть в подзорную трубу. Потом ещё раз, и ещё. Нет, глаза меня не обманывали. Бригадный генерал Ричардсон выкинул белый флаг, знак того, что он призывает к переговорам. А о чём можно разговаривать с разбитым противником? Только об условиях сдачи.

– Мы видим флаг или поступаем, как адмирал Нельсон?

Хороший вопрос задал мне Эванс. И хотя я видел, что он с зубовным скрежетом готов принять и «нельсоновский» вариант, но оно того не стоило. Нам не нужна резня, победы будет достаточно.

– Основную часть бригады оставим в покое. Переговоры. А к разбежавшимся и малым недобитым отрядам это не относится. Только если они сами готовы сдаться, но…

– Это ты, Виктор, и раньше сказал.

– Точно. И всё же это ПОБЕДА!

Радостные возгласы штабных офицеров были тому подтверждением. Битва при Фолсом-Лейк была выиграна. Битва за Калифорнию… По сути это синонимы. Оставалось лишь поставить точку. Жирную.

Глава 9

США, штат Калифорния, февраль 1862 года

Переговоры о сдаче. Они у меня не первые, но разве можно сравнить вот это событие с теми, которые были в Александрии с полковником Эллсвортом? Иной масштаб сражения, да и значения несравнимы.

Разумеется, и речи не могло идти о какой-либо нейтральной территории. Хочет Драчливый Дик переговоров, вот пусть сюда прибывает, в расположение наших частей. Только так и никак иначе. Собственно, никаких проблем не возникло, Ричардсон понимал, что разговоры разговаривать надо вовсе не нам, а только ему. Потому и прибыл в кратчайшие сроки, в сопровождении адъютанта в чине лейтенанта и нескольких солдат. Последних, само собой, никуда пускать не собирались, а вот Ричардсона с адъютантом провели к нам. В очередной домик, который оказался ближе прочих. Можно было бы и на свежем воздухе, но там начал накрапывать мелкий такой, противный дождик. А палатка… К чему, если есть вполне себе пригодное строение поблизости? То-то и оно.

Никакого полного состава командования тут не собралось. Большая часть была при войсках, на случай неудачного окончания переговоров. Присутствовали, помимо нескольких штабных офицеров-лейтенантов, лишь Эванс, я да еще Вилли с перевязанным плечом. Вайнону опять услал как бы по делам. Пусть лучше носится по вполне реальным, но всё же не шибко значимым поручениям. Свои-то ладно, а если янки увидят моего, хм, ординарца. Нет уж, мне подобной известности не надо.

И без того хлопот, как блох у барбоски. Вот и Степлтон ухитрился словить пулю. Хорошо ещё, что и навылет прошла, и кость не раздробила, лишь скользнула по ней. То есть больно, тоскливо, крайне желательно соблюдать щадящий режим, но опасности для жизни не представляет. Да и восстановление особенно долгим быть не должно. При условии, опять же, соблюдения врачебных предписаний. Гнать бы его отсюда, но ведь если и пойдёт, то надуется на долгие месяцы. Так что пускай сидит. Пока. Потом всё равно погоню под надзор врача.

– Проходите, генерал, присаживайтесь, – произнёс я, как только Ричардсон с сопровождающим его лейтенантом вошел в комнату, куда стащили все имеющие стулья и даже табуреты. – Уж простите за скудость меблировки, но где тут лучшую-то найти? Что было, на том и сидим.

– Война, – небрежно обронил тот. – Не могу сказать, что рад нашей встрече. Генерал Эванс, полковник Станич. Джентльмены. У меня вообще нет поводов для радости.

Понимаю его. Какая уж тут радость! Бой проигран, перспективы самые хреновые. Но это не моя головная боль, право слово. Вон, сел на грубо сработанный стул, пальцами левой руки по столу барабанит, глаза же просто-таки огнём горят от избытка эмоций. Того и гляди дым из ноздрей пускать начнёт, аки мифический зверь дракон.

– У вас поводов радоваться действительно маловато, – согласился я с Ричардсоном. – Так что давайте мы с вами обсудим условия капитуляции вашей бригады. Того немногого, что от неё ещё осталось. Очень немногого.

– Я пришёл говорить не об этом.

– Тогда о чём? – огрызнулся Вилли, у которого инъекция морфина, сделанная по время обработки раны, хоть и сняла боль от раны, но вызвала повышенную агрессивность. – Неужели хотите, чтобы вам устроили «золотой мост» прямиком до Орегона?

– Я привык здраво оценивать ситуацию, подполковник, – вежливо, понимая, что тут не место проявлять вспыльчивый характер, сказал Ричардсон. – Если нам не удастся договориться, я попробую прорваться. Да, будут большие потери, но и вы не досчитаетесь части своих солдат. Кому от этого будет лучше?