Конструирующий. Пенталогия

– Хмм. Что плохого в вышивке?

– Ты сам любишь вышивать?

– Нет. Наверное.

– Вот. Понимаешь, я себя чувствую лишней здесь. Чужой. Уверена, у Лим схожие чувства.

– И ты готова снова все бросить? Что ты будешь делать в столице?

– Я хочу стать Наемничающей!
– выпалила Самека.
– В детстве я всегда бегала с мальчишками. Мы устраивали рыцарские турниры, фехтовали на деревянных мечах, - девочка говорила очень быстро, как будто опасаясь, что я просто уйду.
– Мы учились ездить верхом, когда была возможность. Я не хочу жить так, как сейчас.

– Девчонка-Наемничающая? Это смешно само по себе. Знаешь, как тяжело научиться владеть клинком?

– Знаю, но я готова. Я справлюсь и не буду жаловаться. Разве вы когда-нибудь слышали от меня жалобы? Я не буду вам мешать.

– Как ты собираешься отрабатывать проживание?

– Буду делать всю работу по дому, готовить, стирать.

– То же самое, чем ты и здесь занималась?

– По крайней мере, меня не будут заставлять сидеть с вышивкой.

– Лим может быть против.

– Я уговорю ее!

– Тогда иди собирайся.

– Я мигом!
– радостно сообщила Самека и побежала в дом, постоянно оглядываясь, не уехал ли я еще.

Не спеша, я навьючил Пылинку и стал готовить к выходу того безымянного старого коня, что нам подарила Адриана. В конюшню ворвалась запыхавшаяся Самека, держа за плечом небольшой узелок. На ней был тот же потрепанный наряд, в котором она и приехала в Старбрадфель. По-моему, одежды ей стали тесноваты.

– Это все твои вещи?
– спросил я скептически.

– Я не хочу брать то, что мне одолжила лер Беринна.

– Поехали.

Мы вывели лошадей наружу и направились к выходу из поместья.

– Ты сказала родителям?

– Да.

– "Кружок, проверь, правду она говорит или нет."

– Точно сказала?

– Да.

– "Ложь" - пришло от басха.

– Я очень не люблю, когда мне врут.

– Нет...
– поникла девочка.

Мы подошли к выезду, где дежурил Охраняющий. Не помню его имени.

– Эй! Скажи Беринне, что Самека уехала со мной. И передай ей извинения от нас обоих.

– Да, лер. Передам.

– Вот видишь, - повернулся я к спутнице.
– Ничего страшного не произошло. Если хочешь жить с нами, то изволь придерживаться некоторых правил. Главное -- говори только правду, либо молчи.

– Разве ты сказал своей маме всю правду о вас с Лим?

– Ты уже передумала ехать с нами?

– Нет-нет. Я все поняла. Только правда.

Мы запрыгнули на коней и немного ускорились. Я запоминал окрестные поля, деревенские хижины и дворы. Почему-то возникло чувство, что вернусь я не скоро. Возле таверны Белдека царило настоящее столпотворение. Крестьяне начали квасить уже в середине дня! Лим ожидала меня в тени раскидистого дерева.

– Что она тут делает?!
– сразу вопросила Лу.

– Пусть сама скажет.

– Лер Лим, прошу вас, разрешите мне поехать с вами! Я буду помогать вам по хозяйству. Вы ведь наверняка будете заняты своим колдовством. Я вам пригожусь.

– Это уже ни в какие ворота.

Самека принялась горячо убеждать Лим в собственной полезности. Очень сомнительно. В походе девочка не выказывала никаких навыков готовки, ни умения вести хозяйство. Продолжалось сие с треть телла. Самека попыталась перетянуть меня на свою сторону, однако я хранил твердый нейтралитет. Пусть Лим сама решает.

– Что там за праздник?
– спросил я, пока ведьма размышляла.

– Я купила пару бочонков пива в качестве извинений... Хорошо, ты можешь ехать с нами, только не мешайся. И где мы ее поселим, Селин? В прихожей?

– Сойдет и прихожая, - заметила девочка.

– Я куплю квартиру. У нее будет своя комната. Думаю, на двухкомнатную моих сбережений хватит.

– Нет.

– Что нет?

– Я хочу большой дом, а не жалкую квартиру. Будем покупать вместе.

– Идет.

Только мы выехали на мостфельский тракт, как прямо на дорогу выпрыгнули басхи. Самека негромко вскрикнула, лошади занервничали.

– Тихо, - крикнул я и начал успокаивать Пылинку.

Видимо, что-то случилось. Мы с ведьмой спешились и подошли к кошкам.

– "Мы идем домой. Благодарность Селин. Благодарность двум Лим." - передала Кружок.

– "Благодарность Селин. Благодарность двум Лим." - повторила Желтая.

– "Вам тоже большое спасибо. Вы не раз нас выручали."

Похоже, басхи поняли, что мы в столицу надолго, а значит нам больше не по пути. Я не слышал, что говорила спутница, но думаю, тоже благодарила.

– "Многому научились. Этим солнцем вы говорили. Много чувств, много мыслей Лим, Самека. Мы так не можем. Чувства двуногих сильнее наших. Иногда." - Кружок произнесла целую речь.

– "Мы поняли главное. У двуногих есть личные вещи. Ваши мысли тоже личные. Вы их редко говорите. Это странно. Это надо принять." - продолжила Желтая.

– "Двуногие не всегда говорят, что думают. И нам тоже надо иногда молчать о своих мыслях. Сложно, мы будем стараться. Таких как Селин очень мало. Открытых и честных. Родитель Арра говорил, что мы должны научиться говорить неправду. Тогда не понимали, теперь понимаем."

– "Мы уходим к своей стае."

– Постойте, а как же ваши имена?
– спросила Ли вслух.
– Желтая, я назову тебя Солнечная гладкошерстная терпеливая. Подойдет?

– "Лим, благодарность."

– Э-э-э, Твердая как скала, парящая над землей, коричневое пятно, - по-моему, ничего не забыл. И внешность, и физические данные, и характер. А уж то, что на словах звучит не очень - басхам без разницы.

– "Селин, благодарность" - тепло сказала Кружок.

– "Вы можете рассчитывать на нашу помощь и помощь стаи. Наш дом далеко."

С этим образом басхи нырнули в заросли и пропали из виду.

– Грустно. Привыкла к ним, - заметила Лим.

– Можно кошку завести.

– Нет, это не то.

Медленно мы вернулись к животным с поклажей. Самека сидела с сердитым выражением лица. Пришлось кое-что поведать ей про басхов.

К вечеру добрались до "Усталого путника". Поужинали, распаковали вещи и стали готовиться ко сну. Заказали ту же недорогую комнату с широкой двуспальной кроватью. Самеке я постелил на полу, на что Ли заметила: