Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол

– Через две недели собираемся отправиться в турне по Австралии – будем играть с командами нескольких тамошних штатов.

– Всех игроков берете? – поинтересовался Полянский.

– В каком смысле? – удивленно вскинул брови тренер.

– Я имею в виду игроков, которых вы подозревали в сговоре?

– А почему я должен их оставить?

– В свете того, что произошло в прошлом декабре в Ташкенте, это было бы самым разумным.

– Ах, вот вы о чем, – Бесков только теперь понял, куда клонит его собеседник и зачем его сюда пригласили. – Я попытался выбросить эту историю из головы.

– Разве такое можно выбросить? – теперь уже настала очередь удивляться Полянскому. – Такие вещи не забываются и не прощаются.

– О чем вы, Дмитрий Степанович? Ведь мои подозрения в отношении этих людей основываются исключительно на моих субъективных оценках. То есть, веских поводов обвинять их у меня нет. Поэтому эти люди остались в команде, и мы будем дальше с ними работать. Правда, уже без особого дружеского расположения с моей стороны.

– И все же, как вы думаете, был сговор на том матче или нет? – после короткой паузы, задал новый вопрос Полянский.

– Мне кажется, был, но что это меняет – матч уже проигран, медали розданы. Или вы собираетесь все аннулировать?

– Нет, отменять мы ничего не будем, но определенные выводы сделать собираемся.

– Что за выводы?

Прежде чем ответить, Полянский достал из папки, лежавший у него на столе, какой-то документ и протянул собеседнику. Тот взял его в руки и прочитал «шапку»: «Кодекс спортивной чести советского футболиста».

– Что это? – Бесков вновь поднял глаза на Полянского.

– Там же написано: кодекс чести. Нам кажется, этот документ может внести определенные коррективы в поведение наших футболистов как на поле, так и за его пределами.

– Вы это серьезно? – по-прежнему не сводя своего пристального взгляда с собеседника, продолжал удивляться Бесков.

– А что вам не нравится, Константин Иванович?

– Мне не нравится, что наше спортивное руководство занимается отписками. Вместо того, чтобы проводить радикальные реформы в нашем футбольном хозяйстве, они пишут вот такие, извините меня за резкость, филькины грамоты.

Сказав это, Бесков положил документ на стол.

– Вы не хотите его прочитать?

– Не вижу смысла. Тем более, что я прекрасно знаю, что именно там написано. Еще раз хочу повторить, Дмитрий Степанович: наш футбол серьезно болен, но лечить его с помощью таких вот бумажек – это верх глупости.

– А какими мерами предлагаете лечить его вы?

– Радикальными.

– А если поконкретнее?

Бесков ответил не сразу. Прежде он вновь встретился взглядом с собеседником и, увидев в нем искреннюю заинтересованность, продолжил:

– Во-первых, надо обновить наше руководство. Я имею в виду и Федерацию футбола, и управление футбола Спорткомитета. Во-вторых, не мешало бы разграничить их полномочия, которые на сегодня у Федерации чисто представительские.

– А если мы вообще упраздним Федерацию? – прервал ход рассуждений тренера член Политбюро.

– Я бы этого делать не стал, – возразил Бесков. – В Федерации работают профессионалы от футбола, а в Спорткомитете – функционеры, администраторы. Кстати, эту филькину грамоту могли придумать только они.

– Хорошо, что вы о ней вспомнили, – вновь оживился Полянский. – Значит, кодекс чести нашим футболистам, по-вашему, не нужен?

– Честь, если она утеряна, возвращают иными способами. А над этой бумагой все только смеяться будут. Вопрос надо ставить радикально – гнать из футбола игроков без чести и совести поганой метлой. Тогда другим неповадно будет.

– Но вы же своих игроков из команды не погнали?

– Потому что мне запретили это делать. К тому же я вам говорил, что нет у меня весомых доказательств сговора. Вот если бы они были, тогда другое дело. И в этом вопросе наш ЦК очень здорово мог бы нам помочь.

– Каким образом?

– Создайте специальный орган, который будет выявлять факты сговора на футбольных матчах. Ведь ни для кого не секрет, что такие сговоры существуют и с каждым годом их становится все больше и больше. История в Ташкенте, если все было именно так, как я предполагаю, наглядно демонстрирует нам, до чего уже дошел прогресс в этом деле – до участия в футбольных делах уголовного криминалитета. Они же с потрохами скупают матчи, делая на них баснословные ставки.

– У вас есть факты?

– У меня есть догадки, а факты должны добывать вы, вернее, тот орган, о создании которого я здесь сейчас вам говорю. Объедините свои усилия с МВД и КГБ и начните наводить порядок. Иначе эта зараза будет и дальше разрастаться.

По тому, как реагировал на этот страстный монолог Полянский, было невозможно определить, достиг он цели или нет. А реакция была более чем невозмутимая. Член Политбюро вернул «Кодекс чести» обратно в папку, после чего допил свой, уже давно остывший чай. В отличие от него, Бесков к своей чашке так ни разу и не притронулся.

– Судя по вашим словам, Константин Иванович, вы по-настоящему болеете за дело, – первым нарушил тишину в кабинете Полянский. – Вот бы вас назначить председателем Федерации или управления футбола. Но, боюсь, ваша кандидатура не наберет нужного количества голосов. А мы все-таки привыкли использовать демократические формы выборов. Но мы обсудим ваше предложение и обязательно вас об этом оповестим. А пока – удачной вам поездки в Австралию, – и Полянский первым поднялся со своего места, чтобы проводить гостя до порога.

Ретроспекция. 28 января 1971 года, четверг, Москва, площадь Дзержинского, КГБ СССР, кабинет Юрия Андропова

Когда запись на магнитофоне закончилась, Андропов поднял глаза на своего собеседника – начальника спортивной линии 5-го управления КГБ СССР Марата Изюмова. Эту запись разговора между членом Политбюро Полянским и тренером Бесковым он получил вчера вечером и уже сегодня утром принес ее председателю КГБ для ознакомления. Разговор был весьма интересный, особенно в части касаемой тайных сговоров, существующих вокруг футбольных матчей. Слова Бескова о том, что в этом деле мог быть замешан уголовный криминалитет, подтверждались и данными, которые приходили на Лубянку от других источников.