Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

До нас не дошло каких-либо письменных источников, где бы упоминалось использование на Руси конных арбалетчиков, но, вероятно, какое-то их количество всё же имелось. На некоторых миниатюрах Радзивиловской летописи чётко видно это оружие, используемое русскими.

Самым распространённым боевым построением у русских конников были: обычный прямоугольный строй в несколько шеренг и «кабанья голова». Легковооружённые воины применяли «лаву», «серп» и «полумесяц», для охвата флангов врага врассыпную (222, с. 12).

Как и в любом феодальном государстве, на Руси встречались случаи слабой дисциплины и неорганизованности. Например, однажды русское войско в бою с татарами (1445 г.) постерпело поражение только потому, что воины после успешной атаки нарушили боевой порядок и начали грабить убитых и раненых врагов:

«Сразившим же ся им и начаша прежде полци великого князя одолети, а татары побегоша. Наши же, овии погнаша по них, а инии сами побегоша, друзии же начаша уже и избитых татар грабить, а татары пакы возвратишася на христиан и тако одолеша им» (40, с. 32—33).

Чем севернее лежали земли княжеств, тем меньше там уделяли внимания коннице. Это обуславливалось недостатком лошадей для выпаса. Содержать же большое количество лошадей в конюшнях было чрезвычайно дорого. Поэтому новгородская конница состояла только из княжеских и, отчасти, боярско-церковных дружинников и вряд ли превышала 3—4 сотни воинов. Недаром перед битвой на Чудском озере (1242 г.) Александр Невский просил помощи у своего отца Ярослава Владимирского, и тот помог ему отрядом всадников, отправив его с Андреем, братом Александра. Как гласит «Рифмованная хроника»:

«Тогда выступил князь Александр

и с ними многие другие

русские из Суздаля.

Они имели оесчисленное количество луков,

очень много красивейших доспехов.

Их знамёна были богаты,

их шлемы излучали свет»

(252, с. 211).

Новгородские «гриди», «повольники» и «ушкуйники» всегда предпочитали пеший бой. Так перед Липецкой битвой (1216 г.), на предложение Мстислава участвовать в схватке верхом, новгородцы ответили: «Не хотим погибать на конях, но, как отцы наши на Колокше будем сражаться пешими» (86, с. 123). Слабыми всадниками показали себя новгородцы в битвах у Руссы (1456 г.) и Шелони (1471 г.) (88, с. 388—391, с. 405). И хотя распространившаяся в Новгороде с XV в. «посошная» система набора рати подразумевала отправку в войско человека и коня с четырёх (в 1480 г. для войны с ливонцами) или десяти «сох» [116] (в 1495 г. против шведов) (300, т. 3, с. 158), этих людей нельзя рассматривать как полноценных воинов-конников.

116

Минимальный участок земли, запахивающийся человеком на одной рабочей лошади в день назывался «обжа». Три обжи составляли «соху» (300, т. 3, с. 31).

Ну какие, в самом деле, всадники могли получиться из крестьян, ездивших на рабочих конягах? Наверняка, их использовали для обозной службы, а лошади ставились под вьюки или запрягались в телеги и сани.

Южные княжества имели большой состав конных дружинников, но, вероятно, только самые богатые из них — Киевского и Галицко-Волынское — могли позволить себе содержать до 1000 воинов каждое. Численность дружин остальных князей вряд ли превышала 6—7 сотен. В прочих княжествах количество профессиональных всадников было и того меньше — от 4 до 5 сотен. Разумеется, это лишь предположительные исчисления, основанные на косвенных данных из русских летописей и западноевропейских хроник, в это число не входят наёмники, «вольные люди», а только дружинники, находившиеся на постоянной службе у князей и бояр.

