Конфликт чести
Шрифт:
— Ты из Круга, — прошептала Присцилла, обращаясь не столько к Лине, сколько к себе. — Я ощущаю, как от тебя исходит тепло, словно от пламени в камине, подруга. И раньше — боль, потом исцеление…
Она убрала руку. Лина не опускала головы и продолжала смотреть прямо в глаза Присцилле.
— Ты — Жена, Лина? Или ты Ведьма?
— Я была Женой. Два брачных контракта, как положено. И я — мать двух сыновей, Бей Лора и Зака. По специальности я — библиотекарь, по подготовке — целитель. Я не знаю, кто такие Ведьмы, подруга.
— Целитель? — Присцилла нахмурилась. — Целитель —
— Когда кто-то не принимает радости, — согласилась Лина. — Шан говорит, что правильное название на земном — это эмпат. — Она немного поколебалась. — Я не уверена. По моим впечатлениям… Целитель может помочь не каждому. Есть такие, кого я совсем не чувствую. И существует специальная подготовка: надо научиться способам защиты, освоить методы…
— Да, конечно. — Присцилла продолжала хмуриться. — Но я…
— Ты, — перебила ее Лина, — отталкивала радость, отрицала смех и возможность доброты. Так не могло продолжаться! У меня была возможность тебе помочь. Почему мне было этого не сделать? — Она подалась Присцилле навстречу, не обращая внимания на присутствие посторонних, по-прежнему не закрывая всех Дорог. — Присцилла! Мы сестры. Ты это сказала. Я этого не отрицаю.
Она ощутила вспышку боли — такой острой, словно капля концентрированной кислоты, а потом — волну радости, почти такой же обжигающей. Лина обвила руками талию подруги и крепко ее сжала, чувствуя, как Присцилла тоже притягивает ее к себе.
— Сестра и подруга…
Напоследок стиснув ее так сильно, что кости захрустели, Присцилла ее отпустила. Лина поняла, что ее Дороги затопила яркая, звонкая радость ее подруги. Ей едва хватило сообразительности закрыться, чтобы не опьянеть окончательно.
— Пошли! — сказала она с улыбкой и взяла Присциллу за руку. — Давай выберем тебе великолепное платье!
65-й КОРАБЕЛЬНЫЙ ГОД
148-й ДЕНЬ ПОЛЕТА
ЧЕТВЕРТАЯ ВАХТА
20.00
Когда Лина ушла, Присцилла еще долго стояла перед зеркалом, разрываясь между ужасом и восторгом.
Платье действительно было великолепное: черный блеско-шелк с причудливо разбросанными серебряными молниями, которые переливались и танцевали при каждом ее движении. Ткань закрывала ее тело от колен до шеи, от плеча до запястья, скрупулезно повторяя все линии, которые она облегала. Разрез справа позволял делать шаги привычной длины, на мгновение дразняще открывая гладкое бедро. Одной Богине известно, сколько мог стоить такой наряд. Когда Присцилла задала этот вопрос, Лина ей не ответила.
Она хмуро посмотрела на свое отражение. На правом запястье у нее было три оставшихся браслета, на левой руке — кольцо с голубой эмалью, одолженное у Лины. Серебряная лента молнией перевивала ее штормовые кудри. И все же чего-то не хватало.
Присцилла медленно вернулась к шкафу и покопалась на полке. Бархатная коробочка приятно согрела ладонь. Возвращаясь к зеркалу, она открыла защелку, а потом аккуратно вдела кольца в мочки ушей и отступила
на шаг, чтобы оценить результат.В следующую секунду она кивнула, от чего кольца затанцевали. Положив пустую коробочку на столик, она вышла из каюты.
Расти воззрился на нее с нескрываемым восторгом, а потом шагнул вперед и галантно предложил ей согнутую в локте руку.
— Цилла, ты просто несравненна. Как насчет контракта на совместное проживание?
Она ухмыльнулась.
— Ты слишком долго сидел в рубке, друг мой.
— Ну, это правда, — мрачно отозвался он. — Когда кэп и господин дэа-Гаусс объединили свои усилия, мне показалось, что я вообще больше не уйду со связи! Клянусь, мы захватили четырнадцать основных точек!
— Звучит серьезно, — посочувствовала она. — Попробуй уйти в библиотеку любимцев и защищать право Мастера Фродо на жизнь.
Расти возмущенно фыркнул.
— Зануды! Почему бы им не найти себе какое-нибудь настоящее дело? Можно подумать, мы стали бы возить контрабанду! Наверное, все свои шарики порастеряли, раз попробовали повесить это на «Долг»!
Тут к ним подошла Лина рука об руку с пожилым лиадийцем в парадной черной тунике и строго подходящих к событию брюках пепельного цвета.
— Присцилла, это господин дэа-Гаусс, поверенный Клана Корвал, — проговорила она с торжественностью, которую можно было стерпеть только благодаря ее улыбке. Повернувшись к своему спутнику, она повторила формулу знакомства: — Господин дэа-Гаусс, это Присцилла Мендоса, моя близкая подруга.
Библиотекарь любимцев и поверенный обменялись поклонами. Выпрямившийся господин дэа-Гаусс позволил себе улыбнуться.
— Леди Мендоса, я счастлив нашему знакомству. Леди Фаалдом отзывалась о вас чрезвычайно тепло.
— Я рада с вами познакомиться, господин дэа-Гаусс, — тепло сказала Присцилла и добавила дипломатичную фразу: — Я уверена, что дружба Лины послужит связующим звеном между нами.
— Я тоже так подумал, — отозвался пожилой поверенный, придя в восторг от такой вежливости. Он кивнул ее спутнику. — Господин Моргенштерн! Как вы поживаете?
— Да неплохо, сэр, — ответил Расти так, словно он не провел большую часть этого дня, выполняя инструкции немолодого лиадийца. — А как поживаете вы?
— Благодарю вас, сэр, я нахожусь в полном здравии, несмотря на то что совсем недавно был вынужден совершить перелет. А, я вижу посланника Кунга! — Он умело адресовал поклон одновременно Присцилле и Лине. — Прошу меня простить. Долг всегда приходится ставить выше удовольствия.
— Бедный посланник Кунг! — пробормотал Расти, когда господин дэа-Гаусс отправился к своей жертве.
Лина рассмеялась.
— Ах, он не так уж плох, этот старый джентльмен. Он искренне пытается заботиться о людях. Он не виноват в том, что работу он любит больше.
— Как скажешь, — с сомнением ответил Расти, которого ее уверения явно не убедили. — По крайней мере он не заводится с полоборота, как эта леди… как там ее? Карин? Помнишь, когда она и ее сын летели с нами? По-моему, Шан и носа не показывал в гостевой отсек, пока она была на борту! Даже капитан Эр Том нервничал.
Лина улыбнулась.