Консул Содружества

В принципе не удивительно. В такой молотиловке их могло испортить что угодно, даже компенсаторная струя чьей-то «Сьюздали». Магазины-то носятся на поясе, вне основной теплоизоляции.

– Сениор Гусак, ну как вы там?

– Ничего. Терпимо. Спасибо, Серж. Ты – настоящая барракуда.

Говорил Гусак отрывисто, что было не в его манере. Значит, ему очень больно. Значит, ранение очень серьезное. И притом нервные окончания заблокировать полностью не удается, потому что умный милитум боится обдолбить сержанта наркотой до потери сознания.

– Настоящая барракуда, похоже, там, в воде. Как ей и положено.

Более подходящих слов для этой ситуации у меня не нашлось. На самом деле я был тронут словами Гусака. И – одновременно – мелькнула неожиданно ясная и простая мысль: нам отсюда не выбраться.

События не позволили мне предаваться унынию слишком долго.

Дважды рявкнула «Сьюздаль». И ровнехонько там, где я несколько мгновений назад расстрелял четырехглазого монстра, появился мокрый, как воробей, оборванец-здоровяк. В котором я спустя еще одно мгновение признал… Зага!

Его экоброня была разрушена почти полностью. Собственно, от нее остались только невнятные крошащиеся лохмотья на плечах, правый спинной обтекатель, брюшной сегмент брони с плоскими кислородными патронами и ботинки с глидерами.

Последние, к моему грандиозному изумлению, работали, – Заг летел над водой. Из этого вытекало, что цел и милитум, прилепленный поверх черного трико из «умной кожи» на животе.

Я сообразил, что его милитум перевел все системы, какие мог, на запасные источники энергии, расположенные непосредственно возле глидеров. Увы, на них Загу не протянуть и пятнадцати минут.

Шлем на Заге отсутствовал. К счастью, экстренная кислородная маска успела залепить Загу всю морду. Выглядел он в ней приблизительно как закатанный в пленку мороженый палтус. И все-таки был жив, сукин кот!

Итак, нас четверо, а не трое.

Заг подлетел к нам и промычал сквозь свой прозрачный намордник что-то вроде «Полундра!».

Да кто ж спорит? Натурально, полундра.

Тут я разглядел, что его бока располосованы так, как в страшном сне не приснится. На фоне «умной кожи» кровь была не то чтобы очень уж видна, но сквозь разрезы отлично просматривались рваные раны с алыми краями.

Атмосфера на Глокке ядовитая, но хорошо хоть не шибко агрессивная. Только какого-нибудь хлористого фтора беззащитной коже Зага сейчас недоставало.

Да и температура была терпимая. Как говорят в штурмовой пехоте, «сорок плюс-минус сорок». То есть хрен поймешь сколько, из жара в холод швыряет в основном от страха. Не морозно, но и на ракетном топливе вроде пока не поджаривают. Сносный диапазон, короче, для белковых форм жизни.

Замотал я дырки в боках Зага крепежной пленкой и по плечу похлопал.

– Все будет хорошо! – через внешний речевой синтезатор прокричал. Что мне еще оставалось, а? «Хэппи бёздэй ту ю» спеть?

Заг, кажется, расслышал и махнул рукой. Качаный он все-таки парниша, бицепсы как дыни!

Устроить вечер воспоминаний старых боевых товарищей нам не дали.

Вода дошла уже до наших глидеров, хотя мы висели под самым потолком. Маслянистая мутная дрянь стояла вровень с нижним срезом прохода, проделанного вибробуром Чена в туфовом завале.

Вода явно намеревалась устремиться дальше – в направлении шахты лифта. Там, кстати, царила кромешная темень. Похоже, мои наихудшие опасения оправдались: оплавленная жаром горящего «Фалькрама» порода стекла вниз, перекрыла шахту и залепила наш единственный выход на поверхность.

– Все забито наглухо. Порода твердая, как стекло, – подтвердил мою догадку Чен, вернувшись с рекогносцировки.

Датчики совсем взбесились.

Если им верить, невидимая смерть была уже совсем рядом, где-то под водой. Кроме этого, вдалеке – а на самом деле не так уж и далеко – снова кто-то топал по кольцевому коридору.

Это было озарение. Настоящий «приход».

– Сержант! Единственная дорога – наверх!

– Ты что, Серж, с ума сошел? Куда наверх? – После ранения Гусак соображал плохо.

Чен тем временем выпустил в воду несколько длинных очередей, после чего его «Сьюздаль» музыкально пиликнула и заглохла.

У него кончились патроны основного боезапаса. Зато и движение под водой прекратилось. По крайней мере временно.

Все это я ловил где-то на краю сознания, в то время как мой речевой синтезатор уже отвечал сержанту. Четко и внятно, будто мы вели показушную беседу в аудитории в присутствии инспекции Генштаба.

Видимо, в тот момент я почувствовал, что, если буду излагать свои мысли неуставным образом, сержант меня просто не послушает. Чтобы показать, что он круче всех, отдаст любой другой приказ. И тогда мы все – покойники.

– Сениор! Над нашей головой находится огромная каверна, сениор! Она образовалась вчера после направленного взрыва, устроенного кровернами для вскрытия кессонного отсека. Сениор, породы здесь мягкие! Вибробур берет туф отменно, как раскаленный нож – масло, сениор!

– Отставить! Рядовой второго класса Серж ван Гримм!

– Я, сениор!

– Сдаю тебе командование отделением Альфа! Твой заместитель – рядовой второго класса Чентам Делано Амакити!

– Так точно, сениор!

– Раненый сержант Милош Гусак. И раненый рядовой первого класса… – У сержанта снова начались проблемы с речью. Он еле ворочал языком. – Захария Вучовски. Поступают под твое. Командование.

– Так точно, сениор!

Это Гусак хорошо придумал. Почувствовал, что уже лыка не вяжет, и по-честному доверился мне. Молодчина сержант.

– Чен, Заг, сержант Гусак!!! – заорал я так, что впервые осознал сермяжную подлинность выражения «выкатить зенки на лоб». – Слушай приказ! Десять метров – в направлении шахты. Быстро!

Уверен, они не поняли, куда это Серж Барракуда клонит, но теперь командиром отделения был я. Мои приказы не обсуждались. Их можно было либо выполнять, либо получить пулю в лоб за попытку мятежа перед лицом противника.

Когда они, воспользовавшись проделанным Ченом проходом, оказались за завалом, под прикрытием внушительной груды туфа, я приказал:

– Чен, Гусак, закройте Зага своей броней!

Выбрал ракурс удобнее – так, чтобы меня не завалило ожидаемой килотонной разрушенной породы.

Направил в черную пустоту ствол своего «Тандера», скорректировал наводку по данным лидара и выпустил одну за другой пять гранат. С небольшими интервалами.

Все гранаты ушли по одному и тому же лучу.

Во-от эт-то я понимаю!