Конкистадоры

Добывать пропитание в джунглях, где лишь изредка попадались селения, было очень трудно. К тому же индейцы, завидев испанцев на лошадях, переправляющихся через речку, нередко в страхе сжигали свои жилища со всеми находившимися в них припасами и скрывались в чаще. Захватчикам доставались лишь дымящиеся развалины да незрелые початки кукурузы на полях.

Испанцы были вынуждены питаться кореньями, лесными орехами и ягодами, выполнять чрезвычайно тяжелые работы – валить деревья и наводить через болота мосты. Участники экспедиции, привыкшие к сухому умеренному климату Мексиканского нагорья, тяжело страдали от тропических ливней и жары. Сотни вконец обессилевших индейцев падали по дороге и умирали. Отставших и заблудившихся никто не искал.

К счастью, испанцы попали наконец в более населенные районы и стали встречать на пути крупные селения. Конкистадоры миновали также древнюю столицу Юкатана – Паленке, но в своих хрониках о ней даже не упомянули. Очевидно, этот город с его огромными храмами уже давно превратился в руины и зарос густым лесом, поэтому завоеватели его не заметили.

Путь Кортеса из Теночтитлана в Гондурас (по В, Гуляеву).

И снова компас повел экспедицию все глубже и глубже в джунгли – через топи и широкие реки. На каждом Шагу испанцев подстерегали опасности. Конкистадоры начали роптать и требовали возвращения в Мексику. Наконец подошли они к какой-то широкой реке и остановились на берегу без всякой надежды переправиться: построить мост им казалось невозможным.

«Никогда еще Кортес не терпел такой неудачи, – писал Гомара. – Он не вступал в споры и пререкания с солдатами, а испросил у них всего лишь пять дней. И если за этот срок мост не будет построен, он пообещал повернуть обратно».

Возвращение в Мексику было бы крахом всех его планов и надежд.

Хотя прославленный предводитель конкистадоров был уже не тем здоровым и сильным человеком, как во время осады Теночтитлана, воля его по-прежнему была несокрушима. Солдатам же тяжелый труд, с которым было сопряжено наведение моста, казался бессмысленным. Испанцев выручили их недавние враги – ацтеки, взятые вице-королем в экспедицию. По утверждению Кортеса, они работали гораздо прилежнее испанцев и за четыре дня построили мост.

На это пошло более тысячи деревьев, толщиной с воина. Их надо было свалить и доставить к месту стройки. Мост был так прочен, что простоял много лет и индейцы приходили издалека поглазеть на это невиданное чудо.

С огромным трудом преодолев заболоченные районы, испанцы достигли наконец более сухой местности, населенной племенами майя. На полях зеленели кукуруза, перец и агава. Здесь испанцы надеялись отдохнуть и восстановить свои силы.

Но как раз в это время недалеко от селения Ицамканак был якобы раскрыт заговор среди индейцев экспедиции.

Куаутемок в плену (с копии портрета XVI века).

«Здесь, в этой провинции, – писал Кортес испанскому королю, подробно рассказывая о трудностях пути, – произошел случай, о котором следует знать и Вашему величеству. Дело в том, что один честный житель города Теночтитлана, по имени, Мехикалсинго, после крещения – Кристобаль, ночью тайно пришел ко мне… и сообщил, что Гуатемосин и правитель Такубы часто беседуют друг с другом, говоря, что следовало бы найти средство для возвращения их прежней власти и земель, отнятых испанцами». Крещеный Иуда проявил особое рвение. По его словам, Куаутемок и другие знатные ацтеки организовали заговор. Они якобы замыслили во время одной из переправ внезапно напасть на испанцев и всех их перебить. Затем они собирались двинуться в Гондурас и там расправиться с отрядом Олида. А уж потом Куаутемок вернулся бы с триумфом в Теночтитлан и, уничтожив всех белолицых, восстановил бы там свою власть.

