Констанца

Той, единственной, которая бы любила его не за богатство, знатность, близость к королю и высокую должность Главного королевского дознавателя, всё не было. Матушка, леди Эмилия, не раз намекала, что неплохо бы, наконец, завести семью, тем более, что у леди такой-то подросли красавицы-дочери.

Он смеялся, целовал её и обещал, что обязательно присмотрится к ним. И присматривался. На деле оказывалось, что красота состоит из румян, толстого слоя белил, жеманного хихиканья и льстивого поддакивания матери завидного жениха.

Леди Эмилия не могла не замечать, как стараются очаровать её потенциальные невесты, но она надеялась, что её разумный сын сможет воспитать себе достойную жену.

Ален никого воспитывать не хотел, а хотел, чтобы его любили, чтобы радовались ему и чтобы глаза его жены также сияли ему навстречу, как сияют нежностью и любовью глазки его милой Констанцы. Он знал, что она любит его не за богатство и благородное звание, а его должность её даже пугает. Нет, она полюбила простого наёмника, разглядев под старой грязной трекондой его душу и без раздумий рискнула жизнью ради него.

Он ласково прижал Констанцу к себе, чувствуя, как в нём снова поднимается желание. Она доверчиво посапывала ему в ухо, и Ален подумал, что вот она, та долгожданная и единственная, и ради неё он готов сразиться с целым миром.

Глава 16.

Они целовались уже пять дней. Констанца смущённо улыбнулась. Это она так назвала про себя то, что происходило между ними. На самом деле, начинаясь с поцелуев, заканчивалось всё в постели, на узкой кровати Алена. Она чувствовала себя такой счастливой, что ей, порой, становилось страшно. Не может человек испытывать такое безграничное счастье безнаказанно. Как говорила данна Эдита, в жизни всё уравновешено и после светлого и радостного обязательно наступает тёмное и грустное. Думать об этом не хотелось, а хотелось смотреть в чёрные любимые глаза, целовать жёсткие насмешливые губы и чувствовать нахальные сильные руки на своём теле.

****

Ален был с ней откровенен и ничего не утаил. Она знала, что он не может на ней жениться, но он обещал обязательно что-нибудь придумать, и Констанца ему верила. Он просил набраться терпения и ждать, а также, что бы ни случилось, верить ему. Её любимый сказал, что она будет жить у его деда. Он старый, так что её репутации ничего не грозит. Констанца была согласна. Её огорчало лишь то, что скоро любовным ласкам придёт конец. Рассказывая о том, что их вскоре ожидает, Ален тоже приуныл. Было ясно, что посторонние не должны знать об их близких отношениях. Ну а пока они наслаждались любовью, близостью и единением души и тела.

Констанце всё время хотелось к нему прикоснуться. Она никак не могла до конца поверить, что этот мужчина, умный, образованный, красивый, смелый, облечённый немалой властью, благородный лорд, в конце концов, любит её, дочь деревенского кузнеца. Она боялась спросить о том, что привлекло его в ней. Нет уж, пусть всё остаётся, как есть.

****

Теперь, когда содержимое яичек не давило на мозги, Ален мог толком подумать о деле и об отношениях с Констанцей. Он мысленно усмехнулся. Его девочка смотрит на него такими счастливыми сияющими глазками, что ему хочется плюнуть на заговор и заговорщиков, уложить её в постель и целый день целовать и ласкать её, наслаждаясь её телом и неумелыми поцелуями.

В конце концов, он испытывал ко всем этим предателям нечто вроде благодарности! Ведь если бы не необходимость расследовать заговор, он никогда бы не встретил Констанцу!

И всё же мысль о лорде Нежине не давала ему покоя. Даже себе он не хотел признаться, что жаждет мести за унижение и слёзы Констанцы. Прямых улик против дар Кремона не было, но посмотрим, что скажут заговорщики после ареста. Он вздохнул: работы предстоит немеряно, а ему нужно, всё же, и личную жизнь устраивать.