Из этих расчётов становится понятным, насколько силён был удар монгольского войска (в 1237 г.) для русских княжеств. Даже если оно не превышало 30000 всадников, это число оказалось просто чудовищным для Руси. А ведь каждый монгольский воин был превосходным лучником. Что могли им противопоставить несколько сот дружинников-стрелков, да 5—6 десятков ополченцев, обученных стрельбе из луков и пращей, любого из атакованных княжеств? Естественно, монголы их буквально засыпали стрелами, даже не вступая в рукопашную. Простые пехотинцы-вои были беззащитными против стрел монголов. И двум-трём тысячам набранных пешцев оставалось только погибнуть под смертоносным дождём. Как говорится в тексте «Повести о нашествии Тохтамыша»:

«И так татары подошли к городским стенам. Горожане же пустили в них по стреле, и они тоже стали стрелять, и летели стрелы их в город, словно дождь из бесчисленных туч, не давая взглянуть. И многие из стоявших на стене и на заборах, уязвлённые стрелами, падали, ведь одолевали татарские стрелы горожан, ибо были у них стрелки очень искусные. Одни из них стоя стреляли, а другие были обучены стрелять на бегу, иные с коня на полном скаку, и вправо, и влево, а также вперёд и назад метко и без промаха стреляли» (39, с. 202).

Для отражения отдельных разрозненных набегов половцев, которые сами не были объединены, приведённого количества воинов вполне хватало, но против сильного централизованного войска монголов эти отряды оказались бессильны.

* * *

О монголах сохранилось достаточно много информации. Самым значимым является труд Плано Карпини «История монголов», где автор очень много внимания уделяет вооружению и тактике монгольских всадников (43, с. 53—56, 64—65). Из описания ясно, что в методы ведения боевых действий монголы не внесли ничего нового. Конница их также делилась на тяжёлую, среднюю и лёгкую и использовала тактику, применявшуюся кочевниками за тысячу лет до них.

Карпини даёт некоторые советы о том, чем должно быть вооружено войско, сражающееся против монголов:

«Все же желающие сражаться с ними должны иметь следующее оружие: хорошие и крепкие луки, баллисты (видимо, арбалеты — В.Т.), которых они очень боятся, достаточное количество стрел, палицу из хорошего железа или секиру с длинной ручкой (острия стрел для лука или баллисты должны, как у татар, когда они горячие, закаляться в воде, смешанной с солью, чтобы они имели силу пронзать их оружие), также мечи и копья с крючком, чтобы иметь возможность стаскивать их с седла, так как они весьма легко падают с него, ножики и двойные латы, так как стрелы их нелегко пронзают их, шлем и другое оружие для защиты тела и коня от оружия и стрел их. А если некоторые не вооружены так хорошо, как мы сказали, то они должны идти сзади других, как делают татары, и стрелять в них из луков и баллист» (43, с. 64).

Несколько тенденциозные сведения дают нам европейские хроники о монгольском войске. Например, Матвей Парижский в «Великой хронике» пишет:

«Они отличные лучники. Через реки они переправляются в любом месте на переносных, сделанных из кожи лодках. Они сильны телом, коренасты, безбожны, безжалостны».

«Они владеют множеством крупного и мелкого скота и табунов коней. А кони у них чрезвычайно быстрые и могут трёхдневный путь совершить за один (день). Дабы не обращаться в бегство, они хорошо защищены доспехами спереди, (а) не сзади».

«Одеты они в невыделанные воловьи, ослиные или конские шкуры. Доспехи у них (сделаны) из нашитых (на кожу) железных пластин; ими они пользуются до сего времени. Но, о чём не без сожаления можем сказать, теперь-то они вооружились награбленным у побеждённых христиан оружием, лучшим и более красивым, дабы, (по замыслу) разгневанного Бога, мы были преданы более позорной и страшной смерти (нашим) собственным оружием. Кроме того, (теперь) они владеют лучшими конями, вкушают изысканнейшие яства, наряжаются в красивейшие одежды. Эти татары, несравненные лучники…»