Конфеты
Шрифт:
Снег подошла к сладостям, кинула их в рот, сначала расплылась в довольной улыбке, но затем посмотрела на меня непонимающе.
– Что-то не так? Невкусно?– поинтересовался я.
– Вкусно, но не так же, – пробормотала зелёная, а я приготовился её спеленать.
– Я оставлю много небольших упаковок таких конфет и в них же по одной «той самой», ровно тысячу. Этого хватит до летних каникул. Мой приказ: не употреблять больше трёх коробок в день! – заявил я.
Да, ресурсов я нашёл на куда большее количество, а сделать коробки из деревьев дело пары дней: нарезать, очистить, высушить.
А подобного оборудования у аристократов было много, от огромного современного помещения в отдельном здании, до крошечного ящика в скрытом шкафу.
Так что мне было чем заняться всё время до отъезда, а кое-кому я наказал сидеть и пытаться освоить больше энергии, а то не пущу в кладовку.
– Ха, ищи дуру, ты скоро уезжаешь, – каждый раз бормотала Снег так, словно её не слышат.
Прогресс же у неё не стоял на месте, но был уж очень медленным, обе стихии она могла собрать на уровне двадцати единиц.
Эта дрянь не напрягалась, пока ей не платили. У нас определённо сложились странные взаимоотношения. Но в итоге она выполняла мои требования, так что пусть.
Её не казнили, мне не пришлось думать о финансах, а проблема её расовой особенности оказалась решена, пусть и временно.
Надеюсь, это так же избавит меня от ненужной помолвки. Хотя очень странно, что от Олежи не отказались раньше.
Кроме того непонятно, а что задумал Виктор Викторович Пряников? Мутный тип. По какой-то причине он не хочет, чтобы мой брат стал следующим наследником Ореховых.
Глава 12
Графиня Снежана Орковна Орехова в белом плаще с рожками стояла рядом со мной и лакомилась сладостями из деревянной коробки.
Когда мы с ней были не наедине, Снег скромничала и по большей части молчала, создавая образ тихой и умной девушки.
А взгляды на перроне вокзала она привлекала не так сильно, как я ожидал. Я даже видел несколько орков среди толпы. Кроме того, в этом мире у людей были подрасы. Особых отличий я не заметил, просто цвет кожи или разрез глаз. Но на вокзале они так же были.
Вот в моём мире различия в некоторых уголках света были сильнее. Если здесь пропорции обычно сохранялись, то в моём родном мире рост человека мог достигать пяти-шести метров, цвет кожи от обычного (здесь он был у европейцев и азиатов) менялся иногда достаточно кардинально с течением жизни.
Так я убивал золотых пятиметровых людей, пленил человека-осьминога, ещё молодым убегал от прозрачных аборигенов одного островка. В Феодории не было какого-то иного отношения к меньшинству или большинству, по большому счёту всем было на это плевать. Народ больше заботило, как прокормить себя и семью, да скопить денег на что-то большее, а слоям зажиточнее хотелось стать ещё зажиточнее.
Меня интересует только магия, а какая разница, где и от кого получать знания?
Хотя нужно уточнить, орки реально отличаются от рас, виденных мною ранее. Равно как и эльфы с гномами, которых я пока не видел.
И это
отличие было не в магии. Дело в скорости взросления, памяти и главное: старости.В моём мире я снискал ненависть во многом по причине продолжительных лет жизни. Седьмой ранг живёт долго: до двухсот лет, но обычно всего полторы сотни годков.
И до меня этого ранга достигали не те, кто был практиком всю жизнь, а куда более «возвышенные», всякие чванливые академики и профессора.
Нет, теория и мысли мной так же развивались, и не только магические, но и ремесленные. Из-за неспособности понять мои задумки другими кузнецами, пришлось учиться созданию оружия для себя. Из-за незнания рун специалистами, пришлось познавать и развивать зачарование. С алхимией так вообще пришлось потратить несколько десятков лет жизни, сначала на поиски лекарств для Лилии, потом просто уже в поисках способов стать сильнее.
Этот мир во многом другой. Столько знаний стало бесполезными… эх.
Ну, зато здесь делают неплохие топоры.
– Граф, добрый день, смотрю, Ваша жена так же приехала Вас проводить, – произнесла Елизавета Львовна, чиновница той же бюрократической машины, что и Пряников. Она за руку держала парнишку десяти лет, от которого веяло третьим-четвёртым рангом волшебства, но ни одной явной стихии в нём я не видел. – Родион, познакомься, этот дяденька – граф Олег Петрович Орехов.
– Она орк? – не обратив на меня ни капли внимания, спросил тщедушный мальчишка, показав пальцем на мою жену.
– Да, но это не даёт тебе права тыкать в людей, тем более аристократов, – заявила сударыня и отвесила очень сильную оплеуху пареньку.
– Ба, ну не надо! – держась за пострадавшее ухо, взвизгнул паренёк.
– Действительно, не надо. Для дрессировки юнцов боль не так эффективна, как страх наказания. Боль он перетерпит. Лишите его привилегий на то, что он любит, – произнёс я. – Столичные аристократы и волшебники куда за меньшее могут затаить злобу, мальчишке может быть плохо в будущем.
– И без Вас знаю, как мне воспитывать своего внука! – неожиданно заявила бюрократка, а её аура, если бы могла, сожгла бы меня раздражением и гневом. Она схватила Родиона и потащила его вдоль перрона, бурча себе под нос. – Ишь, у самого молоко на губах не высохло, меня учит!
– Ба, мне больно, отпусти руку! – захныкал ребёнок.
– А ну, молчать! А то никакого тебе интернета!
– Ну, ба!
Далее диалог потонул в шуме пребывающего состава.
Паровод или паровоз – огромный магический механизм, тянущий за собой десятки вагонов по трём рельсам.
Олежа в своей жизни на таком не катался, два путешествия в его жизни были на струнном дирижабле, ещё одном чудном виде транспорта.
Если железная дорога напоминала мне о шахтёрских вагонетках в моём мире, то струнный транспорт был чем-то новым.
Он делился на два вида: дирижабли и капсулы.
Первые были медленнее, безопаснее и двигались над струной, вторые летели вниз, ускоряясь силой притяжения.
Струны натягивались между двумя огромными башнями-мачтами с перепадом высот, так же там использовались магические технологии, но какие точно Олежа не знал.