Конкурентная борьба

Мечта?! Точно мечта?!!! Дома часами стоять под душем, пытаясь смыть всю мерзость, кажется, прилипшую за день к коже! Просыпаться, чертыхаясь и засыпать отчаянно матерясь. Невероятно, но первое время я даже получал удовольствие, копаясь в подноготной заказчиков, вытаскивая на свет их тайны и слабости, чтобы потом за эти слабости коллеги утаскивали "людишек" в тартар. Я хорошо делал свое дело, я - профи! Слабости есть у каждого, и каждого можно на них поймать. Но... Чем больше я узнавал этих самых "людишек", тем меньше мне хотелось копаться в их слабостях. Потому что, кроме слабостей, есть ещё много чего! И, Громаков - не первый, кого я опекаю. Этот, наверное, без моей опеки не справился бы. Но были и такие, которые со всеми нашими ужимками и прыжками справлялись самостоятельно, легко и с улыбкой. Даже без какой-то особой помощи бело-голубых. Собственно, именно такой "заказчик", как мы их называем, и стал первым "камешком" в моем ботинке. Простой крестьянин, отец двоих детей, любимый и любящий муж. Гвардии сержант, пулемётчик. Очень хотел вернуться домой... Тосковал, получая письма с обыденной страшной правдой о том, как жилось "его цыплятам" на подножном корму в голодном сорок третьем. Но, как мы ни старались разыграть эту карту, как ни подсовывали ему всякие возможности, вплоть до амулетов заговорённых - не повёлся... Сложил голову, прикрывая отход своей роты. Страшно мне стало, когда я понял, что он точно знал, как всё кончится. Агварес тогда велел Петровичу показать "заказчику" детальный сон про его гибель, чтобы потом ещё раз амулет предложить. Тот от спасения такой ценой отказался, а вместо него прощальное письмо своим написал. Проектик был рядовой, поэтому отделались простыми выговорами. И я в том числе - за то, что недостаточно сведений о "заказчике" собрал. Но, я-то точно знал, что всё сделал правильно! Он был у нас как на ладони! Но, это не помогло... Сначала было просто непонятно и обидно. Затем стало страшно... Были потом ещё подобные случаи. После одного из них я и вышел на Мишку. Потому что, невмоготу стало. Долго разговаривали с ним, и он понял...

Ладно, хорош из пустого в порожнее. Вот и заправка, на которую Громакову надо заехать. Останавливается, аккуратно выключает двигатель и фары. Выходит из машины, вставляет пистолет в бак. Рядом останавливаются запланированные Агваресом "агнцы". Большое и шумное семейство на новеньком Киа. Пока отец, грузный мужчина в очках, неспешно возится с крышкой бензобака, из правой задней двери выпрыгивает мальчишка лет семи, в синих шортах и короткой майке.

– Пашка, - мать приоткрывает дверь.
– ну-ка вернись, холодно!

– Я с папой!
– "папкин хвостик" демонстративно отворачивается и гордо следует за отцом в здание заправки. Не иначе как рассчитывает развести папашу на мороженное...

Громаков улыбается, и я вслед за ним. Через стекло их машины видно, что на заднем сиденье, прижавшись друг к другу дремлют ещё двое малышей. Конечно, время позднее... Агварес, всё-таки, редкостная скотина! Не мог кого-то другого в жертву выбрать?!!! Странные у меня мысли для "чёрно-оранжевого"... Или я уже другой? Интересно, кто я сейчас?

Киа с заправки уходит первой - у них и бак поменьше, чем у Громаковского "автобуса" и в очереди папашу с таким веским "аргументом в шортиках" пропустили вперёд.

Вот и Громаков неторопливо выруливает с заправки, уступая серой Субару, летящей по правому ряду. Они... Плавно набирает скорость, запустив на магнитоле поиск волны. От Москвы уже далеко и все московские радиостанции исчезли, надо настраиваться на местные.

Началось... Впереди, пока далеко, видно мигание аварийки. Громаков, на всякий случай, уходит в левый ряд - неизвестно, то ли аварийная машина на обочине, то ли на дороге. Всю картину фары Громаковской MPV выхватывают из темноты внезапно, неожиданно даже для меня. Аварийкой мигает тот самый "кореец", рядом с ним, чуть наискосок - Субару Импреза без габаритных огней. Пассажир с заднего сиденья Субару ведёт беглый огонь из пистолета по салону Киа. Ещё один уже открыл переднюю дверь и выходит, досылая патрон в ствол. Крик женщины заглушает истошный звук клаксона - грузный водитель Киа с простреленной головой валится всей массой на руль. У Кости секундное замешательство. Ступор. Скорость за сотню и на принятие решения - доли секунды. "Проехать мимо и вызвать полицию?" "Остановиться и попытаться помочь? Чем, ничего же нет?!" "Просто быстрее уехать - на даче ждут Антонина с детьми! Волнуются..." Моя рука незримо ложиться на Громаковскую лапищу и теперь Костя точно знает, что надо делать. Лёгкий поворот руля и Громаковская Мазда уже летит прямо в тёмную корму Субарика. Страшный удар сдувает Импрезу с дороги, как невесомое пёрышко. Первый стрелок таранит головой потолок, слышится хруст шейных позвонков. Этот готов... Его пистолет, описав в воздухе замысловатую траекторию, улетает в кусты. Водитель Субару, пока она кувыркается в кювете, неоднократно контактирует с потолком, рулём, рамкой двери. Переломан, но жив... Остается один, успевший выйти из машины. Именно он сейчас направляется к нашей Мазде. Давай, Константин, очухивайся скорее! М-да... Удар подушкой безопасности - серьёзная штука. Костя трясёт головой, соображает туго. И что-то с ногой - то ли перелом, то ли сильный ушиб. Ситуация... Почти материализовавшись, трясу его за рукав. Наконец-то замечает бандита. Соображай, давай, ну же! Единственное оружие - бейсбольная бита, находится в багажнике. Ну и идиот... В бардачке только швейцарский нож с лезвием в три сантиметра - банку открыть, колбаску порезать. Очень вовремя наклонился к бардачку - слышен хлопок выстрела и чудом уцелевшее при таране стекло передней двери разлетается на мелкие кусочки. Что он там ищет? Ай, молодец! Кроме маленького ножа, в бардачке ракетница. Так называемый "сигнал охотника" ... По сути, игрушка для новогоднего фейерверка. Но, как говорится, на безрыбье... Из машины Громаков, буквально, вываливается. Всё-таки с ногой всё серьёзно. Поняв, что далеко не убежит, садится, прислонившись к крылу Мазды, собранному в гармошку и взводит курок на ракетнице. Выживший стрелок обходит Мазду спереди и вскидывает пистолет. Костя пытается большим пальцем сдвинуть непослушный курок из блокировочного паза. Не успевает... Сухой треск пистолетного выстрела. Извини, братишка - всё что могу, это чуть поправить траекторию пули. Я же совсем мелкий бес и возможности мои небезграничны... Через мгновение в руках у Кости вспышка и яркий шарик из ракетницы летит в сторону нападавшего. Безнадёжно мимо... Надо, обязательно надо скривить траекторию этого шарика. Давай же!!! Ниже!!!!! Ещё ниже!!! Фу-ф... Кто сказал, что ракетница - не оружие? По силе удара с близкого расстояния не уступает резиновой пуле из травмата. Бонусом - сильный ожог. Да, что ж ты так визжишь-то, болезный? Глазик бо-бо? Да, этот уже не боец... Полностью материализуюсь и наклоняюсь к Громакову, щупаю пульс на шее. Думаю, будет жить - пуля прошла в трёх сантиметрах выше сердца.

– Оп-па!
– Агварес тоже материализуется. - Какие люди, и без охраны...

Рядом с ним - наш ненаглядный директор по безопасности, Асмодей Палыч. Лицо перекошено. Хотя, какое там лицо... Этот маскировкой под человеческий облик себя не утруждает, никаких масок. В руках - устройство для терминации.

– То-то я смотрю, паршиво Громаковский проект продвигается...
– Агварес даже рад. Теперь-то уж его за провал не попрекнёт никто.
– А тут - вон оно как! Молодца...

Выпрямляюсь, гляжу на них с сожалением. Интересно, терминация - это больно? И, что потом? Просто распылят, до небытия? Или преобразуют в грешника и бросят поближе к центру преисподней?

– Ты хоть скажи, зачем тебе это?
– Агварес смотрит с заметным недоумением.
– Уж от кого, но от тебя предательства никак не ожидал!

– Бывает...
– просто пожимаю плечами.
– Долго объяснять. И вряд ли поймёшь...

– Ну, конечно...
– Агварес багровеет.
– Мы тут ещё умничать собрались! Давай, Асмодей...

– Попробуй!
– в тылу у этой парочки материализуется Мишка, в сопровождении ещё десятка бело-голубых. Все с какими-то штуковинами, напоминающими светящиеся кинжалы.
– С каких пор вы бело-голубых терминируете? Снова готовы к вселенской войне?!

– Не лезь, Михаил!
– Асмодей таращит зенки, поросячий пятачок нервно дёргается.
– Это наша паршивая овца и наше дело! Сами разберёмся! Отойди!

– Так уж и ваш?!
– Мишка не стесняясь улыбается.
– Может, перед терминацией снимем маску, в исходный вид обратим? Не возражаешь, Агварес?

Саркастическая ухмылка и короткий кивок головы от моего бывшего приятеля. Не люблю я этого... Давно уже в "оригинал" не обращался - уж больно неэстетичен. Одни склизкие жабры чего стоят... Не говоря уже о когтистых лапах... Интересно, зачем это Мишке? Асмодей прав, разборка "чёрно-оранжевых" между собой - дело внутреннее, и ни людей, ни "бело-голубых" не касается. Зачем эта буффонада, если помочь вы не в силах?!

В Мишкиных руках появляется предмет, похожий на маленький фонарик. Луч, упавший на Асмодея не высвечивает особых изменений. Разве что, рога побольше, чем в оригинале. Отращивает их, что-ли? В Агваресе луч высвечивает что-то среднее между вараном и чёрным грифом. Гадость какая... А, вот и моя очередь. Андрюхины глаза лезут из орбит, Асмодей бессильно опускает устройство для терминации. Странно, откуда на мне эта белая тога с голубым крестом на груди?

– И, давно он такой?
– у Асмодея перед глазами проносятся видения того, что буквально через пару часов сделают с ним свои за то, что "проспал".

– Недавно...
– Мишка лишь пожимает плечами.
– Примерно с сорок третьего...

Москва, 2016г.