«И так как сей Кристобаль столь тщательно информировал меня о замышляемом заговоре против меня и всех испанцев, – писал Кортес королю, – я возблагодарил господа и на рассвете схватил всех этих сеньоров и, поместив их каждого по отдельности, начал производить допрос…»

Напрасно Куаутемок убеждал Кортеса в своей невиновности. Кортес утверждал обратное и написал королю, что ацтекские вельможи якобы не отрицали заговора, но всю вину взваливали на Куаутемока. Они сами, дескать, не разделяли его планов. Куаутемок же и правитель Тлакопана, по словам Кортеса, лишь упрямо молчали, не подтверждая и не опровергая этих обвинений.

После короткого следствия и суда, где, по словам хрониста, обвинения играли роль доказательств, Кортес приказал перед лицом всего войска повесить бывшего властелина ацтеков и его мнимых сообщников. Когда осужденных привели к месту казни – под густую развесистую сейбу, Куаутемок с великим достоинством заявил Кортесу: «Малинцин, я знал, что значит – довериться твоим лживым обещаниям; я знал, что ты готовишь мне такую участь за то, что я сам не наложил на себя руки, когда ты вступил в мою столицу Теночтитлан. Почему ты совершаешь такую несправедливость, убивая меня? Бог покарает тебя за это». Так записал Берналь Диас в своей хронике слова Куаутемока. Касик же Тлакопана, по словам Диаса, сказал, что он не виновен, но рад разделить судьбу своего повелителя и умереть вместе с ним.

Сейба, на ветвях которой повешены Куаутемок и правитель Такубы. Рядом на виселице – монах Хуан де Текто (из старинной мексиканской рукописи).

И, как сообщил впоследствии Кортес, «эти двое были повешены, а остальных я отпустил, ибо мне казалось, что их вина состояла лишь в том, что они слышали о предательстве, хотя и этого было вполне достаточно, чтобы предать их смерти». Между тем хронисты свидетельствуют, что на ветвях сейбы висели восемь или даже десять касиков. К тому же Кортес приказал рядом построить виселицу и вздернуть, на нее испанского монаха Хуана де Текто, который осмелился возразить против этого гнусного убийства.

Так погиб Куаутемок – последний властелин ацтеков, один из самых отважных и умных индейских вождей, имя которого вписано в славную книгу освободительного движения народов Америки и который столь непоколебимо руководил борьбой ацтеков против иноземных захватчиков.

Здесь можно еще упомянуть о странной иронии судьбы: жена Куаутемока – дочь Монтесумы красавица Текичпо – намного пережила своего мужа и, как сообщают хронисты, приняв христианство, трижды отдавала свою руку благородным кастильцам, и все испанцы не могли надивиться на ее красоту и тонкое обхождение.

Воскресение Куаутемока (фреска Давида Сикейроса).

Хронист Берналь Диас пишет, что казнь Куаутемока была великой несправедливостью и что таково было мнение почти всех испанцев – участников экспедиции…

Куаутемок и правитель Тлакопана, по словам Диаса, признали, что они часто беседовали друг с другом о страданиях, перенесенных в пути, и о том, что им лучше было бы умереть, нежели ежедневно быть свидетелями гибели своих братьев от голода, болезней и непосильного труда. Однако о заговоре никто из них даже и не помышлял.

Очевидно, Куаутемок, обладая непреклонным характером и чрезвычайно сильным воздействием на народные массы, был слишком опасен для Кортеса. Не случайно Кортес, по свидетельству Гомары, еще в Мексике никогда не выезжал верхом и не выходил из дому без Куаутемока, а постоянно держал его при себе в качестве заложника.

Похоже, что Кортес сфабриковал это обвинение, чтобы избавиться от опасного пленника, который и в неволе представлял собою угрозу власти испанцев на покоренных землях. Вице-король жил в постоянном страхе перед возможным восстанием индейцев. Советский историк В. Гуляев пишет, что предатель Кристобаль впоследствии якобы признался под пыткой одному индейскому касику, что он не сообщал Кортесу ни о каком заговоре.