Конфеты

– Ничего подо… и не затыкай мне рот, Лей… – возмутилась Таниэль.

– О таком нужно молчать. Не порти вечер. А то я разболтаю, чем ты тут занималась, все узнают, что ты не умеешь рисовать, – очень тихо прошипела на ухо Лей Каа своей жертве.

Та немного сникла, а вот в ауре показались страх, обида и некоторое уныние:

– Поняла. Да, я видела тебя Гни… Орехов, во снах. Голым… Только прошу, не упоминай этого нигде, иначе мой След омрачится, – выдохнула сероволосая.

– Не унывай, Танька, сегодня мы победим Гнилого и твой след засияет добродетелью! – Уверенно заявила Ту Ла, повернулась к остальным подружкам и расцвела ехидной ухмылкой. После чего подмигнула.

Русоволосая тоже.

Глаша всё это проигнорировала. Её аура, как и всегда, была полна скуки и ненависти ко мне, хотя она продолжала играть свою странную роль тихой и застенчивой девочки.

Глава 26

Что очень важно в шулерстве?

Понимание своей цели.

Постоянные победы не нужны, да что там, они вредны. Жертва становится осторожной и может не сделать достойной ставки.

Поэтому требуется жонглировать победами и поражениями для ловли крупной рыбы в омуте чужого разума.

Чего греха таить, чтение эмоций по ауре когда-то мне потребовалось именно для мести одному мошеннику, «научившему» меня жизни при игре в маджонг. Ох, сколько я проиграл, хорошо ещё в долги не залез.

Тогда я пошёл дальше и научился ещё одному фокусу: переносу чувств в своё волшебство. Нити для этого не подходили, слишком тонки для информационной составляющей, а вот лентами я способен нюхать, слышать, видеть, ощущать… хотя да, МОГ такое делать в прошлом мире.

Сейчас всё это сильно упало в уровне чувствительности. Но для полного контроля ситуации в рамках молодёжной игры этого было достаточно.

Хотя по факту я оказался внутри странной игры.

Гномихи каким-то образом шифровали друг другу свои карты, а так же временами открыто подтасовывали расклад, когда была их очередь мешать колоду. Возможно, карты так же выдавали своей «рубашкой» номинал, но пока я этого не обнаружил напраслину на девушек наводить не стану.

Глаша явно не входила в число целей развлечения двух ехидн, просто развлекалась игрой.

Таниэль пыжилась, мудрила и часто шла на блеф и сопутствующий риск при слабых картах.

Однако сейчас это приносило ей победы.

Лей Каа и Ту Ла вели партии так, чтобы фишки уходили именно у них.

– Как я и говорила, когда закончится, ставками станет одежда. Так что я разуваюсь, – произнесла русоволосая гномочка и скинула тапки, в которых она ходила внутри общежития.

– Танька, тебе сегодня так везёт! Просто сказка. Да и Орехов… слушай, а почему у тебя до сих пор стартовое количество фишек? – Удивилась ей Каа.

Тц, заметили.

– Это странно? – Несколько «удивлённо» спросил я.

– Не знаю, мне казалось, у тебя были просто шикарные карты несколько раз, а выигрыша-то почти нет, – пробормотала Лей Каа.

– А выигранная одежда становится моей? – Неожиданно спросила Таниэль.

– Чё? Нет! – Возмутилась Ту Ла. – Это игра без перехода права собственности. Мы просто веселимся для разогрева крови. И вообще, мы учим играть тебя и Орехова!

– Понятно, не стоит столь бурно реагировать. Я просто беспокоилась, что мне некуда деть вашу одежду, – произнесла высшая эльфийка, в чьей ауре впервые я мог заметить столько ярких эмоций.

В книгах я не видел упоминаний про игроманию у какой-либо из рас, однако в памяти Олега был подслушанный в детстве разговор, что «отец» выиграл у сбрендившего вышака настоящее сокровище.

Большего в памяти моей личности не оказалось. Учитывая, что Пётр Орехов сам был игроманом, к тому же потомственным, вряд ли какая-то ценность осталась бы у него надолго.

Ну, в любом случае.

– Ставлю всё! Кто против меня? Кто? Ну? – Глаза Таниэль сверкали отблесками безумия, а аура так и твердила: врёт!

– Танька совсем с катушек слетела, – тихо произнесла Лей Каа, ни к кому не обращаясь, – как в прошлый раз.

– Я отвечу, – произнёс я, – ставлю все фишки. После того, как у меня их не останется, каждая снятая вещь будет цениться за пять, но одеваться нельзя?

– Да, правила с начала игры не менялись, – кивнула Ту Ла. – Однако надо внести ещё ясность, нельзя ставить больше трёх вещей против «монеток», то есть пятнадцати фишек. Иначе говоря, «ва-банк без шмоток» требует ответа тремя вещами даже при сумме больше пятнадцати фишек. Дальше можно поднимать вещь против вещи, например, поставив все шмотки против всех шмоток.

– Раньше этих уточнений не было, – произнёс я.

– Так будет интереснее! – Усмехнулась блондинка.

– Дополнение правил одобряю, теперь всё ясно. Повышаю! – Произнесла Таниэль.

– Не твоя очередь ставок. Мы ещё не ответили, я пас, – выдохнула Лей Каа, карты которой на самом деле гарантировали бы победу.

– Отвечаю, ва-банк, – произнесла Глаша.

– Пас! – Произнесла Ту Ла.

Хм, у неё так же была хорошая комбинация, пусть и не лучшая.

– Вскрываем четвёртую карту, – произнёс я.

На моих руках теперь официально была последовательность (стрит): 6,7,8,9,10. Из них на руках семёрка и десятка пик.

На столе были шестёрка пик, восьмёрка и девятка червей, а ещё двойка кристи.

Пятой придёт двойка червей.

Лей Каа сбросила две двойки. Ту Ла две червовых карты.

На руках Глаши и Таниэль были номиналы шесть и восемь, но разной масти у каждой. То есть у них были «две пары» равной ценности.

Я решил сейчас сыграть на всё, чтобы показать нужную картинку под виденье обеих целей, которые пасовали. Глаша и Таниэль не были мне интересны на роль соперниц по поединкам, ведь Медведеву требовались критики из гномьего народа.

Высшая эльфийка не обладала какими-либо боевыми навыками или сильной магией. Спустя многие годы наверняка она станет сильнее, но сейчас она просто юная девица. Тренировка мне ничего не даст.

Глаша скрывала, но её тело было самым тренированным из четвёрки, но упражнялась она точно не в боевых искусствах. Скорее всего, бег или что-то подобное.

Лей Каа и Ту Ла занимались гномьими единоборствами. Одна даже была чемпионкой какого-то там города. Но я видел её бои…

Эх, просто спорт. Блондинка – вообще новичок.