Консерватизм и развитие. Основы общественного согласия

Выделение В. В. Согриным четырех этапов эволюции консерватизма в США, как и разработанная им сравнительно-историческая типология в целом, исходят из максимального учета специфики американского общества, особенно ранней его стадии. Как указывалось выше, изначально американский консерватизм был нацелен не на закрепление «старого порядка», а на консервацию нового: защиту и фиксацию исконно либеральных идей и ценностей, закрепленных в Декларации независимости и Конституции США. Особенность эта в значительной мере определяла пути эволюции и трансформации американского консерватизма на протяжении всей его 200-летней истории.

Мы намеренно старались по возможности более полно изложить концептуальную основу тех вариантов типологий американского консерватизма, которые разработаны отечественными учеными. Они во многом не совпадают друг с другом, что, однако, не делает их взаимоисключающими. Важно то, что авторы рассматривают консерватизм не как изолированно существующий объект, а в контексте национально-культурных и исторических характеристик. Именно такой подход может приблизить нас к более полному и глубокому пониманию этого сложного и не всегда и во всем определенного феномена.

За два столетия своего существования он претерпел серьезную эволюцию, безвозвратно потеряв многое из того, чем обладал на раннем этапе своей истории и восприняв в то же время новые черты. Конечно, основные компоненты, свойственные консерватизму изначально, сохранились. Они являются базой для его дальнейшей постоянной трансформации. Но, вбирая в себя различные концепции, теории и даже психологию масс, консерватизм приобрел противоречивость, внутреннюю разнородность и незавершенность своих теоретических положений. Неслучайно некоторые ученые склонны видеть в консерватизме скорее определенное умонастроение, чем сколько-нибудь последовательно и четко сформулированный комплекс идей и понятий. Так что говорить о консерватизме как едином и целостном направлении общественно-политической мысли, на наш взгляд, вряд ли возможно.

Объект сохранения в разных странах, у разных народов, в различные исторические эпохи всегда неодинаков. Это приводит к тому, что в каждый период истории каждая нация привносит в понимание «консервативного» что-то свое, новое, а это, в свою очередь, ведет к несовпадению национально-специфических особенностей с общими характеристиками. Американский консерватизм – яркий пример такого несовпадения.

Консерватизм, при всей вариативности подходов к нему, чаще всего рассматривается как одно из течений идеологии и политики (наряду с либерализмом, социал-демократизмом и т. п.). Однако консерватизм, в отличие от всех этих течений, существующих рядом и вместе с ним, обладает, на наш взгляд, очень важной, своего рода уникальной особенностью, суть которой состоит в следующем: он присутствует внутри каждого течения. Окружающий нас мир постоянно меняется, но характер, масштабы и скорость перемен, происходивших в нем, различны. Любой теоретик или политик, разрабатывающий или реализующий на практике преобразования, вносящие новое в сложившийся образ жизни и мыслей, на какой-то определенной стадии будет заинтересован в том, чтобы закрепить, зафиксировать, законсервировать их. Стремление жить в стабильном, спокойном и определенном мире, а не пребывать в состоянии постоянных перемен или хаоса, является преобладающим. В этом даже самый революционный революционер консервативен, так как рано или поздно к нему приходит осознание неизбежности фиксации тех преобразований, на которые потрачены силы. В этом же смысле и в США проявилась фиксирующая роль консерватизма по отношению к либерализму.

На первый план в данном случае выходит уровень жесткости в попытках закрепить перемены. Причем, в большей степени это относится к консервативной практике, чем к теории. Больший или меньший уровень жесткости приводит к разнообразным вариантам консерватизма. Наложенные на национальную, историческую и географическую специфику, они способны вызвать к жизни еще большее количество типов. Однако, учитывая все это разнообразие, важно помнить о действительности. А она заключается в том, что очень часто типы консервативной теории и политики накладываются друг на друга, приводя к стиранию четких граней между собой. Вероятно, поэтому трудно делать окончательные выводы и говорить определенно о явлении, которое по сути своей определенным не является.

Консервативные волны в США

Наиболее ярко современный американский консерватизм проявился в виде периодических подъемов (волн), которые провоцировались предшествующей им чрезмерной либеральной активностью, связанной, как правило, с деятельностью демократических администраций. Каждый новый либеральный подъем неизбежно вызывал последующий подъем консервативный, являвшийся как свидетельством неприятия перемен и ответом на них, так и попыткой неизбежного реванша.

Такие волны так или иначе аккумулировали в себе все разрозненные консервативные потоки, существовавшие в американском обществе. Они неизбежно оказывались и питательной средой, и движущей силой Республиканской партии, знаменем которой консервативные идеи и ценности являются уже многие десятилетия [36] .

