Коннетабль

Триса поразили эти слова. Сейчас Габи рассуждала как взрослая опытная женщина, а не как девчонка, одной лишь силой магии в одночасье превратившаяся в грозную воительницу, в коннетабля клана Мишельер.

«Но чего и ждать, - вздохнул он мысленно, - с ее-то жизненным опытом, с ее императивами и максимами[3]…»

– В любом случае, - продолжала между тем Габи, - пока речь не идет о месяцах и годах, мы сможем вернуться в мою гостиную или в ту же минуту, из которой ушли, или максимум, на час или два позже. На всякий случай я предупредила слуг, чтобы нас не тревожили ни по какому поводу. Сказала, возможно, нам предстоит долгий и сложный разговор. Пусть, мол, не мешают. Да, если и войдут, - что сомнительно, учитывая, как я запечатала дверь, - мы же маги, умеем, если надо, внезапно исчезать и возникать ниоткуда, разве нет?

– Предусмотрительно, - согласился с ней Трис, в очередной раз отметив ее произношение и словарный запас. Сейчас Габи говорила, как природная франкская аристократка, получившая соответствующее образование и воспитание. – И нам действительно есть, о чем поговорить на досуге. Новые вопросы – это одно, но старые проблемы тоже никто не отменял.

– Есть еще кое-что, - добавила между тем Габи. – Я хочу, чтобы ты посмотрел на одну девушку. Если у нее такой большой потенциал, как я думаю, было бы неплохо забрать ее с собой и ввести в семью под нашей фамилией. Будет моей кузиной из России, как смотришь?

– Почему из России?

– Франк у нее своеобразный, но может сойти за акцент. Еще она знает английский, ну и русский, разумеется.

– А она захочет? – Вопрос вопросов, ведь не силком же тащить девушку в чужой мир! Но идея показалась Трису стоящей самого пристального внимания. Еще одна сильная магиня клану никак не помешает. Тем более, лично преданная семье. Да, и Габи нужны подруги. Дама Конкордия – это, конечно, замечательно, но проходит совсем по другому разряду. Старшая родственница – это никак не подружка-наперсница, а «кузины по линии отца» Валь и Морг Мишельер – все-таки не совсем то, в чем нуждается Габи. Слишком молоды и поверхностны, да и магессы они обе так себе, серединка на половинку.

– Есть вероятность, что захочет, - усмехнулась между тем сестра, отвечая на его вопрос. – Магия, Трис, сильный магнит и огромный соблазн. Сам знаешь. Перед таким искушением, как открытый доступ к магии, трудно устоять.

Что ж в ее словах имелся резон. Даже там, где они находились сейчас, Трису было «трудно дышать». Магия здесь была, но, по ощущениям, ее было несколько меньше, чем у них дома. А мир, где живет девушка, о которой они сейчас говорят, ограничен в отношении магии еще больше. Так что, все возможно. Может и захотеть…

– Пошли дальше? – спросила Габи после короткой паузы.

– Как скажешь, - улыбнулся ей Трис, и еще через пару минут оказался на берегу другого озера.

Тут тоже были горы, но край казался более суровым, диким и даже как бы необитаемым, к тому же здесь было ужасно холодно. Лежал снег, и воды озера сковывал лед.

– По времени не очень хорошо… - нахмурилась между тем Габи, взглянув на солнце в зените. – Рискнуть что ли перейти прямо в дом Суворина в гостевую спальню? Я хорошо запомнила то место, где жила.

– Считаешь, это удобно? – поинтересовался Трис.

– Да, вот даже не знаю, - недовольно поморщилась сестра. – Может получиться неловко, но все остальные локации совсем на виду. Туда можно только ночью или в сумерках. Иначе привлечем внимание.

– Но и здесь ждать глупо, - пожал плечами Трис. – Замерзнем!

— Это да… - согласилась Габи.
– Замерзнем… И по телефону не позвонить. Здесь нет приема.

– А знаешь, что, можно кое-что попробовать! – Было похоже, что в голову Габи пришла вдруг какая-то неожиданная, но многообещающая идея, и ее настроение сразу улучшилось.

«Она не закрывается, - сообразил Трис, отметив изменение в настроении сестры. – Отдыхает или просто расслабилась? Предупредить или пусть немного отдохнет? Успею еще сказать».

А между тем, Габи достала из кармана пальто тот крошечный телефон, что принесла домой из этого мира, активировала, - этот термин Трис уже знал, - и начала творить свое невидимое и, к сожалению, совершенно непонятное ему колдовство. Он не знал, что она делает и для чего, - лишь догадывался, что это каким-то образом связано с телефоном, - и его, внерангового мага и ученого, порядком раздражало, что он не мог видеть саму эту магию. Он ее никак не ощущал, не чувствовал – вообще, ничего.

– Так-так-так, - сказала Габи через несколько минут. – Кажется, должно получиться, но так ли это, мы узнаем, только попробовав. Практика - критерий истинности, не правда ли?

Фраза показалась Трису знакомой, и в памяти всплыло имя. Вернее, сначала фамилия – Маркс, а потом уже имя – Карл, но ничего больше, как это с ним обычно случалось, никак не припоминалось.

«Наверное, какой-то ученый из моей прошлой жизни, - решил Трис. – И жизнь эта, скорее всего, протекала в рамках той культуры, которую Габи «уворовала» именно здесь, в этом мире. Ведь могло такое случиться?»

– Что ты делаешь? – спросил вслух.

– Пытаюсь подсоединиться к спутнику, - не глядя на него, ответила Габи, как раз поднявшая лицо к северному небу. – Эти телефоны, Трис, соединены между собой электромагнитными волнами, как радиопередатчики и приемники. Но могут работать только там, где есть специальные антенны. Здесь такой антенны нет, и мой телефон не подсоединяется. Не к чему ему здесь присоединяться. Однако там, - кивнула она вверх, - выше неба, летят спутники. Спутник – это, Трис, эфирный корабль-автомат. Он летит вокруг Земли по круговой орбите и может работать, как ретранслятор. Однако мой телефон до него не достает, - слишком далеко для малютки, сил не хватает, — вот я и пытаюсь создать соединение с помощью магии разделенных джа. И у меня, кажется, получается…

Даже после рассказа сестры о магии народа джа и ее связи с физикой, Трис слабо понимал, о чем, собственно, идет речь. Но твердо решил овладеть этой наукой в самое короткое время, чтобы больше не чувствовать себя в таких вот ситуациях полнейшим идиотом.

– Есть! – воскликнула Габи через мгновение. – У меня получилось!

Она быстро нажала пару кнопок и поднесла телефон к уху.

– Вероника? – спросила еще через десять секунд. – Это Габи.

Дальнейший разговор состоял из коротких и не слишком понятных реплик, типа, «да», «нет», «а ты как думаешь?», но в конце концов, Габи спросила подругу о главном:

– Что скажешь о той комнате, в которой я жила?

– Я не одна, - предупредила еще через мгновение. – С мужчиной.

– Мой брат, - уточнила, по всей видимости, отвечая на прямой вопрос собеседницы, поскольку слова «с мужчиной» подразумевали совсем другую историю

– Тогда предупреди прислугу, - завершила Габи не затянувшийся надолго разговор. – Мы будем у вас через четверть часа.

***

Сказать по правде, тур в иной мир, вполне удался. Трис многое увидел, и кое-что понял и о себе, и о своей сестре. Сам он теперь не сомневался, что жил когда-то именно в этом мире, и, даже более того, именно в этой стране. Во всяком случае, многое показалось ему здесь знакомым, а другое оказалось «привычным» на подсознательном уровне. Какие-то моторные реакции, какие-то всплывающие в памяти слова и факты. Разрозненные, но явно относящиеся к одному и тому же пласту культуры, как те же «бином Ньютона» и «Карл Маркс». И еще один немаловажный момент. Трис знал девять языков, если говорить только о тех, на которых он не только говорил, но также читал и писал. Еще он умел читать на пяти мертвых языках, но даже не представлял себе, как они звучат, а вот на окситанском, фриульском и алеманнском[4] мог только говорить, и читал лишь потому, что все они использовали латинский алфавит. А вот русского языка, да и, вообще, какого-нибудь другого славянского языка никогда не учил. Тем большее удивление вызвало то, как быстро он прогрессировал в этом совершенно незнакомом ему языке. Создавалось впечатление, что Трис его не учит, а вспоминает. И, возможно, так, на самом деле, и обстояли дела. Дополнительным доказательством правильности этой смелой гипотезы, являлось то, что так же хорошо он усваивал многочисленные англицизмы, которыми оказался перенасыщен современный русский язык. Так что, путешествие между мирами, кроме всего прочего, позволило Трису заглянуть в свое предполагаемое прошлое так глубоко, как он никогда еще не заглядывал, да и не надеялся заглянуть. И это был по-настоящему ценный приз. Однако, если говорить начистоту, «поиски своих корней» давно уже потеряли для него прежнюю остроту и актуальность. Что это прибавит или убавит в его жизни, если он вдруг узнает правду о том, кем он был когда-то в этой стране и в этом мире? Общим счетом ничего. Однако каникулы «на двоих» - вторые, к слову сказать, за столь короткий промежуток времени, - если честно, дорогого стоили. Две недели, прожитые вместе с Габи в этом мире, многое значили для них обоих и для их отношения друг к другу, разумеется, тоже.