Ни одной секунды он не сомневался в том, что женится на Констанце. Предстоит преодолеть немало преград, но за своё счастье он намерен бороться до победного конца.

На днях Джорджий смеялся и подшучивал над ним. Как всегда, он принёс им утром два ведра воды для умывания. Ален попросил его принести ещё несколько полотенец и, на недоумённый взгляд хозяина, подмигнул ему за спиной Констанцы. Тот округлил глаза, высоко подняв брови, а Ален нахмурился. Не приведи Всеблагой, Джорджий вздумает пошутить.

Когда ничего не подозревающая Констанца ушла умываться, приятель отыгрался сполна. К счастью, до того, как она вернулась, Ален успел предупредить его, чтобы тот держал язык за зубами.

Помимо всего прочего Джорджий сообщил, что наблюдение за постоялым двором снято. По крайней мере, уже несколько дней он не видел оборванца, который днями напролёт околачивался поблизости. Работник Джорджия, которого он послал поговорить с бродягой, рассказал, что тот шарахнулся от него, как от больного дурной болезнью, но всё же парень успел заметить, что лицо у оборванца сытое и сам он упитанный, хотя и одет в грязные лохмотья.

Мужчины обсудили ситуацию и решили, что Ален и Констанца не станут рисковать и показываться на людях, тем более, что помощь скоро должна прибыть.

Ален подумал, что, пожалуй, он и не торопится покидать каморку за обеденным залом. Невольно ему хотелось продлить то ощущение счастья, безмятежности и упоения от того, что его любимая всё время рядом, днём и ночью. Джорджий вполне понимал его и смотрел сочувственно, но им обоим было ясно, что вскоре всё изменится.

****

Однажды утром их опять разбудил громкий стук в дверь “Уютной гавани”. Ален поцеловал девушку в лоб и быстро вскочил с кровати, натягивая брюки и, одновременно, нашаривая меч. Констанца боялась вздохнуть, но он, прислушавшись к голосам, уверенно распахнул дверь и вышел в зал. Девушка торопливо оделась и села на кушетке, сцепив руки и страшась услышать звон мечей и яростные крики. К счастью, голоса звучали хоть и громко, но весело, а потом в зале и вовсе засмеялись. Она немного успокоилась. Кажется, это приехали долгожданные спасители.

Через несколько минут, стукнув в дверь, вошёл данн Джорджий. Он улыбался: — Констанца, пойдём, я отведу тебя в хорошую комнату. Хватит уже тебе здесь мучиться. Приехал Шамил со своими воинами. Они будут сопровождать вас до самой столицы.

Пойдём, Ален уже ушёл к себе умываться и переодеваться.

Констанца кивнула и принялась, было, собирать свои немногочисленные вещи, но хозяин остановил её: — оставь, служанка всё соберёт и принесёт тебе в комнату.

Она послушалась, окинув, напоследок, крохотную комнатку грустным взглядом. Как счастлива она была здесь! А теперь её будущее уже не казалось таким безоблачным и определённым. Ален даже не пришёл её успокоить, сообщить, что долгожданная помощь пришла.

Вслед за данном Джорджием она торопливо прошла по тёмному коридору и поднялась на второй этаж. В открытые двери небольшого обеденного зала было видно, что он битком набит рослыми широкоплечими мужчинами в кожаных нагрудниках поверх добротных шерстяных треконд. Толстые, шерстяные же штаны заправлены в высокие сапоги для верховой езды. У пояса тяжёлые мечи и кинжалы в ножнах. Они шумно переговаривались, громко хохотали каким-то шуткам. Алена среди них не было.

Комната, куда данн Джорджий привёл Констанцу, была другой, не той, где она жила в день приезда на постоялый двор. Эта, побольше, имела кровать с вытертым, когда-то парчовым балдахином, небольшой коврик с неведомым узором, кресло, стол, небольшое зеркало на стене и, что самое главное, отдельную комнатку с большой деревянной лоханью, наполненной горячей водой. Рядом стояли ещё два ведра с тёплой водой, чтобы смыть мыло. Восторгу Констанцы не было предела!