Конфликт чести

Мантия тяжело легла ей на плечи. Возможно, дело было в отсутствии привычки: она редко принимала участие в подобных делах. Обычно она предпочитала, чтобы все шло по заведенному порядку и своим чередом. Возможно, дело было в маленьком мальчике. Или молодом капитане. По особому разрешению они сидели рядом. Глаза беловолосого великана-лиадийца были суровыми, а глаза мальчика — тусклыми и пустыми из-за снадобья.

Она тяжело вздохнула, звякнула колокольчиком, давая сигнал к началу слушания, и монотонно зачитала первые документы. Установив личности присутствующих, она взглянула на монитор. Удовлетворенно кивнув, она снова посмотрела на мальчика. Лицо у него было чуть влажным, глаза широко открылись, зрачки расширились так, что каряя радужка почти исчезла.

— Как тебя зовут, мальчик?

— Горди.

Голос у него был вялым, почти сонным.

Начальница порта посмотрела на карточку и нахмурилась. Она снова обратилась к мальчику.

— Хорошо, Горди. Как твое полное официальное имя?

— Гордон Ричард Арбетнот.

Она кивнула.

— С какой планеты ты родом?

— С Нового Дублина.

— Каков твой возраст в стандартных годах?

— Мне одиннадцать лет.

— Как зовут твоего отца?

Молчание.

Она нахмурилась:

— Горди, как зовут твоего отца?

— Его отец, — прошептал господин дэа-Гаусс ей на ухо, — умер.

— Понимаю. — Будь оно проклято, это снадобье! Оно неуклюжее, сбивает с толку. — Горди, как звали твоего отца?

— Финн Гордон Арбетнот.

Еще одно подтверждение.

— Как зовут твою мать?

— Кэти-Роза Дэвис.

И еще одно. Она повернула голову.

— Доктор, мы установили, что средство действует?

— Да, тра Роминкофф.

— Превосходно. Мы переходим к даче показаний.

Она помолчала, приводя в порядок свои мысли. Необходимо было учитывать ограничения, налагаемые снадобьем.

— Горди, когда вы с Присциллой Мендоса прибыли на планету?

— С первым шаттлом.

С первым шаттлом? Что это за время?

— Примерно в час регента, — тихо проговорил капитан, и она кивнула в знак благодарности. — Почему ты был с Присциллой Мендоса, Горди?

— Мы были партнерами по увольнению.

— Вас назначили ходить друг с другом?

— Нет.

Она вздохнула.

— Как вы стали партнерами по увольнению?

— Я спросил Присциллу, не станет ли она моим партнером, и она сказала «хорошо».

— Кто выбирал, куда вы пойдете в городе?

— Я.

— Это ты захотел пойти на улицу Ницше?

— Да.

— Почему?

— Мне показалось, что там интересно.

— Присцилла Мендоса просила тебя пройти по улице Ницше?

— Нет.

— Дагмар Коллиер просила тебя пройти по улице Ницше?

— Нет.

— Присцилла Мендоса действительно убила Дагмар Коллиер, Горди?

— Да.

Она проглотила проклятие, услышав это невинное признание. Велник рядом с ней пошевелился. Она увидела, как губы капитана сложились в беззвучное слово, — и озвучила его:

— Почему Присцилла Мендоса убила Дагмар Коллиер?

— Чтобы спасти меня.

Сидевший по другую сторону от нее господин дэа-Гаусс слегка подался вперед, сосредоточенно глядя на неоформившееся юное лицо.

— Ты был в опасности, Горди?

— Да.

— Как получилось, что ты оказался в опасности?

— Я не пошел с Присциллой, когда она меня позвала.

Начальница порта мысленно пообещала себе навести справки относительно возможности использования какого-нибудь другого средства для допроса.

— Горди, я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что происходило с той минуты, когда ты не пошел с Присциллой на улице Ницше, и до прихода полицейского, который произвел арест.

