Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол
Шрифт:
– Почему вы сказали, что я легок на помине? – задал Оленюк вопрос, который вертелся у него на языке все эти несколько минут.
– Потому что я хотела сама вас вызвать, но, видимо, меня опередили, – закинув ноги на диван и укрыв их пледом, ответила женщина. – Удивляет только то, что на такие вызовы приезжают не из отделения милиции, а из уголовного розыска.
– А по какому поводу вы хотели вызвать милицию?
– По поводу скандала, который случился у меня за стенкой. Какие-то мужчины устроили настоящее побоище, из-за которого я не смогла уснуть. И мне пришлось перебраться сюда, в гостиную.
– И давно это случилось?
– Точного времени я не помню, – пожала плечами хозяйка. – Хотя постойте. Придя сюда, я сначала хотела посмотреть телевизор, а там как раз шел «Челкаш». Вот под него-то я и уснула.
– А какой эпизод шел в фильме, не помните?
– Да зачем
– Для установления истины, Ирэна Андреевна, – улыбнулся Оленюк. – В нашем деле каждая точная минута стоит на вес золота.
– Ну, хорошо, я постараюсь вспомнить, – и женщина на некоторое время ушла в себя.
Думала она недолго – всего пол минуты:
– Вспомнила: когда я включила телевизор, Гаврила с Челкашом собирались уходить в море. Как же бесподобен в роли Челкаша Андрей Попов!
Оленюк был полностью согласен с последними словами хозяйки и при другой ситуации с удовольствием поддержал бы эту тему. Но в данную минуту его волновало совершенно другое. Зная о том, что фильм начался в 13.30, он теперь хотя бы приблизительно представлял себе в какое время в квартире самоубийцы разгорелся скандал, приведший к трагедии.
– А в чем конкретно была причина скандала, вы не помните? – задал очередной вопрос Оленюк.
– У нас хотя и прекрасная слышимость, но все-таки не такая идеальная, как в общежитии студентов-химиков имени монаха Бертольда Шварца из «Двенадцати стульев». Поэтому слышала я лишь отдельные фразы. Речь шла о каких-то матчах – судя по всему, футбольных.
– Почему вы так решили?
– Потому что они спорили о мячах, о том, кто у кого выиграет и с каким счетом. Вообще, признаюсь вам честно, я футбол терпеть не могу. Это все благодаря моему покойному мужу, который был большим его любителем. Когда в 1961 году киевское «Динамо» впервые стало чемпионом, он исчез из дома на два дня – праздновал с друзьями эту победу. Вон там на стене у нас висел портрет какого-то Калевского или Копейского, который, видите ли, забил в том чемпионате больше всего голов. Сумасшедшие люди!
Женщина ошиблась – футболиста звали Виктор Каневский, он забил в том «золотом» составе «Динамо» больше всех мячей – 18. Однако поправлять хозяйку Оленюк не стал, опасаясь увести ее от нужной темы в разговоре. Вместо этого он спросил:
– А вы не можете вспомнить какие-то детали скандала за стеной: сколько человек скандалили, были ли угрозы друг другу и так далее?
– Судя по голосам, их было двое. Сначала они разговаривали на повышенных тонах. Один другому говорил, что он кого-то подвел, что результаты какого-то матча не сошлись. А тот ему отвечал, что с него хватит – он выходит из какой-то игры. Я не выдержала и хотела позвонить в милицию. Но когда я выходила из комнаты, крики внезапно стихли, и я передумала вызывать ваших коллег. Но назад уже не вернулась – включила здесь телевизор и легла на диван. Потом уснула и проспала вплоть до вашего прихода.
Задав женщине еще несколько вопросов, Оленюк вежливо распрощался и вернулся в квартиру, где произошла трагедия. К тому времени там находились лишь двое – следователь прокуратуры и участковый. Именно его Оленюк и отправил к Ирэне Андреевне, чтобы тот запротоколировал ее показания.
– Значит, к версии о самоубийстве прибавилась еще и версия об убийстве, – закуривая сигарету, резюмировал следователь.
– Выходит, что так, – открывая дверцы платяного шкафа, стоявшего в углу комнаты, ответил Оленюк.
– Там ничего интересного нет – мы уже смотрели, – предупредил сыщика его коллега.
И все же Оленюк еще раз проверил все карманы у висевшей на вешалках одежды покойного и, действительно, ничего там не нашел. После чего он подошел к книжному шкафу, стоявшему в противоположном углу.
– А здесь смотрели? – спросил он у следователя.
Тот, пуская дым в потолок, лишь пожал плечами.
Тогда Оленюк стал брать с полки книги одну за другой и внимательно их листать. Книги были в основном художественные – собрание сочинений советской и зарубежной классики. Причем все шло вперемешку – Шолохов соседствовал с Сервантесом, а Катаев с Шекспиром. В томике последнего Оленюк и нашел то, что могло представлять интерес для следствия. Эта книга являла из себя ничто иное, как ловко оборудованную потайную коробку. Для этого в середине книги все страницы были аккуратно вырезаны бритвой таким образом, что создавалось свободное место с тайником. В нем лежали какие-то бумажные купоны, на которых с одной стороны стояли цифры, а на другой – дата и круглая печать с буквой «Т» посередине.
