Конфетка для мажора

Мы резко тормозим у заправки. Ромка медлит, а потом выходит, громко хлопнув дверцей. Я же пользуюсь передышкой и тянусь к бардачку, чтобы взять оттуда влажные салфетки или поискать антисептик, которые многие бросают на всякий случай, но на колени мне выпадает небольшая коробочка темного цвета, из которой…

Боже мой… Боже…

На пол выскакивает несколько фольгированных пакетиков. Заторможено их поднимаю и убираю обратно, для надежности несколько раз стукнув по крышке бардачка. Я не ханжа и прекрасно ведь поняла, что именно только что держала в руках.

Запрокидываю голову наверх, чтобы сдержать брызнувшие слезы.

Я подыхаю без тебя.

Если уйдешь, я реально перестану существовать.

И в противовес этим словам перед глазами вновь и вновь возникает упаковка на моих коленях. Открытая упаковка… Открытая…

Ничего не говорю Ромке, когда он возвращается. Убеждаю себя, что это всего лишь забытая давно вещь. До того, как мы приобрели статус вместе, он вел активную жизнь взрослого молодого мужчины. Вёл или ведёт?

Где-то внутри точит червячок сомнений, но ему ни в коем случае нельзя дать вылезти. Иначе… Иначе всё… Я знаю себя: не прощу. Я не смогу переступить через себя и поверить заново…

— Будешь?

Шум дороги и фоновую музыку нарушает хрипловатый голос. Рома прокашливается и повторяет свой вопрос. Ждёт, что отвечу, а до меня не сразу доходит, что в его руке бумажный пакет, из которого доносится запах выпечки.

— Нет, спасибо, — мотаю головой.

Пахнет действительно аппетитно, но я не смогу впихнуть в себя даже маленький кусочек.

— Может быть, потом, — добавляю, чтобы не обидеть. — Куда мы едем?

— Почти приехали. Ты же любишь природу?

Люблю. Очень. Он об этом прекрасно знает.

И я тоже знаю, что в области есть место, куда он иногда приезжает подзарядиться энергией. Ездил! Все те наши дни у него не было потребности никуда выезжать. По крайней мере, он так говорил.

Ответ не требуется, но я все-таки киваю, чтобы движением заполнить возникшую паузу. Хочу добавить голосом, но мы уже съезжаем с трассы на узкую дорогу и едем по ней на минимальной скорости.

Фары выхватывают снег, которого здесь больше, чем в городе. Он кажется белоснежным, а деревья на фоне этой белизны возвышаются суровыми черными великанами. Красиво и мрачно.

Как… я пытаюсь подобрать сравнение, но Рома меня опережает. Иногда он явно читает мои мысли, потому что я только собираюсь сказать, а он озвучивает. Вот и сейчас — я перебираю варианты, а он уже говорит:

— Как Михайловский замок, да? Вызывает одновременно и восторг и ужас.

Он повторяет мои слова, сказанные после экскурсии. Я тогда несколько дней ходила под впечатлением! Нам удалось попасть Ромкиными стараниями даже в закрытые залы, а саму экскурсию проводил старейший гид музея. Я трепетала от рассказов и тайн, а Рома нагло целовал в каждом углу, когда мы скрывались с глаз проводника.

— Именно!

— Летом здесь красиво. И осенью.

— И весной, — подхватываю, расслабляясь. — Наверное, только зимой мрачновато? Или ночью?

— Не знаю, я как-то раньше не задумывался. Просто приезжаю и сижу здесь. Смотрю.

— Почему именно сюда?

Широко распахиваю глаза и понимаю, почему. Мы выезжаем из лесного коридора и…

— Вау! Зимой тоже… красиво…

Вру. Ни капли не красиво! Сказочно, волшебно, невероятно! А «красиво» как-то мелковато, это слово не выражает и половины чувств.

Когда мои восторги стихают, Рома выносит мягкий плед и вручает мне все тот же бумажный пакет. Мы хрустим выпечкой и пьем остывший чай из одного стакана. А потом долго целуемся, согреваясь общим дыханием, встречая рассвет.

Наши поцелуи запоминаются мне своей сладостью и каким-то невесомым отчаянием. Слов нет. Мы не повторяем признания и не озвучиваем обещания. Атакуем губы друг друга, чтобы насытиться, чтобы довериться, чтобы забыть то, что было…

Засыпаю в машине, свернувшись под пледом, а Ромка курит в окно, выудив откуда-то смятую пачку сигарет. Я не акцентирую внимание, но обещаю себе узнать, что переворачивает его душу и помочь… Пока мы рядом, мы справимся.

Я подыхаю без тебя.

Я тоже не могу без тебя, Ром.

Это же не просто так?!?

Глава 44

Юля

С нами происходит безумие. Чем ближе новогодние праздники, тем большее беспокойство ощущается в воздухе. Порой между нами атмосферу пронзают настоящие молнии, которые готовы разорвать пространство. Но мы оба сдерживаемся и расходимся по углам, чтобы вновь столкнуться.

Я знаю, чего хочет Рома и почему так себя ведет. Знаю, но не могу открыться до самого конца. После той знаковой ночи на берегу озера прошло две недели. Мы тогда приехали под утро и, не сговариваясь, прогуляли универ.

Мы… мы ночевали в одной кровати, целовались до боли в губах, но барьер мной выставлен прочный. Как ни уговаривал Амурский, как не обещал, что не обидит, я не смогла.

Сейчас думаю, что мне не хватило уверенности в себе. Страшно не соответствовать тому уровню, к которому он привык. Страшно разочаровать и разочароваться самой, когда поверила в сказку.

Нам бы поговорить, открыться… Мне бы ещё самую капельку нежности и понимания, но Рому отвлек звонок и до самого вечера он постоянно бегал на балкон, чтобы «решить рабочие моменты». Я даже поймала себя на том, что ревную, но, услышав мужской голос, успокоилась.

И вот сейчас, спустя две недели, я снова стою на остановке и ловлю падающие снежинки. В сумочке лежит пригласительный билет, стильно оформленный и запечатанный в конверт. Я потратила несколько дней на выбор дизайна, чтобы преподнести Роме подарок. Браслет уже приготовлен и ждет своей очереди в шкафу среди полотенец.

Сколько же я перебрала вариантов, чтобы найти подарок своему парню! Что можно преподнести человеку, у которого всё есть? Я думала над сертификатом, думала над поездкой-сюрпризом, но последняя бы выдоила мою карточку до последней копейки… А потом, во время очередного витка повисшего между нами непонимания, я вдруг поняла, что могу преподнести Амурскому. Осталось определиться с символикой, но в этом вопросе мне помог консультант. Очень необычный мужчина, весь в наколках и браслетах, с длинными волосами… эдакий викинг современного времени.