36

В 2004 г. около 80 % избирателей, считающих себя консерваторами, голосовали за республиканцев.

В современной истории США зафиксировано шесть мощных консервативных подъемов. Конечно, уровень консерватизма в каждом из них и сам размах оказывался разным. Неодинаковым являлся и состав консервативных сил, поднимавших очередную волну, созданную конкретной ситуацией, которая и придавала ей индивидуальную неповторимость и своеобразие.

Первая консервативная волна (1950–1957 гг.) была вызвана послевоенным сдвигом влево в Европе, укреплением позиций СССР, формированием биполярной структуры мира, ставшей основой «холодной войны». Все это в массовом сознании, прежде всего консервативных американцев, рождало опасения, и даже страхи, формируя питательную среду для маккартизма – явления, связанного с активностью сенатора Дж. Маккарти, проявлявшейся в поиске «внутреннего врага», преследовании инакомыслящих и масштабной «охоте на ведьм». Изрядно встряхнув Америку «маккартизм», оказавшийся слишком «грубым» для нее, с течением времени сошел на нет.

Тем не менее именно тогда консерватизм стал важным фактором политической жизни США, влиявшим уже на сам ход и характер политического процесса в стране. Отныне он прочно ассоциировался с Республиканской партией США, хотя значительная часть консерваторов связывали свою судьбу с демократами Юга. Сложившаяся двухпартийная республиканско-демократическая консервативная коалиция контролировала власть в Конгрессе до 1963 г.

Вторая консервативная волна (1964–1968 гг.) была ответом правых на курс президентов-демократов Дж. Ф. Кеннеди и Л. Джонсона (особенно). Их политика «Новых рубежей» и «Великого общества» вызывала раздражение, открытый, стихийный, плохо организованный протест консервативной Америки, вылившийся в движение Б. Голдуотера – образец необузданного, «тупого», маргинального ультраконсерватизма, так и не добившегося своих целей. Победа на первичных выборах Республиканской партии и последовавший за этим провал Голдуотера на выборах президента в 1964 г. свидетельствовали о том, что одного лишь неприятия либерального реформизма для прихода к власти консервативных сил в Америке явно недостаточно. Для этого необходимы были собственная «повестка дня», сплочение, организация, предвыборная стратегия, нацеленная на объединение различных консервативных потоков в одно мощное русло. Необходима была стягивающая «консервативная сеть», которая, в сущности, отсутствовала. Но вскоре час консерваторов настал.

Третья консервативная волна (вторая половина 1970-х – 80-е гг.) связана с «собиранием» американских правых, активизацией консервативной пропаганды через СМИ, формированием «консервативной сети», институциализацией разрозненных консервативных сил, приданием им большей респектабельности и долгожданной наградой – громкой победой на президентских выборах 1980 г. лидера правых республиканцев Рональда Рейгана, ставшего тогда «знаменем» многочисленных отрядов американских консерваторов. Новый «консервативный рассвет» сделал возможной вторую (после Голдуотера) попытку их прихода к власти. Она оказалась хорошо подготовленной, закономерной и потому успешной.

Во второй половине 1970-х гг. в американском обществе сформировался целый комплекс экономических, социально– политических и идеологических предпосылок, приведших к консервативному повороту и победе Рейгана. Ухудшение основных показателей экономического развития страны, структурный кризис американского хозяйства и региональные сдвиги в его развитии сопровождались развивавшимся на протяжении полутора десятка лет «кризисом доверия» между населением и властью. Последняя оказалась не в состоянии разрешить сложные проблемы, возникшие в этот период во внутренней и внешней политике государства. Неудовлетворительная ситуация в американской экономике свидетельствовала о том, что прежние кейнсианские методы регулирования, являвшиеся надежной основой либерального варианта государственного вмешательства в экономику, взятого на вооружение в 1933 г. еще президентом Ф. Д. Рузвельтом и успешно применявшегося почти полвека, впервые стали давать серьезные сбои.

Реакцией на развивавшиеся в течение длительного времени экономические и политические процессы стало заметное усиление консервативных настроений и постепенный сдвиг значительной части американского общества и правящей элиты страны вправо. Развитию и укреплению этих тенденций способствовало формирование очень широкой и аморфной, организационно раздробленной, но тем не менее достаточно влиятельной, консервативной коалиции, состоящей из движения «новых правых», новых богачей «солнечного пояса», консервативных демократов южных штатов, неоконсерваторов-интеллектуалов, «мозговых трестов» и, конечно же, Республиканской партии. Все это придавало некогда маргинальному движению отсутствовавшие прежде необходимые респектабельность и силу.