– Что за тайнопись? – спросил следователь,
заглянувший через плечо Оленюка.– Пока трудно сказать что-то определенное, – пожал плечами сыщик. – Но в тайнике они хранятся явно не случайно. Так что будем приобщать их к делу.
Зампред КГБ Армении Грайр Михаелян сидел в кресле и, внимательно слушая доклад начальника 2-го отдела контрразведки, мысленно перенесся на девятнадцать лет назад – в октябрь 1954 года. Он тогда только что вернулся из Австрии, где в течении трех лет работал в советской части Союзной контрольной комиссии. Затем его отозвали на родину и назначили в КГБ Армении. На тот момент там шла чистка кадров – старых служак из «бериевского призыва» отправляли на пенсию (а некоторых в тюрьму) и на их место приглашали новых сотрудников-армян, желательно из других регионов. Например, новым шефом армянской Чека стал Георгий Бадамянц, который до этого четыре года работал в литовском КГБ. Что касается Михаеляна, то он до своей работы в Австрии трудился в туркменском КГБ, поскольку родился в Ашхабаде.
Спустя несколько месяцев после своего возвращения на родину, Михаелян отправился в Москву, но вовсе не по служебной необходимости. Он приехал в столицу, чтобы посетить на стадионе «Динамо» в Петровском парке финал футбольного Кубка СССР.
Вся Армения тогда следила за этим поединком. Дело в том, что, созданная в 1935 году команда ереванского «Спартака» (в 1963 году ее переименуют в «Арарат»), в 1951 году вылетела из высшей лиги в низшую – в класс «Б». Однако в 1954 году внезапно совершила настоящее чудо – дошла до финала Кубка СССР, в розыгрыше которого в тот год приняли участие около… 17 000 (!) команд. Причем в группе, где играли ереванцы, все пять представителей класса «А» выбыли после 1/8 финала. И в Кубке случилось доселе невиданное событие: из восьми четвертьфиналистов пять представляли класс «Б». Лучшим среди них оказался ереванский «Спартак». В финальной стадии (с 1/64) ереванцы сумели поочередно обыграть: команду из Кировокана, алма-атинский «Локомотив», «Шахтер» (Мосбасс), минский «Спартак», «Шахтер» из Сталино, а в полуфинале разгромили со счетом 4:0 «Металлург» из Днепропетровска. И в итоге вышли на киевское «Динамо». Таким образом, впервые за всю историю 15 розыгрышей Кубка в финальном состязании не участвовала ни одна московская команда. Только раз – в 1944 году – полуметровая хрустальная ваза с фигуркой футболиста на серебряной крышке была увезена из столицы ленинградской командой «Зенит».
В составе киевлян тогда блистали такие игроки, как вратарь Макаров, защитники Ларионов, Голубев, Попович, полузащитники Михалина, Кольцов, нападающие Богданович, Терентьев, Зазроев, Коман, Фомин. Звездным был состав и у ереванцев, где играли: вратарь Затикян, защитники Папоян, Поладян, Семерджян, полузащитники Осатрян, Э. Варданян, нападающие Караджян, К. Варданян, Кегеян, Меркулов, Абрамян. Тренировал ереванцев Гайк Андриасян, который до войны играл за московский «Локомотив».
Самым титулованным футболистом у ереванцев был Арутюн Кегеян, который в 1960 году первым из армянских футболистов удостоится звания заслуженного мастера спорта по футболу. В 1955 году, после кубкового финала, его пригласят играть за московский «Спартак», правда, ненадолго – он отыграет там всего и матчей (забьет четыре гола, станет серебряным призером чемпионата СССР) и вернется в ереванский «Спартак».
Кубковый финал 1954 года проходил в присутствии 65 тысяч зрителей. Правда, погода в тот день подвела – был сильный туман и дождь. Но Михаеляну повезло – он сидел на Северной трибуне в непосредственной близости от поля – в десятом ряду. Поэтому видел многое из того, что происходило на поле.
Игра, как и ожидалось, выдалась на редкость напряженной. А первую атаку в ней провели ереванцы, но киевляне быстро отбили ее и организовали свое наступление. Их нападающий Зазроев произвел первый удар по воротам, но вратарь ереванской команды Затикян был на месте. Кстати, в ходе кубковых игр в ворота, которые защищал Затикян, до этого не было забито ни одного мяча. Это был своего рода рекорд, который вселял в болельщиков ереванского «Спартака» надежду, что и в этом матче ворота их команды останутся в неприкосновенности. Но этого не случилось. На 35-й минуте защитник ереванцев Папоян увлекся атакой, которая захлебнулась. Киевляне прорвались по левому флангу и последовала точная передача в центр Терентьеву. От его ноги первый мяч и влетел в ворота Затикяна.