— Присцилла сказала, что шаттл улетает через корабельный час и что, может, мне капитан и простит опоздание, но ей — нет, и что нам надо идти. Она отошла на два шага и сказала: «Горди!» Я ответил: «Угу», и она отошла еще немного, и я уже собрался идти с ней, и тут меня схватили, и это оказалась Дагмар, и она меня дернула и держала, и я попытался убежать, а она прижала меня к столбу и уложила себе на колено, и Присцилла побежала к нам, а у Дагмар был нож и она сказала: «Замри, Присей». И Присцилла остановилась.

Наступила коротенькая пауза, и мальчик облизнул губы.

— Где Дагмар держала нож, Горди?

— Поперек моей шеи. У меня под подбородком.

— Ладно, Горди. Присцилла остановилась. Что потом?

— Дагмар сказала, чтобы Присцилла оставалась там. Она спросила, где Шан. Я снова попытался вырваться, и она — она сделала мне больно. Она сказала, если я буду себя хорошо вести, она даст мне прожить минуту или две.

Снова наступила пауза. Начальник порта щелкнула пальцами, не отрывая взгляда от потного лица.

— Она сказала, что Присцилла должна смотреть. Чтобы рассказать Шану, как все было.

Пришла помощник начальника порта со стаканом воды. Начальник жестом направила ее к мальчику.

— Отдохни минутку, Горди, и попей.

Он послушался, жадно осушив весь стакан.

— Ладно, Горди. Значит, Дагмар велела Присцилле смотреть, чтобы она смогла рассказать Шану, как все было. Что потом?

— Присцилла стала говорить. Я не помню, что она говорила, но голова у меня стала какая-то странная. Она говорила, и немного прошла вперед, и рука у Дагмар расслабилась, и я уже решил убежать, но тут на соседней улице что-то зашумело, и Дагмар опять напрягла руку и заставила Присциллу остановиться. Присцилла попробовала говорить снова, но Дагмар спросила, выкупил ли Шан вещи Присциллы. Она сказала, что разбила Присциллины сережки в пыль, а пыль выбросила в космос. Она сказала, что Шан не умный и не поймает их на продаже этой штуки. Присцилла снова начала говорить, и у меня снова стало странно в голове, но тут послышались шаги и Дагмар попробовала заставить меня идти с ней — потому что «тут слишком людно», сказала она. Но я испугался и не захотел с ней идти и ухватился за столб, и не отпускал, и подумал про Дерево, как меня научила Присцилла. И Дагмар включила нож. Я услышал, как он жужжит, и испугался, и держался, и думал о Дереве, и тут услышал… рычание. Словно огромный зверь. И Присцилла бежала быстро — быстрее, чем Шан бегает. И Дагмар меня отпустила, а Присцилла… все было так быстро! Она схватила Дагмар и повернула, и что-то сделала руками. Я услышал щелчок, как ветка ломается. Дагмар упала. Присцилла минуту постояла, а потом тоже упала.

Он судорожно сглотнул.

— Я подошел и отбросил ногой нож подальше от Дагмар, а потом попробовал помочь Присцилле встать. У меня не получалось, и я подумал, что она… подумал, что она мертвая. Но она пришла в себя и назвала меня «Брэнд», и голос у нее был какой-то странный, словно ей больно говорить. А потом она встала и велела мне возвращаться на «Долг». Я сказал, что Шан будет недоволен, если я оставлю ее одну, когда она попала в неприятности, а она обняла меня и бросила камень в витрину «Портновского универмага Марселя». А потом она сказала, что убила Дагмар и что сейчас придут полицейские и арестуют ее за убийство. Она снова велела мне уходить, но я не послушался. А потом пришел полисмен.

Начальница порта откинулась на спинку кресла и с закрытыми глазами досчитала до двадцати пяти. Потом она открыла глаза.

— Участковый полицейский Велник, — очень медленно проговорила она. — Я желала бы теперь увидеть запись… признания… Присциллы Мендоса.

Женщина оказалась худенькой, среднего роста по земным меркам. Велник и производивший арест полицейский возвышались над ней, словно два великана. Волосы у нее были короткие, темные и вьющиеся, на лице — грязь. Огромные глаза — угольно-черные, полные усталости.